Искатель, 2014 № 12 - Александр Филиппов

Напустив печаль на чело, Клифт неторопливо прошествовал к моргу. Ни дать ни взять — безутешный родственник, согбенный свалившимся горем.

На низком крылечке обители мертвых, сидя прямо на деревянных ступеньках, покуривал крепкий, худощавый мужик, облаченный в несвежий, заляпанный бурыми пятнами медицинский халат. Оглядев с ног до головы Клифта, вырядившегося по траурному поводу в дорогу-щий черный костюм, мужик сделал соответствующий вывод, поднялся и шагнул навстречу.

— Здравствуйте… Чем могу быть полезен?

Опасаясь пожимать руку, неизвестно чего касавшуюся в таком заведении, держа дистанцию, Клифт поинтересовался с достоинством:

— Вы доктор?

— Санитар здешний. — И пояснил торопливо: — Но если вам покойника обрядить, марафет навести — это ко мне. Я, блин, из любого трупака конфетку сделаю. В прошлый раз одного после ДТП привезли — жуть, как из мясорубки. А у меня он потом как живой в гробу лежал!

Клифт поморщился и, не без трепета заглядывая через плечо санитара в таинственное нутро мертвецкой, сказал осторожно:

— Мне бы… э-э… справочку навести. Узнать судьбу одного… мнэ-э… тела, где оно захоронено…

Мужик изобразил на лице глубокую озабоченность:

— Узнать-то, конечно, можно… Только дело это хлопотное. Журналы учета нужно поднять, опять же, в компьютер залезть… Да и вообще, посторонним знать про то не положено…

Клифт правильно оценил заминку и протянул мужику тысячерублевую купюру.

— Я не посторонний, я родственник. Ищу двоюродного брата.

— И где же это он у вас потерялся? — прищурился хитро мужик.

— Да здесь где-то. В Самаре. — Клифт доверительно склонился к санитару. — Я тебе честно скажу. Он у нас, брательник, то есть непутевым был. Пил, бомжевал. А теперь слух прошел — вроде помер.

— Фамилия-то брательника — как?

— Пузанёв. Валерий Павлович, — испытывая мистический трепет от того, что приходилось объявлять умершим себя, молвил Клифт.

— А когда крякнул?

Клифта покоробило такое неуважение к собственной персоне.

— Умер, — с нажимом произнес он, — мой брат где-то числа двадцатого июля. Неделю назад.

— Щас посмотрю, — пряча купюру в нагрудном кармашке халата, пообещал санитар и скрылся в глубине морга.

Судя по тому, что вновь он возник на крылечке через пару минут, задача по просмотру журналов оказалась не столь грандиозной, как представлялось санитару вначале.

— Вот, — протянул он клочок мятой бумажки, — нашел я концы твоего братана. Поступил… — заглянул он в обрывок листочка, — труп гражданина Пузанёва двадцать первого июля. Диагноз: огнестрельные пулевые ранения сердца. Вскрытие проводил врач-судмедэксперт Цирлинсон…

— Тело, тело где? — нетерпеливо перебил Клифт. — Где… э-э… мой братан похоронен?

— А его и не хоронили вовсе, — обескуражил в ответ санитар.

— То есть… где же он? — не мог уразуметь Клифт.

— В медакадемии. Мы туда безродные, невостребованные трупы сдаем.

— Зачем? — догадываясь уже, допытывался Клифт.

— Студентам для практики. Чтоб, значит, они на этих трупах анатомию изучали, оперировать учились. Так что дуй, парень, в медакадемию. Может быть, они брата твоего на запчасти, препараты то есть, еще не распотрошили…

По причине летних каникул во дворе старинного, засаженного вековыми дубами и кленами здания медицинской академии было тенисто и тихо. У парадного входа лениво покуривал вахтер, облаченный в зеленую униформу.

Клифт обратился к нему, дыша запаленно — время-то поджимало!

— Слышь, командир! Куда тут у вас жмурики… ну, эти, которые для опытов, поступают?

Служивый — по внешнему виду отставник в майорском, не ниже, чине, строго поправил незваного визитера:

— Не для опытов, а для занятий студентов — будущих докторов. Для выработки у них практических навыков. А вам зачем о том знать?

— Да, слышь, командир, тут такое дело… Я в отъезде был, а братана моего двоюродного после смерти сюда, говорят, сдали…

— Пил? — вопросил строго вахтер.

— Кто? Я-а? — изумился Клифт.

— Да нет, брат твой.

— A-а… Ну да, было дело. Бомжевал, опустился совсем…

— Вот! — назидательно поднял палец отставник. — Типичный случай! Вымираем по миллиону в год. Споили народ, сволочи!

— Кто? — замороченно уставился на собеседника Клифт.

— Понятно, кто. Мировая закулиса. Жиды!

— A-а… нуда, — согласился Клифт. — Прямо разжимали зубы и насильно водку в горло вливали!

Охранник неприязненно глянул на собеседника, оценил дорогой костюм, поджал губы:

— А вы, значит, тоже из этих…

— Из жидов? — подсказал Клифт.

— Из представителей компрадорской буржуазии. — И напустил на себя официальный вид. — Все сведения — в администрации академии. Обращайтесь туда. — И добавил мстительно: — Только у них сейчас обеденный перерыв!

Уже поняв, с кем имеет дело, Клифт достал бумажник, протянул охраннику тысячную:

— Ладно, отец, не кипятись… Мы ж не на митинге.

Отставник взял деньги, с отвращением посмотрел на купюру, спрятал в карман, пояснил сухо:

— Пройдешь на первый этаж. Там кафедра анатомии. Туда все трупы привозят. Спросишь старшего препаратора Свиридова. Он тебе все объяснит.

Клифт шагнул в прохладный вестибюль, огляделся по сторонам. Гардеробная с пустыми вешалками, номерками на крючках. Справа, слева — длинные коридоры, уходящие в глубь здания, ряды выкрашенных белым дверей. Над тем, что слева, выпиленными из пенопласта буквами выложено: «Кафедра топографической анатомии». Над правым — просто «Кафедра анатомии».

Поразмыслив секунду, Клифт отверг «топографическую», ассоциировавшуюся у него с географическими картами, и прошел в коридор, где располагалась нормальная анатомия.

Здесь стоял крепкий, до першения в горле, запах формалина. По стенам висели портреты каких-то докторов, которые смотрели на непрошеного визитера строго и осуждающе, а также многочисленные плакаты, изображавшие людей с содранной кожей, обнаженными мышцами и пучками кровеносных сосудов.

Неожиданно одна из многочисленных дверей распахнулась, и в коридор вышел старичок — низенький, согбенный в плечах, обряженный в чистый медицинский халат и крахмальный поварской колпак на седенькой голове.

— Чем обязан? — обратился он к Клифту.

— Да ничем, собственно… Я Свиридова ищу, старшего препаратора.

— К вашим услугам, — со старомодной вежливостью отрекомендовался старик.

Клифт замялся, не зная, как изложить суть дела.

— Жутковато тут у вас, — начал он, указав рукой на плакаты. — Не для слабонервных!