Сочинения русского периода. Стихотворения и переводы. Роман в стихах. Из переписки. Том II - Лев Гомолицкий

Глава пятая

все прошлое – места и лицаграница змеем сторожитлиш изредка письмо как птицачерез границу прокрылитв нем дедушка рукой слепоюлюбимой дочери ещокаракульку привета шлетно вот уж с траурной каймоюнеотвратимая пришла:от жизни – горсткочкой золав письме портрет – старик бровастыйда связка жолклая листковвязь неразборчивая словстрок польских дождик блеклый частый —проклятье матери – письмочто сын хранил до самой смерти(так дождалось оно в конвертенакрест завязано тесьмой —возмездья: в правнуке обидыотмстятся рода) старый ксендзв костеле служит – панихидойчужой не облегчая слезтак – что недавно было близкоотходит поглощаясь тьмойи мать встревожена другойтрагическою перепискойоборванный вдруг писем ряд:из ссылки пишет Саша-братещо он в памяти речистымв косоворотке нигилистомпотом студентом и потомзеленой тенью за винтомтеперь в засветной перепискеобрел простую гореч ранрассказ безхитростный о близкихпреполовляется в роман:кто памятью ещо хранитсямладенцем – нынче уж успелполутрагически женитьсяон сам устал и постарелзаметив старость вдруг – поникнулшол улицей ево окликнулвозница с козел: эй старики этот разбудивший криквдруг все сказал и в самом делестарик – так просто: жизнь прошлавчера рожден а у купелиуж плещут смертные крыла

был с юности несчастен дядялюбви неискупленной радичерта трагической любвинаследуется нам в кровив своей жестокости дорожепобедной легкости чужойи первой буре роковойнаш отрок предается тожеи повторяется бедав племяннике – горят сгораяначальной страстию годасвой след на жизни оставляя

все началось обычно: дамана слабость жалуясь в гостяхбледна – ей предлагает мамаминутку полежать впотьмахи в комнату ведет героятам на диване головоюсклонясь в измятой куртки комона лежит – в ночи потомон долго в немоте вдыхаетзабытый ею ароматволос – уста ево горятон ими к куртке приникаетнасыщен мир видений чувствзарницы токи пробегаютпо телу – тускло озаряютв окне сирени чорный куст —уж отрок пылкий жар влюбленьяжар безнадежный познавалготов он снова на томленьяна яд жестокий тайных жално тут: нечаянным сближеньемнеуяснимым подаренсердечным исполняясь пеньемнежданным чудом потрясен —все мало им теперь друг другаиз тесново двойново кругане выходя они кружатпо пустырям среди оградгде липнет белена светами —точа чуть слышный ароматцветы татарника шипамив крапиве ржавыми грозяттам в сорной огородной кучежелтеет дикий помидори плод они ево пахучийсъедают – близости символв развалинах стены как лозкасгибается цветя березкапочти телесная белаи это тайный знак влюбленных —роднит он души а телатомит в мечтах неизречонныхисточник светлово тепла —– она с собой в поля браларастрепанную Раджа Йогу —так с компасом идут в дорогу!была та книга из такихзачитанных до дыр до пятенпомадных оттисков рукино был таинственно приятенгерою книжки этой видона впервые отворитпред ним ево сознанья недра

однажды вечером грозазастигла дома их лозав окне сновала лились ведраструй по омолнийным кустампо стеклам – поминутно тамто сада призрак появлялсято призрак комнаты где онрассказы дамы потрясенвсе ниже перед ней склонялся:

превратный страшный человекмуж: лик с небесными глазамив нем сочетался со страстямижестокими – ее побегс ребенком в армию сестроюона прошла войну и тотчто смертью кажется второюбезумный ледяной походот кутежей кровавой корпиимеж трупов бредовых дежурствразрозненность тупую чувствспасал блаженный отрок морфийв бреду столпотворился мифв оставленной больнице тиф– не отрасла ещо рунитсякоса: руна пушистый зверьнад ликом где упрямо тлитсясвет опрозрачнивший теперьсквозь одиноческую стужу– она не подчинится мужу —пусть отнят сын чернит молваи слабостью порою слезырождают горькие слова —символ таинственный березыв ней жив: как свет он вечно ростушили а он рос упрямоот раджа йоги запах розмолитва пост – смолкает дамапоникла – вот ее рассказне отводя горящих глазот лика бледново бледнеявесь напряжонный он встаетладони на груди немеякрестом стесняются и вотон опускается пред неюлбом к половице тяжелеячело как дар кладя своене ей страданию ее

гроза прошла душе не спитсяво тьме он своево лицаблеск чует – в позе мертвецалежит не пробуя забытьсяпод утро он нагой встаетсквозь спальню темную крадетсяродителей и в кухне льетсявода – студеную он льетна плечи остужая теловдруг легкие шаги – слетелана солнечный свободный платв окне открытом тень – назаднет отступленья: он хватаеткрай зановески начинаетборьбу как Кадм стыдливо нагсквозь полотно он видит дамывзор удивленный – сжавши макв ладони пробует упрямоона край плата ухватитьно полотно не поддаетсяи лиш на шве протлившись рветсяот времени гнилая нитьдыру руками расширяяв мрак кухни глаз ее глядити поле битвы оставляяон расплескав кувшин бежитиз смежной комнаты всем теломгоря – лицом же смертно белыйон наблюдает как онасмутясь отходит от окнатут быстро быстро начинаетон одеваться: как догнать!но слышит голос – это матьево из спальни окликаетмать недовольна уж давносим увлечением опасным– к добру не приведет оно —впервые с сыном не согласнаи не умеет он вместитькак может детских превращенийсоюзник – первых бурь влеченийево волнений не делитьтеперь в ево святой напастинеоборимейшей – онавраждебна первой взрослой страстии ей в жестокости равнакак объяснить: не верит мамачто сыну явлена та дамас большово д и сын спешитвот под окном прошол – бежитвесь день опять он пропадаетпод вечер с дамой отдыхаетв тьме на диване – так молчатчасами – вдруг как взрыв – свечаих всполошонных освещает:мать на пороге и встаетскандал постыдный несуразныйон онемевший бледный ждетконца сей бури безобразнойот вещей дремы пробуждениз планов внешних о земь кинутеще видения в нем стынута дух нездешним сотрясен —

с высот пятами вверх полетна землю: плачущая дамаслеза вдоль горьких губ течотв капоте со свечою мама —от вечностей как мелок шагв фарс огорчонных смертных благ!и ночью темным огородомв оградах он бежал за нейв слезах – потом среди полейшла с узелком – на жизнь? на годы?скрывалась с шопотом: прощайкасалась с ропотом: за что жеа он твердил ты всех дорожерешился я – за что! прощайрешился я – прощай! иди жерешился я – ушла но ближеближайших – кровных – чем тогдаушла из жизни навсегдаа он свой смертный лиш решаетв обличьи Бога и людейневидимых: прелюбодейспор первый с Богом начинаетв полях он эту ноч прожили день – вторые сутки третьиколючих трав и бьющих крылстрибожьих – кто то гонит плетьюсквозь терны звездные шипысквозь воздух золотой и синийжжет совесть горечью полынигорят гортань глаза стопыон весь в жару изнемогаетно вызов некий принимает:ты давший душу отнимибичуй провиснувший над намипалач с небесными глазаминаляг коленом умертвив ней нет греха: она березка!и воплощая снов игрук березе он припал и слезкалетит на лунную корустоит размыканный бессонныйна искупленье обречонгреховности едва вкушонной:он здесь готов на смертный сони в самом деле засыпаетне смертным правда – мертвым сномизмокшево в росе лучомево рассветным пробуждаетбогозарея высотано где ж решонная где такому моленья мысли жертвыее уж ни живой ни мертвойпронизан горестью геройв продленной яви не увидити только сонною мечтойно в темном измененном видепорою явлена она– то демон опрометный сналичиной милою пугает:вот лик ее в толпе мелькаетвот тень сквозится на вискев гробу в соборе под свечамии он влечот ее в мешкепо острым будякам пескамиспоткнувшись падает под склонгруз мертвенный за ним катитсяи стоном сотрясая сонон не умеет пробудитьсянад ним в сорочке со свечойотец сутулится: плечоон гладит спящему с опаскойнепонимающею ласкойтень от пылающей свечирукой по белым стенам водитотец растерянно молчитбудильник с музычкой заводитчтобы утешилось дитя: ну что ты успокойся мальчик!и такт мучительно крутядрожит от бешенства органчик

так не минут эоны – летраскручивается пружинаотец стоит над горем сынаи видно как он жалко седкак дряхл – от ставшей в нем повадкойнеловкости дрожащих рукдо наскоро надетых брюксмешной топорщащихся складкой

Глава шестая