Война чародеев - Майкл Моллой

— Ты слышишь? — через стенку спросила Эбби Спайка.

— Еще бы, — немедленно отозвался мальчик. — Это просто сэр Чедвик с капитаном поют матросскую песню. Спи.

Когда Эбби вновь открыла глаза, то увидела Шаффла, который зашел в комнату, чтобы раздвинуть шторы. За окном показался Бенбоу. Стоило дворецкому открыть окно, как он тут же влетел в комнату.

— Думаю, он тоже не прочь позавтракать, мистер Шаффл, — просительно произнесла девочка.

— Чем же питается эта птица, мисс? — поинтересовался дворецкий. — И, пожалуйста, обращайтесь ко мне просто по имени.

— Он обожает рыбные лепешки, Шаффл.

— Из лосося или из трески?

— Лучше из лосося.

Бенбоу утвердительно кивнул.

— Я накрыл стол в гостиной, мисс, — заботливо объявил Шаффл. — Завтрак будет подан через полчаса.

Эбби приняла горячую ванну. Ванная сэра Чедвика была выложена восхитительным кафелем, а латунные краны и огромный медный бойлер так и сверкали.

Вернувшись в спальню, девочка увидела, что вся ее одежда выстирана и тщательно выглажена.

Когда она спустилась в гостиную, Спайк и Хильда Блубелл уже сидели за столом. Однако ни хозяина, ни капитана видно не было. Шаффл внес дымящуюся серебряную миску.

— Для начала — овсянка, если пожелаете, — доложил он. — Или грейпфрут. Могу также предложить яйца, бекон, сосиски и почки с жареными помидорами.

— Я, пожалуй, попробую всего понемножку, — оживился Спайк.

— Сэр Чедвик с капитаном еще не встали? — осведомилась Хильда.

— Пока нет, мисс. Насколько мне известно, они задержались в клубе несколько дольше, чем предполагал сэр Чедвик.

Хильда и дети уже заканчивали завтракать, когда в гостиной появился небритый, с отсутствующим взглядом и всклокоченными волосами магистр. Он был одет в расшитый золотой нитью домашний халат. За сэром Чедвиком следовал капитан Старлайт. Вошедшие хранили молчание. Наконец сэр Чедвик, оторвав взгляд от скатерти, обратился к капитану:

— Почему вы без фуражки?

— Приношу глубочайшие извинения, — церемонно произнес Старлайт, выходя из-за стола. — Сейчас же пойду и надену.

— Должен заметить, — сообщил сэр Чедвик, когда Старлайт покинул комнату, — что у капитана великолепные вокальные данные.

Больше никто не услышал от магистра ни слова, пока они со Старлайтом не выпили по три больших чашки кофе, оказавшие на них заметное живительное действие.

Затем магистр прокашлялся и повелительным тоном обратился к Хильде:

— Разошлите всем чародеям света приглашения на внеочередное экстренное собрание, которое состоится сегодня в пять.

— Мы не успеем даже оповестить всех к пяти, магистр, — возразила девушка. — Придется обратиться за помощью к птицам.

— А вы умеете это делать? — с сомнением спросил сэр Чедвик.

Хильда гордо выпрямилась:

— Я изучала птичьи языки в колледже Мерлина, чтобы получить свою степень, магистр! Поэтому я могу разговаривать даже на языке до-до, хотя он и мертвый.

— Что ж, звучит убедительно, Хильда! Ладно, зовите сюда своих пернатых приятелей, коль вам так угодно.

Выглянув в окно, Хильда четырежды хлопнула в ладоши. Секунду спустя раздалось хлопанье многочисленных крыльев, а еще через мгновение синее небо за окном почернело от огромной стаи скворцов. Распахнув окно пошире, девушка засвистела — в точности как птичка.

Когда она снова закрыла окно, Спайк не удержался, чтобы не спросить:

— Что вы им сказали?

— Ну, приблизительно это можно перевести так:

Эй, пернатые друзья,Попросить хочу вас яЧародеев светлых звать.Встреча будет ровно в пять.

Тем временем скворцы за окном образовали гигантский круг, после чего разлетелись в разные стороны.

Сэр Чедвик обернулся к остальным:

— Кстати, как обстоят дела с провизией для нашей экспедиции?

Капитан Старлайт, сняв фуражку, почесал затылок:

— У нас есть немного сухарей, хороший твердый сыр и большой запас бостонских тушеных бобов. Осмелюсь предложить загрузить еще несколько банок соленых сельдей.

Сэр Чедвик поморщился.

— Все утро я буду занят, — сказал он. — Поэтому, будьте так любезны, сходите в «Фортнум и Мэйзон» на Пикадилли. Они меня знают. Дайте им вот это. — Он протянул капитану визитную карточку. — И закажите от моего имени столько продуктов, чтобы хватило на все путешествие. Словом, все, что сочтете необходимым. Кстати, на чем мы отправимся в путь? — добавил он, немного помолчав.

— На нашей лодке атлантов, — ответила Эбби.

— О, морская прогулка! Превосходно! Мне понадобится личная каюта и помещение для Шаффла.

— Боюсь, у нас слишком тесно, чтобы брать с собой Шаффла.

Суд я по всему, сэр Чедвик принял эту весть без особого огорчения.

— Шаффл, думаю, вам придется остаться.

— Постараюсь не расстраиваться слишком сильно, сэр, — как всегда невозмутимо, ответил дворецкий.

— Хорошо, — резюмировал сэр Чедвик. — И не забудьте, капитан, — вы должны вернуться ровно к часу. И успеть до этого времени погрузить запасы провизии на борт.

Старлайт на мгновение задумался.

— С покупками я разберусь и сам. А вы, ребята, не хотели бы осмотреть достопримечательности Лондона, раз уж выпала такая возможность? Может быть, сэр Чедвик отпустит с вами мисс Блубелл.

— Да-да, конечно, — рассеянно проговорил магистр, явно поглощенный своими мыслями. — Только с одним условием — вернуться ровно в час.

— Что вы задумали? — поинтересовался Старлайт.

Сэр Чедвик побарабанил пальцами по столу.

— Хочу провести одно мероприятие, — сказал он. — Обнаружить предателя среди нас.

— Как же вы собираетесь сделать это, магистр? — спросила Хильда.

— Я как раз разрабатываю план… прямо сейчас, пока разговариваю с вами, — ответствовал сэр Чедвик.

Хильда Блубелл со всей серьезностью отнеслась к своим обязанностям гида. К половине первого она уже показала детям Тауэр, Букингемский дворец, Британский музей, Музей естествознания и Музей науки, а также побывала с ними в зоопарке в Риджент-парке. Они исколесили весь город на автобусах, метро и такси.

— Какой ужас! — воскликнула она наконец, стоя на ступеньках Национальной галереи на Трафальгарской площади. — Через пятнадцать минут надо возвращаться в театр. А нам еще столько всего нужно посмотреть!

— Ничего страшного, — устало пробормотал Спайк.

— Ладно, едем обратно, — неохотно сказала Хильда. — Хорошо еще, тут недалеко.

Они бодрым шагом направились к цели и вскоре вышли на Шефтсбери-авеню. Подойдя к «Альгамбре», Эбби и Спайк ахнули — так изменился театр. Здание сверкало в лучах яркого осеннего солнца, а новые афиши гласили, зазывая посетителей:

СЭР ЧЕДВИК СТРИТ ПРЕДСТАВЛЯЕТ! Вход только по пригласительным билетам Специальное дневное представление по сказке Дж. М. Барри «Питер Пэн» В главных ролях: Капитан Крюк — Сэр Чедвик Стрит Питер Пен — Хильда Блубелл Венди — Эбби Кловер Нана — Спайк Найденыш

— О боже! — воскликнула Хильда. — Придется снова надевать летающий костюм. А я так надеялась, что роль Питера Пена достанется кому-нибудь другому!

— Что за летающий костюм? — заинтересовался Спайк.

— Увидишь, — ответила Хильда, подталкивая детей к входу в театр.

Эбби ничего не понимала.

— Сэр Чедвик хочет найти предателя, — рассуждала она. — Но зачем он ставит спектакль именно тогда, когда все мы собираемся уезжать?

— Полагаю, у него есть на то веские основания, — заметила Хильда.

Войдя в партер, Эбби и Спайк увидели, что на сцене царит сущий хаос. Сэр Чедвик в костюме капитана Крюка отдавал распоряжения, стараясь перекричать стук молотков: рабочие сцены двигали мебель и устанавливали декорации, создавая интерьер детской в доме Дарлингов.

— Где дети? — взревел он.

— Здесь, магистр! — выкрикнула в свою очередь Хильда.

— Отлично! — прокричал сэр Чедвик. — Эбби будет играть Венди, а Спайк — собаку, Нану. Нужно еще задействовать двух эльфов для ролей Джона и Майкла. Остальные пусть будут потерянными мальчиками.

— Но я не могу играть Венди, — заволновалась Эбби. — Я не знаю слов!

— Не волнуйтесь, дитя мое. Я покажу вам, что надо делать, и все будет в порядке, — уверенно заявил сэр Чедвик. — Актерскому составу собраться на сцене через десять минут. У нас есть полчаса, чтобы поставить полноценный костюмированный спектакль.

Поднялся такой шум, что ничего не было слышно. Какая-то женщина в оркестровой яме дернула сэра Чедвика за полу костюма. Некоторое время он недоуменно смотрел на нее сверху вниз, затем поднес руку к уху, но все равно не мог ничего расслышать. Тогда он набрал в грудь воздуха и что было силы выкрикнул: «Сто-оп!» Звук, вне всякого сомнения, долетел до самых отдаленных уголков театра.