Загадай желание - Александр Черногоров

подлокотника дивана, но пара черных парящих капель все же выплеснулись на невпитывающую обивку.

— Слава богу, чувак! Как же ты меня напугал! — В таком состоянии Энтони видел старика Гарри только однажды, когда тот словил крайне неудачный бэдтрип, как-то связанный с тяжелым детством и кружевным бельем из каталога «Victoria’s Secret».

Хотя, сам Энтони выглядел ничуть не лучше. Его руки не обвивали живительные змеи капельниц, из члена не торчал заботливо прилаженный катетер. Лишь беспроводные наклейки кардиографа напоминали о том, что его хоть как-то лечили. Однако шрамы никуда не делись. Хорошо хоть глаз оказался на месте. «Стало быть, это все действительно был наркотический бред?» — подумал он.

— На хрен так жить, Гарри! — выпалил больной. — Ты мне больше не друг.

— Прости меня, чувак, прости! Богом клянусь, больше никаких заплывов! — затараторил здоровяк. — Ты куда убежал? И кто тебя так отмордовал? Что ты помнишь?

— Отвали.

Больше Энтони не сказал своему (уже бывшему) другу ни слова. Моложавый доктор арабской наружности и его ассистентка-андроид задали ему на удивление мало вопросов, практически никак не затронув произошедшие с ним события. Осмотрев его со всех сторон и удовлетворенно хмыкнув, врач выписал ему больничный лист и пожелал больше не попадать в подобные ситуации. И все бы ничего, да только слишком уж странно выглядело едва заметное подмигивание карих глаз.

С этого момента Энтони задался целью забыть, все что случилось (или не случилось) с ним за это время. Первое, что он сделал, получив свои очищенные, отглаженные, слегка изодранные вещи, удивительно хорошо сохранившийся униинструмент и выбравшись из стерильного медицинского комплекса на освещенную ярким солнечным светом улицу, это поплелся в ближайшую домашнюю кофейню.

Гарри и Ванда наперебой забрасывали его вопросами, извинялись и несли прочий участливый бред, а парень в это время глотал кофе чашку за чашкой. Негритянка-официантка предлагала ему заказать бизнес-ланч или что-нибудь на десерт, но Энтони молча мотал головой. Мельком он посмотрел ей в лицо и, похоже, вид его был столь непрезентабельным, что Марта (так гласил бейдж на блузке) тут же извинилась и ушла прочь, хотя других посетителей в кафе не было.

Спустя час бесконечного трепа и десять чашек кофе, Энтони вздохнул и прислушался к себе. Чувствовал он себя прекрасно, по крайней мере, физически. Лысый, в шрамах, зато живой. Посмотрел на экран униинструмента, убедился, что действительно прошло две недели, что скопилась куча сообщений и пропущенных вызовов от Гарри и Анны. Но ничего такого, что подтверждало бы случившееся с ним безобразие.

Чушь.

Ну, чушь, так чушь.

— Ладно, к черту.

— Что? — удивились Гарри и Ванда.

— Скажи Винсенту, — сказал Энтони, — что я завтра выйду на работу.

— Но как же… — запнулся здоровяк.

— На хрен так жить, Гарри. Марта, счет, пожалуйста! — Негритянка поднесла на подносе считывающее устройство. Получив плату, несчастная вновь убежала в свой уголок, позвякивая грязной посудой. Энтони встал из-за отделанного под красное дерево столика и направился к выходу. — Увидимся завтра.

— Энтони, твою мать! Энтони!

Гарри не погнался за ним. Энтони шел по родным верхним уровням города-муравейника, изуродованный, в лохмотьях, среди идеально накрашенных дам и одетых с иголочки хлыщей, мимо ленивых полицейских патрулей и голографических вывесок, спешащего на ланч офисного планктона и бегущих по поручению хозяев искусственных людей. И не было информационного потока, несущегося навстречу сознанию, не летел в лицо электронный спам и прочая шелуха виртуального мира. Единственное окно в виртуальное пространство уютно расположилось у него на запястье, как и раньше.

Несказанно радуясь данному факту, Энтони добрался до родного дома и с облегчением ввалился внутрь. Дрон-уборщик радостно пискнул, приветствуя его, не прекращая при этом выжигать осевшую на мебели пыль. Время уборки, вспомнил парень.

Весь законно выделенный больничный он провел, не выходя из дома. С каждым новым рассветом прошлое становилось все более размытым и неважным, искалеченное тело привычным и все в таком духе. Он все время находился в Сети, сгорбившись перед голографическим монитором, а когда солнце садилось, с чистой совестью ложился спать, не чувствуя усталости, лишь из привычки. Время текло размеренно и незаметно, поток виртуальной жвачки ежесекундно массировал ему глаза и мозг. Прерывался Энтони лишь на кружку кофе, каждый час разного. Все поступающие звонки и письма он пропускал мимо себя, просто отключив оповещения. Только до одного пользователя Энтони не мог ни дозвониться, ни дописаться — Анна попросту не отвечала, и на третий день бесплодных попыток парень тяжело вздохнул, закрыл страницу социальной сети и переключился на бессмысленный поток музыки, кино и дешевой литературы. Вспомнил, что сам хотел что-то написать, но тут же забыл.

Он уже и думать забыл о бифштексе, мюсли и прочих атрибутах полноценной трапезы. Даже курить ему не хотелось. И как бы он ни относился к жужжащим в голове воспоминаниям, нынешнее состояние его вполне устраивало.

Когда же срок внепланового отпуска истек, парень вернулся на свое рабочее место. Тем утром он встал несколько раньше, чем должен был прозвенеть будильник. Подошел к зеркалу и впервые за две недели удивленно приподнял бровь — шрамы исчезли. Теперь он был чист, выбрит и без единой царапинки. Какая бы чертовщина ни творилась с ним, кто-то явно не хотел, чтобы Энтони предстал перед Винсентом Крампом в ненадлежащем виде.

***

Вновь его окружали виртуальные графики и схемы.

Парню очень странно везет в последние дни. Винсент даже не посмотрел на Энтони, когда тот явился к нему в кабинет с объяснительной запиской. Лишь скопировал текстовый файл в свой компьютер и попросил продолжать работу. Можно было подумать, что все идет как обычно, Винсент всегда отличался незаурядным педантизмом стереотипного программиста. Вот только слишком широко были распахнуты глаза за сотканными из твердых фотонов линз широких очков. И размеренная речь как-то странно сменилась невнятным бурчанием.

Подозрительно.

Гарри, обычно сидевший с ним рядом, откатился в другой конец обширного кабинета, где было не продохнуть от шныряющих туда-сюда схем построения материи, расчетов конвертации прочей отнюдь не волшебной части их работы, и оттуда общался с ним исключительно по внутренней сети в печатном виде. Вообще все вокруг выглядели несколько пришибленными, запуганными, кто-то просто не понимал, что творится, но также как Гарри продолжал пассивно игнорировать Энтони.

Благо парню это было глубоко безразлично. Пока все работали, работал и он, когда другие работники уходили на перерыв или перекур, Энтони оставался на своем рабочем месте, не поднимая головы из виртуального пространства. Можно сказать, это был его интеллектуальный отдых — углубиться в информационную сеть и просто читать, просматривать и анализировать смысловое наполнение страниц. Его