Краткая история всего - Кен Уилбер

Так что правда состоит в том, что некоторые люди сегодня превозносят первобытные племенные общества из-за их «экологической мудрости», или же «уважения к природе», или же «неагрессивных способов существования». Однако я не считаю, что имеющиеся данные поддерживают подобного рода воззрения в сколь-нибудь широких и общих масштабах. Напротив, я превозношу первобытные племенные общества по совершенно другим причинам: все мы сыновья и дочери племён. Первобытные племена буквально являются нашими корнями, нашими основаниями, базисом всего, что последовало далее, структурой, на основании которой выстроилась вся последующая эволюция человечества, жизненно важным первым этажом, над которым возведена столь значительная часть истории.

Имеющиеся сегодня племена, имеющиеся сегодня нации, имеющиеся сегодня культуры и их достижения — все они в своей преемственности восходят напрямую к первобытным племенным холонам, на основании которых выросло генеалогическое древо человечества. В этом смысле, оглядываясь на наших предков, я преисполнен признательности и благоговения перед удивительной созидательностью — первоначальной и совершившей прорыв созидательностью, — которая позволила человеку возвыситься над данной ему однажды природой и начать строительство ноосферы. Начать тот самый процесс, который спустит Небеса на Землю и возвысит Землю до Небес, тот самый процесс, который в итоге свяжет все народы мира воедино, если угодно, в одном глобальном племени.

Но, для того чтобы это произошло, первоначальные первобытные племена должны были научиться превосходить изолированность своих родоплеменных кровных связей: им необходимо было найти путь к надплеменности, и сельское хозяйство, а не охота вооружило их инструментами для подобной новой трансценденции. Садоводческое общество

В.: Итак, кормодобывание в конечном счёте уступило место сельскому хозяйству. Вы отмечаете, что существует два очень разных типа земледельческих культур: садоводческая и аграрная.

К. У.: Да, садоводческая культура основывается на мотыге или простой палке-копалке. Аграрная основывается на тяжёлом плуге, в который запряжено животное.

В.: Звучит как не очень большое различие.

К. У.: Различие на самом деле огромное. Палку-копалку или простую мотыгу с лёгкостью могли использовать беременные женщины, а посему матери были столь же производительны, как и отцы, в садоводческом хозяйстве. Так и было. На самом деле около 80 % пищи в таких обществах производилось женщинами (мужчины, конечно же, всё ещё уходили на охоту). В таком случае неудивительно, что примерно треть этих обществ располагала пантеоном из исключительно женских божеств и ещё одна треть располагала как мужскими, так и женскими божествами; в подобных обществах статус женщины был приблизительно равен статусу мужчины, хотя их роли всё ещё, разумеется, резко разделялись.

В.: Это были матриархальные общества.

К. У.: Скажем так, матрифокальные. Матриархат в строгом смысле означает управляемый матерью, с доминированием матери, но никогда не существовало чисто матриархальных обществ. Скорее данные общества были более «равными», где примерно равный статус предоставлялся мужчинам и женщинам. И многие подобные общества и вправду отслеживали преемственность по линии матери, имея и иные ориентированные на материнскую фигуру нормы. Как я говорил, примерно треть этих обществ располагала исключительно женскими божествами, в частности, поклоняясь Великой матери во многих её обличьях. Верно и обратное: фактически все известные общества, основанные на поклонении Великой матери, были садоводческими. Почти всюду, где бы вы ни встретили религию поклонения Великой матери, вы можете быть уверены в том, что данное общество имеет истоки в садоводческом строе. Это началось приблизительно за десять тысяч лет до н. э. как на Востоке, так и на Западе.

В.: Это зачастую является любимейшим историческим периодом для экофеминисток.

К. У.: Да, данные общества, а также ряд обществ, основанных на рыболовстве. Тогда как экомаскулинисты обожают кормодобывающие общества, экофеминисткам очень нравятся садоводческие общества, в которых поклонялись Великой матери.

В.: Которые жили в гармонии с сезонными волнами изменений в природе и в ряде других аспектов были экологически ориентированы.

К. У.: Да, при условии, что вы продолжали исправно совершать ежегодные ритуальные человеческие жертвоприношения, чтобы удовлетворить Великую мать и обеспечить урожай, всё шло в гармонии с природой. Средняя продолжительность жизни, согласно исследованию Ленски, составляла примерно двадцать пять лет, что тоже весьма гармонизировало с природой.

Понимаете, здесь мы сталкиваемся с той же проблемой, которую мы видели и у экомаскулинистов, воспевающих предшествовавшие данной стадии кормодобывающие племена, которые, дескать, пребывали в гармонии с девственной природой. Но что же такое «девственная природа»? Экофеминистки утверждают, что подобные ранние земледельческие общества жили в связи с сезонными волнами изменений в природе, в связи с землёй, которая была чистой природой, не изменённой людьми. Однако экомаскулинисты громогласно порицали любое земледелие, объявляя его первым изнасилованием природы, ибо в случае земледелия вы более не собираете предлагаемое природой: вы засеиваете семена, искусственно вмешиваетесь в природные процессы, вспахиваете природу, наносите шрамы на её лицо посредством технологии земледелия, начинаете насиловать землю. То, что есть рай для экофеминисток, является началом ада — по мнению экомаскулинистов.

Так что всё верно: экомаскулинисты считают, что садоводчество принадлежит Великой матери, и как раз во имя Великой матери было совершено чудовищное преступление земледелия — массовое преступление, которое взрыхлило землю и впервые установило высокомерное давление человека над естественными процессами нежного гиганта по имени «природа». И, согласно данной линии рассуждений, воспевание этого периода попросту является выражением человеческого высокомерия в худшем его проявлении.

В.: Похоже, что вы не воспеваете ни кормодобывание, ни садоводчество.

К. У.: Что ж, эволюция продолжается, не так ли? Кто мы такие, чтобы выделять один период и утверждать, что всё произошедшее после него было колоссальной ошибкой, чудовищным преступлением? Кто возьмёт на себя смелость это определить? Если мы и вправду находимся в руках Великого Духа или Великой матери, то действительно ли мы считаем, что Она не ведает, что творит? Сказать вам по правде, для меня это звучит довольно высокомерно.

В любом случае у нас впереди ещё три-четыре основные технологические эпохи, и я сомневаюсь, что эволюция вдруг обратится вспять.

В.: Вы часто указываете на «диалектику прогресса».

К. У.: Да, это идея о том, что каждая стадия эволюции в итоге сталкивается со своими собственными внутренними ограничениями, которые могут вызвать к жизни силу самопревосхождения. Внутренние ограничения создают нечто вроде смуты или даже хаоса, и система либо распадается (саморастворение), либо избегает этого хаоса посредством развития до более высокой степени порядка (самотрансценденция) — то есть речь идёт о возникновении порядка из хаоса. Этот новый и более высокий порядок избегает ограничений предшествующего, однако в результате создаёт затем собственные ограничения и проблемы, которые невозможно будет решить на данном уровне.

Другими словами, мы платим определённую цену за каждый эволюционный шаг вперёд. Старые проблемы решаются или растворяются, но лишь затем, чтобы возникли новые и временами ещё более трудноразрешимые. Однако ретрогрессивные романтики (будь то экомаскулинисты или экофеминистки) попросту берут проблемы последующего уровня, сравнивают их с достижениями предыдущего уровня и, таким образом, заявляют, что со времени любимой ими эпохи всё начало ухудшаться. Это весьма извращённый взгляд на вещи.

Я считаю, что нам лучше ценить и уважать множество крупных достижений культур прошлого со всего мира и пытаться сохранить и извлечь пользу из как можно большего количества проявлений мудрости. Но эволюционный поезд, хорошо это или плохо, всё ещё в движении, и он не останавливался с самого первого дня, а попытки управлять им, смотря лишь в зеркало заднего вида, скорее всего, приведут лишь к ещё более серьёзным катастрофам.

В.: Вы утверждаете, что и наша эпоха тоже закончится.

К. У.: Ни у одной из эпох нет привилегированного положения. Мы все суть пища для завтрашнего дня. Процесс продолжается. И Дух обретается в самом процессе, а не в какую-либо отдельную эпоху, время или место. Аграрное общество

В.: Через мгновение мне хотелось бы вернуться к этому вопросу. Мы обсуждали садоводческие общества и происшедший в результате переход к аграрному сельскому хозяйству. И пусть оба типа общества представляют собой земледелие, переход от мотыги к плугу стал на самом деле великим достижением.