История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона - Петр Краснов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Четыре года устраивались казаки в Азове. Несколько раз турки пытались отнять его у казаков, но казаки всякий раз мужественно отражали их. Из Азова часто ходила «зимовая станица» в Москву. То казаки просили Московского государя прислать иконы, утварь и книги во вновь отстроенные церкви, то доносили о своих работах по укреплению Азова.
Казаки понимали, какое важное значение имеет Азов – этот ключ к морю – и для них, и для всего Русского государства. Атаман Наум Васильев, получивший в 1640 году от царя Михаила Феодоровича грамоту и жалованье – шесть тысяч рублей, не отдал этих денег казакам, как то обыкновенно делалось, а с общего войскового решения употребил их на работы по укреплению Азова.
Пороховой погреб в Азове
В городе многие места строились очень давно, камень клали без извести и от дождей стены начали осыпаться. И вот, Васильев починил эти стены, сделал их шириною в три сажени, насыпал их щебнем, поправил и пушки. Пушек в Азове было взято казаками всего 296. На оставшиеся деньги накупили запасов и решили обороняться от врага до смерти, но Азова не сдавать.
В Азове стояло тогда 5000 казаков и 800 жен казачьих, приехавших из войска на свиданье с мужьями. Атаманами были: Наум Васильев и Осип Петров.
Между тем пленные татары рассказывали, что прежний султан турецкий Амурат умер, на его место вступил султан Ибрагим, который собирает громадное войско и поклялся взять у казаков Азов. Жутко стало казакам. Были они храбрые воины, но войну вели больше полевую. Не было у них опытных пушкарей, которые могли бы обращаться с большими пушками, не было литейщиков, чтобы лить ядра, не знали они хорошо и инженерного дела – все делали «самоуком». Посоветовались на кругу и решили просить царя Михаила Феодоровича принять от казаков Азов в подарок, взять его под свою высокую руку, как предки его брали от донских казаков и раньше немало городов, как принята была и Сибирь царем Иоанном от атамана Ермака.
«Бьем челом тебе, – писали казаки, – праведному великому Государю, Царю и великому князю Михаилу Феодоровичу, всея Руси Самодержцу… городом Азовом со всем градским строением и с пушками, а пушек в нем, Государь, двести девяносто шесть. А мы, Государь, холопи ваши, не горододержцы; в мимошедшие лета, при прежних царях и великих князьях прежние наши братья, Донские казаки, многие города у иноверных поганых народов брали и сами этими городами не владели, все вам, Государь, земли прибавляли и кровь свою проливали за вас, государей, и за святые Божьи церкви и за веру христианскую… Если же ты не примешь города, то брести нам с голода и наготы всем врознь. А если примешь, то повели нам вернуться в свои юрты и жить по-прежнему»…
Но царь не принял Азова от казаков. Как ни заманчив был донской гостинец, быть может, важнее и самой Сибири, потому что открывал путь в чужие земли, но Русь не могла принять Азова. Истерзанная и своими и чужими врагами в смутное время, она еще не оправилась. Не было в ней порядка. Шайки разбойников бродили по Руси и грабили именья, поляки и шведы сообща воевали с Россией. Старые русские города были в руках поляков. Войско еще не было собрано. Русь только-только устраивалась.
Принять Азов – это значило бы начать кровопролитную войну с турками, а это было Руси не под силу! И царь отказал в помощи казакам и наказывал им оставить Азов.
Но казаки решили оборонять город, купленный кровью их братьев. Они дали крестное целованье в том, что Азова не сдадут.
Весною 1641 года громадная рать, состоявшая из разных народов, подвластных султану, отправилась морем из Царьграда и сухим путем из Крыма для обложения Азова. Командовал ей Сераскир-паша Гуссейн. В войске этом было 6000 наемных мастеров осадного дела. Были венецианские кораблестроители, – в то время Венеция славилась своими кораблями не меньше, чем теперь Англия; были немецкие мастера подкопного дела, знатоки как брать города, были французские планщики, или землемеры, искусные снимать местность на бумагу, были греки и шведы. Целые толпы безоружных землекопов, молдаван и валахов, гнали с собою турки. Боевого войска считалось более ста тысяч. Осадных пушек, стрелявших ядрами в полпуда, было привезено на судах 129, да мелких полевых пушек 674 и мортир для перебрасывания снарядов через стены подвезли 32. С моря Азов обложили 45 больших кораблей и многое множество мелких лодок-галет, чаек и других.
24 июня войско подошло к Азову. Пестрой и шумной толпой окружило оно крепость. От знамен и от значков, от пестрых чалм и плащей – казалось, что степь снова зацвела. Целый день гомонили на всех языках и кричали в стане турецком, целый день слышалось ржание коней, крик ослов и рев верблюдов и скотины. Точно буря шумела на синем море и волны ревели, разбиваясь о берег. Никогда еще казаки не видали такой большой рати. А ночью, на много верст, светились огни бесчисленных костров, зарево поднялось от них над небом и тишину уснувшего стана нарушали протяжные крики часовых, да редкий рев ослов. Но не смутились донские атаманы Наум Васильев и Осип Петров, засевшие в Азове с 5000 казаков. Как только установили лагерь, сейчас же к стенам Азова подъехало три богато одетых всадника. Это были: Магомет-Али, янычарский начальник – от турецкого главнокомандующего, Курт-Ага – от начальника турецкого флота и Чехом-Ага – от Крымского хана. Они явились для переговоров, с предложением сдать Азов. «Помощи и защиты ждать вам от Московского государя нечего, сопротивляться бесполезно, силы наши громадны, – говорили переговорщики, – сдадите Азов и получите за то 12 000 червонцев сейчас же и 30 000 по выступлении»…
Но не прельстился речами соблазнителей войсковой атаман. Отогнав переговорщиков от стен, он обещал прислать свой ответ.
Всю ночь в станичной избе атаманы составляли ответ, писарь записывал их речи, а переводчик переписывал на турецкий язык. Под утро длинное послание было послано с пленным татарином сераскиру Гуссейну-паше.
Азовское сидение в 1614 году. С картины художника Т.К. Петрусевича
Вот что писали донцы:
«Мы вас отлично знаем, и силу вашу знаем тоже. Не раз бились мы с вами на суше и на море. Давно мы вас к себе поджидали, да вы что-то мешкали. Вы говорите, что Турский султан прислал четырех пашей, да адмирала, да полковников, да триста тысяч солдат, не считая мужиков, и нанял против нас еще 6000 мудрых немцев… – Что же, не велика будет ему честь, если он нас возьмет такими громадными силами и умом, и разумом, и промыслом немецким. Он такой победой не изведет нашей старинной славы, и не запустеет от того Дон головами нашими!
И на взыскание наше (отомстить за нас) будут молодцы с Дона.
Если же мы отсидимся от вас, со своими малыми силами, всего 5000, то великая срамота будет царю вашему от всех государств и земель.
Город Азов – строение великих царей Греческих, православно христианской веры, а не вашего басурмана царя Турского, и он владел им напрасно. Мы – Божьи люди. Вся надежда наша на Его милость и на Пречистую Богородицу, и на всех святых Его угодников и на своих братьев-товарищей, которые живут на Дону, по городкам. Те нас выручат.
Имя нам – вечное казачество Донское вольное, бесстрашное! И нас не так-то легко побить.
Город Азов мы у вас взяли в 7145 году[15] у вашего царя Турского, не как разбойники, или воры, а своей силой и умом, дрались с вами, поганцами, лицом к лицу, не боясь и не страшась вашей великой силы. Теперь мы сидим в Азове малыми силами нарочно, чтобы посмотреть ваш турский ум и промысел.
Помощи мы от Руси не ждем.
Будто такие люди, как мы, Руси надобны и дороги?
Мы в Московском государстве никому не нужны и не годны и это знаем отлично.
Государство Московское великое и пространное, и многолюдное; сияет оно, посреди всех государств и земель и орд басурманок и греческих, и персидских, как солнце.
Нас, бедных, на Руси не любят, ненавидят нас, аки псов смрадных, потому, что ушли мы от государства Московского и из разных городов от неволи и налога, из работы и из холопства вечного и от неволи великой; от его государевых князей и бояр, и дворян, и детей боярских Московских и всяких городовых приказных людей. Поселились мы здесь в непроходимой пустыне и надеемся только на Бога и на святых Его угодников!
Кому о нас, бедных, в Московском государстве потужить или порадеть? Все князья, и бояре, и дворяне и дети боярские, и московские приказные концу, и смерти, и погибели нашей рады. Ничего нам с Руси никогда не посылают, кормит нас Бог в поле своею милостью; зверьми дикими, да морской рыбой питаемся, як птицы небесные не сеем, не орем, ни житницы собираем, а сыты бываем. Так мы, бедные, питаемся подле синего моря.
А серебро и золото мы берем у вас за морем. То вы и сам знаете.
А жен себе выбираем у вас же, уводим из Царьграда и живем с ними.