Запретная Зона - Иннокентий Сергеев

Я никого не ловил, но зачем-то набрёл на собственные следы. Я уже был в этом мире, и с тех пор он ничуть не изменился к лучшему. И снова рыба на льду и спящие в тёмных квартирах люди, знакомые и незнакомые между собой. И я как глупый плюшевый мишка. Но я не хочу быть таким, я должен наконец, проснуться, и что с того, что нельзя проснуться среди спящих - каждый раз это будет лишь новым их сном,я могу просто забыть о них, вот так, глупо и просто влюбившись, или пить, чтобы забыть о том что влюбился. Моя любовь - преступление здесь, куда я снова пришёл. И где я остался без денег и без работы, и мне незачем теперь по часам ложиться, чтобы, встав по будильнику, куда-то долго ехать в вагоне метро. Свобода означает ненужность, а любовь - разлуку. И эта глупая свобода выбора, когда её не было и не могло быть никогда... Никогда! И всё свершилось уже, но можно сделать вид, что мы всё забыли, и подыгрывать тем, кто этого никогда не знал. Этим рано повзрослевшим детям, что сжигают дощатые ящики на снегу посреди ночных дворов и мои чучела, или американцам, полуграмотным дикарям, или кому-то ещё, кто, конечно, не лучше... Он проснётся и, вспомнив, кто я, и кто он, снова станет моим другом. Но пока его нет, и есть только это окно и тёмные стены домов с редкими огоньками освещённых окон, и эта погружённая в темноту ночи комната, пока не началось утро, и ещё только-только начинает светать... Я могу позвонить ей. Но звонок телефона разбудит её, и мне не позвонить ей спящей. Звонок телефона или звонок будильника, не всё ли равно? Мне никогда не застать её спящей. Она не позвонила мне, и я всё ещё сплю. Или бодрствую? Он спит на моей кровати, и нам не поместиться на ней вдвоём. И нужно открыть форточку - накурено. И что-нибудь съесть. Там, на кухне, включить свет и что-нибудь съесть. И открыть форточку. Скоро он проснётся, и всё встанет на свои места, и виноват буду не я. А я и не был ни в чём виноват. Разве может человек быть виноват в том, что родился? Даже я, после того, что произошло. Она сделает вид, что ничего не было, она уже примерила на себя эту роль. И он ни о чём не узнает. И останется моим другом, и наверное, так и должно быть... Я позвонил ему, и он приехал, а она не позвонила мне... Я даже не попрощался с той, другой, и больше её не увижу, и она не сможет меня найти, да и не станет искать. Да это и неважно, как потерянное прошлое, которое никогда не станет будущим. Никто не станет искать нас в прошлом. В будущем. Никто не станет искать нас. Он скоро проснётся, уже начинает светать. Зазвенит будильник, и он проснётся. Так уже было. Всегда.

29

Он проснулся и, резко поднявшись от подушки, уставился на меня. - Сколько сейчас времени?- хрипло спросил он. - Спи,- сказал я.- Будильник ещё не прозвенел. - А ты чего?- сказал он, помолчав. - Что? - Ты чего не ложишься? Зазвенел будильник. - Ну вот,- сказал я.- Теперь можешь просыпаться. Он нажал на кнопку, будильник смолк. - Вставать надо,- сказал он. - Да,- сказал я. - А ты что, только пришёл? - Нет. - Только пришёл, что ли? - Да нет же. Он откинул одеяло и сел. - Ладно,- сказал он, тряхнув головой.- Мне надо проснуться. - Мне тоже,- сказал я, вставая.- Пойду сварю кофе. - Где ты был? - Расскажу. Я направился на кухню и занялся кофе. Он долго умывался в ванной. - Ничего, что я побрился твоим станком?- сказал он, входя на кухню. - Хорошо выглядишь,- сказал я.- Кофе готов. - Это я-то хорошо выгляжу?- сказал он, присаживаясь за стол. - Ну не я же. - Да? - Вот хлеб, масло, сыр. Займись. - А ты? - А я посижу с тобой. Я не хочу есть. - Но кофе-то выпьешь? - Да. Я налил в чашки кофе. - Ну как ночь провёл?- спросил он, намазывая хлеб маслом. - Сказочно. - Что, правда?- недоверчиво сказал он. - А что, не заметно? - Да по тебе разве поймёшь... - Что ты имеешь в виду? - Да ничего,- сказал он, пожав плечами.- Так... - Женя не звонила? Он поднял голову. - Что? - Я просто подумал... - А почему она должна была звонить? - Да ни почему, просто, я подумал, что она могла позвонить... - Но почему-то же ты спросил? - Я же сказал, ни почему. - Да, звонила,- сказал он, отложив нож в сторону и придвигая к себе чашку с кофе. - И что? - Ничего. Спросила, что с тобой случилось, а я и не знаю, что ответить. - Ну да... - Вот именно. Так она на меня накинулась, как я мог тебя отпустить. А я что тебе, нянька, что ли? - Нет,- сказал я.- Ты мне не нянька. А я в гости ходил. - Да? И к кому? - Я его видел в первый и в последний раз. - Кого? - Хозяина квартиры. Он говорил о Петре Великом и о том, что история пошла не в том направлении, в каком должна была пойти. - А,- сказал он.- Так ты не спал ночь? - Какая разница. Ты сейчас уйдёшь, и я отосплюсь. - Ты так говоришь, как будто это из-за меня ты не спал. - Ты чересчур серьёзно всё воспринимаешь. С тобой всегда так по утрам? - Со мной?- сказал он.- А с тобой? - Ты чем-то раздражён? - Не знаю,- сказал он.- Я не замечаю в себе перемен. - Два года - небольшой срок,- согласился я.- Вряд ли что-то могло измениться по существу. Хотя с другой стороны, перемены порой происходят почти мгновенно... Но тогда это происходит очень ярко, и уж конечно нельзя делать вид, будто ничего не произошло. А то, что происходит незаметно, требует времени... - Что-то ты многословен,- заметил он. - Да? - А сыр у тебя хороший. Это ведь "камамбер" называется? - Да. - А этот? - "Фета". Его хорошо намазать на тост. - А где у тебя тостер? - Не обзавёлся. Но если хочешь, я поджарю тебе хлеб на сковородке. - Да ладно тебе,- сказал он.- Ты что, серьёзно? - Ну да,- сказал я.- А что? - А, ну да. Ты же любишь готовить. - По-твоему, поджарить хлеб - это значит, готовить? - По-моему, что-то этой ночью произошло. - Да нет,- сказал я.- Что могло произойти? - Не знаю. Но что-то произошло. - Ничего не произошло. Кроме того что Россия двести лет назад ввязалась в борьбу за Балтику вместо того чтобы вернуться к своему историческому ядру и установить власть над Балканами. С тех пор вся история пошла наперекосяк, и вместо того чтобы всерьёз разобраться с англичанами, мы зачем-то ломали копья с немцами, с которыми нам нечего делить. - И об этом ты думал всю ночь? - Нет, только последние полчаса. - А до этого? - А до этого я думал о том, что у тебя очень красивая жена, и что я влюбился в неё. - А,- сказал он.- Ну ладно. Это уже утешает. - Тебя утешает то, что она красивая, или то, что я в неё влюбился? - Нет, то, что ты ещё не до конца свихнулся. - Ты ничего не понял,- сказал я.- Хочешь ещё кофе? - Нет, мне уже пора. - Я быстро сварю. - Спасибо,- отодвигая чашку, сказал он.- Мне пора. - Ну как хочешь,- сказал я. - А ты ложись спать. - Не могу,- сказал я.- Вдруг она ещё позвонит. - Не позвонит. - Почему? - А зачем ей звонить? - Чтобы убедиться в том, что я сплю. - И для этого разбудить тебя? - Да. - Ну так отключи телефон. - Тогда она будет волноваться, подумав, что я ещё не вернулся. - Ладно,- сказал он и посмотрел на свои часы.- Я позвоню ей, как доберусь до работы. А ты выключай телефон и ложись спать. - Что делаем вечером? - У тебя есть идеи? По-моему, тебе лучше поспать. - Я говорю про вечер. - А вечером созвонимся.