Земные и небесные странствия поэта - Тимур Зульфикаров

Ты стал старый Паша…

Твоя голова облысела усохла и пожелтела и теперь она стала похожа не на узкую мирзачульскую благодатную терпкую дыню а на поздний квелый желтый осенний огурец, который забыт на грядке и который никто не ест.

Но я люблю твою голову Паша.

Но я люблю тебя мой дальный родимый поздний квелый огурец.

Я все эти тридцать лет искал тебя…

И нашел…

И ты не узнал меня…

А у тебя глаза стали коровьи разливные.

А у тебя глаза стали журавлиные перелетные кочевые тоскливые стали…

И они разлились по узкому усохшему лицу твоему, как наши реки в половодье.

И нет им берегов.

И текут плывут кишлаки прибрежные спящие…

И я плачу теку как блаженный кишлак спящий задетый унесенный навек рекой разлившейся…

И мало твоим разлившимся глазам узкого лица твоего усохшего.

И глаза твои стали разлились до висков твоих…

И я плачу от счастья, что вижу тебя Павел.

Что ты живой и через тридцать лет безвестных…

…И ты не узнал меня Павел…

Но как пришел ты в Ерушалаим?

Как пришел ты к Стене Плача за которой камни храма Соломона?..

Как прошел ты рубежи Державы империи Отчины рубежи недреманные, когда по всем рубежам Державы Иосифа Грозного Инородца Осетина Тирана пенились лаяли чуяли стлались пенные сторожевые псы и псовидные ноздреватые стражи охотники?..

Как прошел ты рубежи границы сплошь залитые хлопьями лихорадочными бешеными хлопьями пены слюны волчьих вьющихся дремучих псов?

И она не успевала высыхать — эта пена слюна жемчужная едкая сторожевых новых псов псов псов?..

И она не успевала высыхать — эта пена гонная слюна заливая все рубежи моей Державы?..

О охваченный овчарками первенец побега!

Ты, Павел?..

И ты прошел по пене?..

И ты прошел по слюне пене шумящей гонных охотничьих псов?…

И ты прошел по колено по горло в пене слюне алчной хищной пограничной напрасных тунных псов?..

Как ты прошел Паша?..

Как ты вернулся Иудей беглец Руси?..

…И во гробе обретешь утраченную родину свою.

И гроб твой будет кочевать, ибо ты забыл берег и веру отцов своих.

И гроб твой будет кочевать, но придет пристанет к берегу как лодка брошенная на стремнине реки.

И она притечет к берегу…

…Шалом Ерушалаим!

Шалом берег отцов моих и берег веры моей!..

…И когда умирал глава клана бухарских евреев Мардухай Калантар Аминодав Барлев Авраам Моисей Иудей Хайтун Бухара, он пожертвовал деньги на строительство танковой колонны из двадцати танков и завещал похоронить себя в Святой Земле обетованной.

Он сказал устами гробовыми последними из бухарских нежных фазаньих предсмертных пуховых одеял:

— Я хочу вернуться на родину отцов своих в гробе своем…

Я хочу, чтоб меня похоронили в русле Кедрона, в долине Иосафата, в месте грядущего Страшного Суда, в великой житнице Смерти, о которой Бог мой сказал устами Иоиля: «Я соберу все народы и приведу их в долину Иосафата». Шалом!..

И умер.

Тогда покорные евреи Бухары послали клятвенное письмо Вождю Державы в Москву в Кремль и просили слезно разрешить им отвезти труп Мардухая Аминадава Калантара Бухары в Святую Землю и там предать его земле сладкой пуховой долгожданной.

И стали ждать решения Вождя или смерти своей.

Но не было ответа…

Тогда труп усопшего Калантара Бухары стал томиться и распадаться в ожидании.

При жизни Калантар Бухара ел много чеснока, как и все иудеи, и теперь могильный запах дух чеснока встал над его домом, а потом над всей Бухарой, а потом достиг Москвы, достиг Кремля, где Грозный Горец стоял у окна и глядел на рубиновые звезды Кремля…

И курил трубку с сакартвелским потийским горийским родным колхидским табаком, который он выдавливал высыпал в трубку из папирос «Советская Колхида» и сладко дремал в зыбком дурманном дыме табака…

И улыбался замышляя смерти новые, которыми одними жил, как червь могильный, но тут загробный чесночный дух усопшего Калантара Бухары перекрыл перебил блаженный дух табака и думы сокровенные об убийствах человеков и целых племен и народов…

И ноздри Вождя учуяли пагубный тошный сладкий тлен трупа упади и дух чеснока.

Тогда кривя ломая смежая раздувая погромные терекские заросли брови и песьи необъятные имперские ноздри свои Властитель сказал:

— Откуда дух сей?

И ему сказали о завещании Калантара Бухары.

И Он сказал:

— Заройте иудея в землю вместе с запахом его.

И Ему сказали:

— Зарывали его в землю, но дух тлена стал еще гуще победней, и стал отравлять пронизывать не только воздух, но и землю…

Земля болеть гореть стала и родить перестала…

Тогда Властитель Владыка у которого длань усохшая левая уставшая убивать тоже по ночам томила его тянула тайным запахом тлена запахом гроба запахом могилы скорой грядущей сказал:

— Отпустите труп его через границы Державы

моей.

И еще сказал:

— Только мертвый пройдет чрез мои рубежи. Только мертвый волен бродить во гробе в Державе моей. Прощай чесночный хитроумный иудей!..

Вах!.. Кацо!.. Генацвале!.. Сакартвело!..

Устал я от Руси этой!..

А хитроумный иудей!..

А если все мной мной убиенные мной сотворенные содеянные безвинные трупиа запросятся за рубежи?..

Вай!..

Ха-ха!.. И где тогда империалисты господа там возьмут столько гробов могил кладбищ?..

Ха-ха!..

Иль не пускать иудея?..

Иль пусть здесь чадит смердит?..

А?..

Азраил?..

Устал я…

По ночам в многозлатом Кремле снится мне просится ко мне в руки темная тайная царская бессонная ручная испуганная форель в озере Рица!..

Ай Сакартвело!..

Зачем я так далеко ушел от тебя?..

Говорила мне мать в детстве: «Сынок, не уходи далеко от дома — съедят тебя волки»…

А я ушел…

И сам стал волком…

Зачем мне этот русский Кремль?..

Зачем я не в родной материнской сакле колыбели?..

Азраил — устал я…

Азраил когда?..

Азраил иль поторопить потомить повеселить попытать пожечь в лубянских сладких тягучих опричных тупых колодезных подвалах тебя?..

Средь запаха плесени и мочи?.. (И чего при пытках мочатся одновременно и жертвы и палачи? А, Азраил?)

Азраил иль державным хромовым сапогом утюгом пощекотать погладить тебя по твоим вечным черепаховым обвислым неплодным орехам яйцам?..

Ха-ха!..

Азраил уже моя сифилитическая туруханская ссыльная рука засохшая томится просится в землю…

Азраил и ты наслал засуху и червя на длань мою…

Азраил уже рука умерая которой я тридцать лет правлю Русью уже уже уже она твоя…

Азраил уже она смердит чадит как иудей усопший по ночам…

Азраил бери меня всего…

Устал…

Но этот хитроумный иудей труп…

Шидзак! Шидзак! Шидзак!..

Но нечем жить дышать от гнилого трупного чеснока!..

Вай! Вах!..

Гоните труп за рубежи!..

…И Владыка повелел псовидным людям и псам сторожевым своим пропустить труп Калантара Бухары чрез рубежи Империи Державы…

…Тогда ночью безлунной в дом усопшего Калантара явился Ангел Азраил.

Тогда в доме умершего люди спали глубоко устав от ожиданья и мертво слепо пьяно убито спали у всепахучего гроба, в котором тлел Аминадав Барлев Иудей Бухара Калантар, завернутый запе-ленутый в бухарские фазаньи одеяла.

И спали люди дурно кисло убито заткнув ноздри и уши ватой от духа долгого трупа.

И были как мертвые…

И только Павел-Иудей сидел близ мертвого и играл хрипел на нае, а Азраил, тайно войдя в дом в платиновой шелестящей парандже осиянной, узнал Павла.

И поднял гроб с трупом Калантара и пошел из дома.

Тогда Павел сказал:

— Азраил, куда ты несешь его?..

Иль не знаешь, что эта земля не принимает его и бежит запаха его?..

Тогда Азраил сказал:

— Владыка разрешил мне похоронить его в Святой земле. И я несу его на землю отцов его во гробе его…

Тогда Павел бросил най на землю и взмолился:

— Ангел возьми меня с собой…

Ангел сказал:

— Как пронесу тебя чрез рубежи чрез сторожевых псов чутких адовых и псовидных охранников?..

Павел сказал:

— Я лягу в гроб вместе с усопшим и так пронесешь меня.

Так мертвые служат живым…

И они пошли из дому спящих и долго шли и пришли к границе Азербайджана с Персией на ночной разъезд-заставу Хуталляль-Мирза № 333 333-Х.

И тут Ангел Азраил встревожился убоялся.

И остановился в осиянной вечной парандже своей близ заставы.

Павел-Иудей сказал ему: