Одиссея капитана Блада - Рафаэль Сабатини

– Завтра мы продолжим нашу беседу, – сказал он. – Вы приоткрыли мне

двери надежды, коллега!Блад говорил правду: он чувствовал себя, как узник, перед которымвнезапно приоткрылись двери темницы.Распрощавшись с Вакером, Блад прежде всего решил посоветоваться сДжереми Питтом. Вряд ли можно было сомневаться, чтобы Питт отказалсяразделить с ним опасности задуманного побега. К тому же Питт был штурманом,а пускаться в неведомое плавание без опытного штурмана было бы по меньшеймере неразумно.Задолго до наступления вечера Блад был уже на территории, огороженнойвысоким частоколом, за которым находились хижины рабов и большой белый домнадсмотрщика.

– Когда все уснут, приходи ко мне, – шепнул Блад Питту. – Я должен

кое-что сообщить тебе…Молодой человек удивленно посмотрел на Блада. Его слова, казалось,пробудили Питта от оцепенения, в которое его вогнала жизнь, мало похожая начеловеческую. Он кивнул головой, и они разошлись.Полгода жизни на плантациях Барбадоса ввергли молодого моряка всостояние полной безнадежности. Он уже не был прежним спокойным, энергичными уверенным в себе человеком, а передвигался крадучись, как забитая собака.Его лицо, утратив былые краски, стало безжизненным, глаза потускнели. Онвыжил, несмотря на постоянный голод, изнуряющую работу под жестокими лучамитропического солнца и плети надсмотрщика. Отчаяние притупило в нем всечувства, и он медленно превращался в животное. Лишь чувство человеческогодостоинства еще не совсем угасло в Питте. Ночью, когда Блад изложил планбегства, молодой человек словно обезумел.

– Бегство! О боже! – задыхаясь, – сказал он и, схватившись за

голову, зарыдал, как ребенок.

– Тише! – прошептал Блад. Его рука слегка сжала плечо Питта. – Держи

себя в руках. Нас запорют насмерть, если подслушают, о чем говорим.Одна из привилегий, которыми пользовался Блад, состояла также в том,что он жил теперь в отдельной хижине. Она была сплетена из прутьев исвободно пропускала каждый звук. И хотя лагерь осужденных давно ужепогрузился в глубокий сон, поблизости мог оказаться какой-нибудь слишкомбдительный надсмотрщик, а это грозило непоправимой бедой. Питт постаралсявзять себя в руки.В течение часа в хижине слышался едва внятный шепот. Надежда наосвобождение вернула Питту его прежнюю сообразительность. Друзья решили, чтодля участия в задуманном предприятии следует привлечь человек восемь-девять,не больше. Из двух десятков еще оставшихся в живых повстанцев, которых купилполковник Бишоп, предстояло выбрать наиболее подходящих. Было бы хорошо,если бы все они знали море, но таких людей насчитывалось всего лишь двое –Хагторп, служивший в королевском военно-морском флоте, и младший офицерНиколае Дайк. И еще один – артиллерист, по имени Огл, знакомый с морем, –также мог стать полезным спутником. Договорились, что Питт начнет с этихтрех, а затем завербует еще человек шесть – восемь. Блад советовал Питтудействовать осторожно: выяснить сначала настроение людей, а потом ужговорить с ними более или менее откровенно.

– Помни, – говорил Блад, – что, выдав себя, ты погубишь все: ведь ты

– единственный штурман среди нас, и без тебя бегство невозможно.

Заверив Блада, что он все понял, Питт прокрался в свою хижину ибросился на соломенную подстилку, служившую ему постелью.На следующее утро Блад встретился на пристани с доктором Вакером.Доктор соглашался дать взаймы тридцать фунтов стерлингов, необходимые дляприобретения шлюпки. Блад почтительно поблагодарил его и сказал:

– Мне нужны не деньги, а шлюпка. Но я не знаю, кто осмелится продать

мне ее после угроз наказаний, перечисленных в приказе губернатора Стида. Вы,конечно, знаете его?Доктор Вакер в раздумье потер подбородок:

– Да, я читал это объявление… Однако, согласитесь, не мне же

приобретать для вас шлюпку! Это станет сразу же известно всем. Мое участиеповлечет за собой тюремное заключение и штраф в двести фунтов… выпонимаете?Надежда, горевшая в душе Блада, потускнела, и тень отчаяния пробежалапо его лицу.

– Да, но тогда… – пробормотал он, – к чему же мне ваши деньги?

– Отчаиваться рано, – сказал Вакер, и по тонким его губам скользнула

улыбка. – Я об этом думал. Пусть человек, который купит шлюпку, уедет свами. Здесь не должно остаться никого, кому пришлось бы впоследствииотвечать.

– Но кто же согласится бежать отсюда, кроме людей, влачащих такую же

участь, как и я? – с сомнением спросил Блад.

– На острове есть не только невольники, но и ссыльные, – пояснил

Вакер. – Люди, отбывающие ссылку за долги, будут счастливы расправить своикрылья. Я знаю одного корабельного плотника, по фамилии Нэтталл, и мнеизвестно, что он с радостью воспользуется возможностью уехать.

– Но если он явится к кому-то покупать шлюпку, то, естественно,

возникнет вопрос, откуда он взял деньги.

– Конечно, такой вопрос может возникнуть, но надо сделать так, чтобы

на острове не осталось никого, кому можно было бы задать такой вопрос.Блад понимающе кивнул головой, и Вакер подробно изложил свой план:

– Берите деньги и сразу же забудьте, что вам их дал я. Если же вас

спросят о них, то вы скажете, что ваши друзья или родственники прислали вамэти деньги из Англии через одного из ваших пациентов, имя которого вы, какчестный человек, ни в коем случае не можете назвать.Он умолк и вопросительно посмотрел на Блада, и, когда тот ответилутвердительным взглядом, доктор, облегченно вздохнув, продолжал:

– Если действовать осторожно, то никаких вопросов не последует. Вам

следует договориться с Нэтталлом, потому что плотник может быть оченьполезным членом вашей команды. Он подыщет подходящую шлюпку и купит ее. Всюподготовку к бегству нужно закончить до приобретения шлюпки и, не теряя ниминуты, исчезнуть. Понимаете?Блад понимал его так хорошо, что уже через час повидал Нэтталла ивыяснил, что он действительно согласен участвовать в побеге. Онидоговорились, что плотник немедленно начнет поиски шлюпки, а когда она будетнайдена, Блад сразу же передаст ему необходимую сумму.Поиски, однако, заняли гораздо больше времени, нежели предполагал Блад.Лишь недели через три Нэтталл, с которым Блад встречался почти ежедневно,сообщил, что нашел подходящее суденышко и что его согласны продать задвадцать два фунта. В тот же вечер, вдали от любопытных глаз, Блад вручилему деньги, и Нэтталл ушел, чтобы совершить покупку в конце следующего дня.Он должен был доставить шлюпку к пристани, откуда под покровом ночи Блад иего товарищи отправятся навстречу свободе.Наконец все приготовления к побегу были закончены. В пустом бараке, где

еще недавно помещались раненые пленники, Нэтталл спрятал центнер note 17 хлеба,