Карфаген и Пунический мир - Эди Дриди

Положение женщин в Карфагене вызывает еще больше вопросов. Нам даже неизвестно, считались ли они полноправными гражданками (см. Семья, женщина, дети, гл. X).

♦ Вольноотпущенники

Вольноотпущенники ('š sdn) составляли промежуточный класс (в юридическом отношении, но не в том, что касается материального положения, как в Риме). Мы плохо знаем, какими правами они пользовались, обладали ли они свободой передвижения и имели ли возможность заниматься любыми видами деятельности. До нас дошло большое количество текстов, начертанных по заказу вольноотпущенников на вотивных стелах. Эти надписи дают нам возможность лучше узнать процедуру освобождения, применяемую по крайней мере для некоторых категорий рабов.

В них систематически встречается формулировка: «Lmy'ms 'm Qrthdšt», что обычно переводится как «В соответствии с ордонансом Народной ассамблеи Карфагена». Это выражение свидетельствует о том, что освобождение рабов происходило с одобрения Народной ассамблеи. Но маловероятно, чтобы это относилось ко всем рабам. Эту процедуру проходили только определенные категории несвободных людей. Может быть, она касалась исключительно общественных рабов, принадлежащих государству и, следовательно, всем гражданам Карфагена.

Освобождение личных рабов должно было происходить в домах их хозяев, а факт освобождения подтверждался документом, скрепленным печатью собственника. В результате освобождения раб должен был заплатить денежную компенсацию своему хозяину, что подразумевается в одной вотивной надписи на стеле, воздвигнутой неким Ганнибалом в честь своего освобождения.

♦ Рабы

Абд (‘bd) — это термин, которым в пуническом мире и Карфагене обозначали раба. Но это семитское слово, которое встречается в арабском языке и в иврите, может также означать человека, обслуживающего культ того или иного божества. Оба значения присутствуют в пунических надписях, хотя часто в зависимости от контекста их можно различить. У этих людей был разный статус, поскольку тот, кто провозгласил себя слугой божества, часто был свободным и мог занимать высокое положение в обществе. Раб же располагался в самом низу социальной лестницы, даже если, как и в римском мире, он мог выполнять важные функции в государстве.

По словам древних авторов, в Карфагене было сконцентрировано такое большое количество рабов, что они даже могли угрожать существующему строю. Так, Ганнон в бесплодной попытке совершить государственный переворот собрал в 340 году под свои знамена 20 тысяч рабов (Юстиниан. XXI, 4, 6). И точно так же, как в римском и греческом мирах, рабы были наделены различными статусами (общественные или личные рабы) и выполняли самые разнообразные работы как в городе, так и в деревне. Личные рабы в городе занимались домашней работой или осуществляли деятельность, приносящую доход их хозяину (ремесленничество, воспитание детей и т.д.). Общественные рабы могли либо состоять на службе в храмах, либо могли служить городу, например заниматься охраной публичных лиц или поддержанием в нормальном состоянии путей сообщения. Содержание многих вотивных надписей свидетельствует о том, что они располагали средствами и пользовались относительной свободой: они могли осуществлять от своего собственного имени подношения, хотя в этом случае в надписях упоминалось лишь их имя без указания предков, которые заменялись перечислением имен хозяев и их генеалогий. И весьма показателен в этом смысле случай с Эвклеей. Речь идет об одной женщине, по всей вероятности, рабского происхождения, поскольку она не приводит свою генеалогию, но которая не преминула указать в пунической вотивной надписи свое имя на греческом языке. Рабы могли жениться, о чем свидетельствует отрывок из Плавта, который писал в III веке: «Рабы могут жениться или попросить девушку в жены? Это что-то новенькое, чего нигде нет в мире! А я вам говорю, что это происходит в Греции и в Карфагене» (Казина. Пролог).

Как и повсюду, положение сельскохозяйственных рабов было незавидным. Описывая фермы на мысе Бон (в Тунисе), Диодор Сицилийский (XX, 69, 2; 69, 5) отмечает, что большое количество рабов, используемых на сельскохозяйственных работах, принадлежало богатым карфагенянам. Карьеры и рудники также поглощали много рабочей силы, и в произведениях древних авторов отзываются эхом страдания иностранных пленников, занятых на каменоломнях в Эль Хаварии.

♦ Иностранцы

Место и роль иностранцев в карфагенском обществе нам мало известны, но в различных источниках (литературных, эпиграфических) говорится, что их было немало и что они были выходцами из стран Средиземноморья. Среди них были нумидийцы, греки, этруски, киприоты и представители восточных стран. Они занимали самое разное положение: от рабов до находящихся в изгнании аристократов, не говоря уж о ремесленниках, специализирующихся в какой-то одной узкой области, и женах карфагенян (см. Семья, женщина, дети, гл. X). Принято считать, что карфагенское общество было относительно закрытым и что его не тяготила та изоляция, в которой оно находилось. Но при повторном внимательном рассмотрении археологических и литературных данных эта точка зрения претерпевает некоторые изменения.

Нумидийцы, непосредственные соседи карфагенян, всегда являлись неотъемлемой частью населения города (см. Элисса, или Рождение Карфагена, гл. I). Интеграция рабочих, в том числе и сельскохозяйственных, рабов, воинов, принцев в карфагенское общество была настолько полной, что их можно отличить только в том случае, если они носят ливийские имена.

Проживание в пунической метрополии этрусков, давних союзников карфагенян, подтверждается как эпиграфическими и археологическими данными (этрусские надписи, материал, обнаруженный в ходе раскопок), так и литературными источниками, в которых упоминается об этрусских всадниках, сражающихся на стороне карфагенян.

Греческое присутствие в Карфагене нам кажется столь же давним, как и этрусское. Как и на Сицилии, а еще раньше в Питекусе (где их ближайшими соседями были эвбейцы и восточные народы), финикийцы, а затем и карфагеняне всегда проживали вместе с греками, несмотря на столкновения и войны, которыми было отмечено их сосуществование. Греческая колония в Карфагене очень часто упоминается в источниках. Именно на эту колонию была возложена обязанность обслуживания культа Деметры и Коры, введенного с большой пышностью в пуническом городе после поражения в 398 году на Сицилии. Члены этой колонии занимали в обществе самое разное положение. Так, как нам кажется, Карфаген часто с распростертыми объятиями принимал греческих аристократов. В этом смысле уместно вспомнить о Дионе Сиракузском, зяте Дионисия Старшего, который некоторое время гостил здесь и завязал дружеские отношения с некоторыми карфагенянами. Гиппократ и Эпикид, лейтенанты Ганнибала, родились в Карфагене, хотя были греками по происхождению и потомками одного нашедшего здесь убежище жителя Сиракуз. Кроме аристократов, в этой колонии проживали и квалифицированные ремесленники (скульпторы, художники), пребывание которых подтверждается археологическими данными, в частности высокохудожественными фрагментами настенного декора и большой дорической капителью, обнаруженными немецкими археологами. Наконец, нижнюю ступень социальной лестницы занимали многочисленные греки-рабы, как, например, гречанка Эвклея, о которой мы упоминали выше.

Будучи финикийским городом на западе, Карфаген в равной степени привлекал и финикийцев, которых часто сложно отличить от коренного населения, хотя в некоторых надписях они открыто заявляют о себе как об уроженцах (сыновьях) Тира или называют себя арвадитами. А один финикиец, уточнивший, что он родом из Китиона (современная Ларнака на Кипре), вывез мраморную погребальную стелу, характерную для кипрского искусства классического периода. Египетское присутствие, хотя и не подтвержденное документально, как нам кажется, также имело место. Многие авторы надписей упоминают в них о своих предках-египтянах.

Итальянские торговцы, видимо уроженцы Помпеи, где были обнаружены осколки пунических амфор и надписи, обосновались в Карфагене накануне Третьей пунической войны. Они явились и ее первыми жертвами: население города, взбешенное известием об объявлении римлянами войны, истребило их всех до одного.

Но эти сведения не дают представления о том, каково было положение финикийцев и пунийцев, родившихся за пределами Карфагена. Каков, например, был статус пунийцев уроженцев Сардинии, финикийцев родом с востока или киприотов? Пользовались ли они какими-нибудь привилегиями по сравнению с другими иностранцами? Осуществлялись ли процедуры натурализации, что подразумевается многими латинскими авторами, которые сообщают, что Ганнибал обещал солдатам получение карфагенского гражданства в случае победы?