Искатель, 2014 № 12 - Александр Филиппов

Вот и сейчас, вляпавшись неожиданно в масляную, покатившую вдруг, словно «Ламборджини» по немецкому автобану, жизнь, Клифт не расслаблялся ни на минуту. Предвидя отчетливо, что кончится эта кучерявая пора либо командировкой очередной на длительный срок, либо вообще деревянным прикидом под железной табличкой с номером в безымянной могиле, в каких неопознанные, невостребованные трупы за государственный счет хоронят.

А потому держал Клифт навостренные уши на стороже, а хвост — пистолетом.

И все-таки неожиданным для него оказалось то, каким будничным тоном доложила ему на следующий день в офисе секретарша по селекторной связи:

— Юрий Степанович! К вам супруга приехала.

— К-какая супруга? Чья супруга? — ошеломленно воззрился он на красный огонек, пламеневший над микрофоном аппарата.

— Да ваша, чья же еще! — не без ехидства, как показалось Клифту, пояснила Гиена Львовна.

«Приплыл», — успел тоскливо подумать Клифт и начал было оглядываться по сторонам затравленно — куда бы сейчас сквозануть, но тут дверь в его кабинет отворилась.

Блондинка среднего возраста, чуть полноватая, со следами былой красоты, благоухающая тонкими духами.

Клифт сразу понял, что принадлежит она другому, недоступному ему в обычных условиях миру. Обитающему в огороженных заборами виллах Рублевки, куда и домушникам-то соваться не след, а уж карманникам где и вовсе нечего делать — слишком бдительно стережет своих работодателей вымуштрованная охрана, да и к карманам да к сумочкам домовладельцев ни в жизнь не подступишься.

Клифт, намеревавшийся до того просто пройти мимо визитерши с каменным выражением лица и, пока начнутся разборки — что да как, спуститься в лифте, рвануть от этой нефтяной конторы подальше, вдруг обмяк за столом.

А дамочка глянула на него васильковыми, с поволокой глазами и, кажется, не удивившись ничуть, произнесла прищурившись:

— Ну, здравствуй, дорогой муженек!

А потом, глядя на столбом застывшего Клифта, выговорила сердито:

— Что ж ты не удосужился позвонить или хотя бы эсэ-мэску прислать, как доехал, как на новом месте обосновался?

«Что она несет? — лихорадочно соображал Клифт. — Почему не орет дурным голосом, мол, куда супостаты ее настоящего мужа дели? А может, она близорукая или вообще слепая, и подмену не разглядела пока ни хрена?»

— Э-э… занят был… — проблеял он, заметив через проем открытой двери, что столпились там набежавшие девчонки из секретариата и пялятся с жадным любопытством, хихикая в кулак, — шутка ли: жена босса приехала!

Однако супруга Жабина явно слепой не была. Она шагнула с распростертыми объятиями навстречу Клифту:

— Я так рада тебя видеть, дорогой!

«Дорогому» не оставалось ничего другого, как выйти из-за стола на ватных ногах и осторожно, словно авиабомбу с необезвреженным детонатором, приобнять визитершу. А та, щекотнув ему платиновым локоном ушко, шепнула чуть слышно:

— Расслабься, идиот! Морду радостную сострой. После все объяснишь…

Четверть часа спустя они ехали рядышком на заднем сиденье джипа. Клифт молчал, косясь на новоявленную жену, а та щебетала так, будто и впрямь была слепа и считала сидевшего рядом незнакомого мужика своим законным супругом:

— Я без предупреждения решила нагрянуть. Вдруг ты здесь… хи-хи… какую-нибудь молоденькую нашел! Знаю я вас, мужиков. За вами глаз да глаз нужен. А городок этот, Южноуральск, ничего. Цветов много на улицах, зелени. Я думала, грешным делом, тут одни трубы комбинатов разных дымят да нефтяные вышки на каждом шагу…

Клифт поддакивал замороченно, бормотал в ответ что-то невразумительное.

— Ладно, — указывая глазами на водителя, пресекла его потуги лже-жена, — дома поговорим.

Осмотрев гостиничные апартаменты, заключила снисходительно:

— Неплохо устроился.

А когда хлопотливая хозобслуга, всполошенная приездом супруги шефа, наконец оставила их одних, произнесла со вздохом:

— Ну, колись, муженек, куда ты моего засранца дел?

— К-кого? — непонимающе переспросил Клифт. Он стоял посреди гостиной, соображая судорожно: «Эта баба что, тоже самозванка? Аферистка-шантажистка? Но откуда она, стерва, то, что настоящего Жабина кокнули, пронюхала и чего теперь хочет? Сколько за молчание свое запросит?»

А дама между тем опустилась устало в мягкое кресло у низкого столика, отщипнула крупную виноградину от увесистой кисти в хрустальной вазе, положила в напомаженный ротик, передразнила сварливо:

— Кого-кого… Муженька моего настоящего. И за каким чертом ты его тут изображаешь?

— Мужа? Вашего? — тянул, медля с ответом, Клифт.

— Да моего, не твоего же, — усмехнулась гостья.

— Не понимаю, гражданка, о чем вы толкуете, — пошел в несознанку, будто на допросе у следователя, не имеющего железных улик, Клифт. — Я, если хотите знать, вообще холост. А вас в первый раз в жизни вижу!

— А я тебя, хрена моржового, тем более! — с недобрым прищуром заявила дама. — Я вот сейчас свистну челядь и прикажу ментов пригласить. И паспорт им покажу. А в нем, между прочим, штампик имеется. Удостоверяющий, что я, Ольга Игоревна, сочеталась с гражданином Жабиным законным браком… э-э… страшно подумать, пятнадцать лет назад! И учтите, господа полицейские, — обернулась она к воображаемым стражам закона, коих, слава Богу, пока в комнате не наблюдалось, — этот гражданин вовсе не мой муж. А стало быть, не Жабин Юрий Степанович, за которого его здесь все принимают!

Клифт, сообразив, что ломать комедию дальше бессмысленно, присел рядом на соседнем кресле, взял со стола сигареты, щелкнул зажигалкой, пустил дым в потолок. А потом поинтересовался с кривой улыбкой:

— Что ж ты сразу меня не сдала?

Дама похрустела очередной виноградиной на белоснежных зубах, ответила уклончиво:

— Да-а… Разобраться надо сперва… Хотя бы познакомиться для начала. Ты вообще, мать твою, кто?

— Я-а? — мусоля сигарету, пожал плечами Клифт. — Так, случайный пассажир на этом нефтяном танкере.

— А зовут тебя по-настоящему как?

— Арчибальд. Арчибальд Пантелеймонович Тараканов, — выдал без запинки первое пришедшее в голову карманник.

Дама хмыкнула понимающе:

— Ну и черт с тобой, Арчибальд. Ты мне, Пантелеймоныч, только честно скажи: муж-то мой благоверный где?

Клифт понял, что придется колоться. Придав лицу подобающее моменту печальное выражение, он произнес торжественно-скорбно:

— Крепитесь, мадам. Вашего супруга больше нет. — И торопливо добавил: — Но я к этому отношения не имею. Просто… оказался случайным свидетелем того, как некий злоумышленник всадил ему в сердце две пули. Ну, и вот… не преминул воспользоваться… Взял грех на душу… Решил, раз такая везуха, немного бабла срубить. Под его, как говорится, личиной.