Странники - Марина Казанцева

- А, в смысле новые планеты? - вынырнул из своих грёз волшебник, - Довольно сложный процесс - нужны многие знания. Я много раз наблюдал это удивительное явление. Мало того, сам не раз участвовал в нем. Мои фантазии, мои подсознательные идеи, мои дерзкие мечты - это выносится в реальность и обретает свою непостижимую логику существования. Самой безумной затее находится физическое обоснование - вот что такое Живая Сила!

Уилл присутствовал при разговоре, смотрел на товарищей, что-то односложно отвечал, но мысленно отсутствовал. Тайны додонов, этого непостижимо могущественного космического племени, богов Вселенной, были одновременно и потрясающе просты, и в то же время невообразимо грандиозны. Те, чья память вписана в само пространство, в природу времени... Вся информация о всех мирах, законах материи, о движении каждого электрона, о рождении и смерти звёзд. Там все они, от простейшего инстинкта первой живой твари на Земле, до сложной мыслительной тайны гениев человечества. Сосчитан каждый вздох каждого из триллионов когда-либо живших на Земле существ, каждая мысль каждого комка живого на любой планете, которых миллиарды миллиардов на всем обозримом пространстве Космоса, который пристально глядит сейчас сквозь прозрачную крышу дворца на троих собеседников, удобно расположившихся в кресле под защитой самой большой тайны - мыслящей энергии. Что они трое - мгновенное состояние Силы, застывшая на космическую миллисекунду форма материи, капля информации в одной-единственной вакуумной ячейке бесконечной библиотеки, содержащей историю Вселенной от начала времени. И надо же, как их беспокоит то, что сделает другая капля застывшей на мгновение материи - Калвин Рушер, гениальный и по-человечески абсолютно беспринципный комок протоплазмы. Как будто принципы важны для содрогания случайной формы, какую приняла материя в своем бесконечном эволюционном движении - от разрозненно мечущихся элементарных частиц, рождённых от Большого Взрыва, до окончательного распада всех возможных сочетаний атомов Вселенной.

Всё прокручено миллиарды миллиардов раз, и та космическая пыль, что оседает тоннами на Землю, есть остатки множества миров. Таков удел всех, и в том числе додонов, тела которых - предел физического совершенства - есть в каждый миг временная конфигурация бесчисленного множества блуждающих частиц материи - краткий вздох Вселенной. Чего же бьёмся мы? Какие задачи решаем? С кем воюем? Не о том ли говорил Рушер - всё тлен, пустое! А сами мы - галлюцинация Живой Энергии. Она одна есть жизнь, всё остальное - её игра.

Понадобился мозг Рушера, гениального мерзавца, чтобы понять эту ни от кого не скрываемую тайну: да, все мы со своими сложными кодексами жизни есть сон материи. Огромная библиотека никому не нужных книг. Хранилище бесчисленных цивилизаций, оцифрованная память бесконечных вариантов эволюций общественного эгрегора - такой же пустоты, как вакуум за стенами волшебного дворца. Вот почему додоны так безучастны к страстям земным - они-то знают, что всё это есть пустота.

Валентай огляделся. Он был один в огромном и пустом главном зале, стоял возле озера. Наверно, дворец повиновался настроению хозяина и перенёс его от оживлённой беседы двух друзей в пустынное место. Счастливый Джед, что может не задумываться такими всеобъемлющими истинами! Счастливый Альваар, который может, зная это всё, не печалиться и наслаждаться каждым мигом своей жизни. Почему оно коснулось Валентая? Не потому ли, что он Избранный - нечто вроде кратковременного аватара Пространственника?

Он вспомнил своих товарищей, как видел их на острове, куда отправлялись проигравшие. Они подавлены, разбиты, унижены. Все их иллюзии потерпели крах. Кто скажет им, что это абсолютно безразлично? Что это лишь самообман. Веселитесь, друзья, радуйтесь моменту - ведь вы живы. Та краткая судорога самообмана материи, которая зовётся жизнью, ещё не покинула вас. Уйдёте вы, и всё, что останется от вас, будет записано до конца жизни Вселенной в пустые клеточки пространства, но кто заглянет в них! Терзать себя - из-за чего?! Какое наше дело, чем закончится этот Поединок? Как сказал Рушер: просто ещё один вариант Вселенной уйдёт в область мнимых событий?

А Рушеру-то что? Он тоже бился, ненавидел, страдал, изобретал тактику, изощрялся. И вдруг что-то разом понял, и тогда остыл. Пытался донести правду до единственного из людей, кто может его понять - до такого же Избранного, искусственно выведенной додонской обезьяны, Валентая. Что пустое всё это, вся их битва. Что они лишь пешки на великой шахматной доске то ли додонов, то ли Джамуэнтх. У бессмертных свои дела, мы-то чего бьёмся? Вот Айрон погиб - чего ради? Собой пожертвовал, оставил Маргарет. Воскресят его додоны?

Мысль Уилла словно растворилась в бескрайнем пространстве абсолютного холода, царящего за пределами дворца. Сосредоточенно он наблюдал, как разлетаются прочь галактики, а само пространство как будто вспухает изнутри. Четырёхмерный континуум оказался вовсе не пуст, он был структурирован, и все кластеры его плотно забиты информацией. Крохотные демоны энергии содержались в каждой его клетке, они с любопытством смотрели на Валентая и ждали приказаний.

"Айрон Коэн..." - неуверенно сказал внутри своих мыслей Избранный, и тотчас бескрайнее поле кластеров пришло в движение - одновременно вращаясь, переворачиваясь и выворачиваясь наизнанку. Головокружительное перемещение внутри хранилища информации завершилось сравнительно статичным состоянием - перед Валентаем была вся жизнь Айрона. Короткая история человека по имени Коэн заканчивалась ослепительной вспышкой, а далее в кластерах содержалось уже нечто иное - то был не человек, а звезда. Плотное наполнение характеристик имело уже иную природу жизни. Да, он был жив, но уже не был человеком. Яркое сияние новой влюблённости, горячие протуберанцы чувства и тонкие энергетические нити, связывающие его с новым племенем - огненными ифритами, семенами звёзд. Сын Айрона, рождённый им во сне, слал нежное приветствие своему отцу. Огненные нити их чувств переплетались, рождая новую ткань бытия, иначе связывая вселенские меридианы, пронизывая их иным содержанием.

С невольным почтением оторвался Уилл от созерцания этой новой жизни Коэна и с удивлением увидел, что начало линии товарища уходит далеко за горизонт обозримой жизни. Что может быть за чертой рождения?!

По желанию Избранного краткая лента Коэна отмоталась к началу, от неё отделилась лента иного цвета, в которой Валентай с изумлением узнал жизнь Маргарет. А далее увидел, как эти две реки то расходились, то вновь переплетались. Что-то было до рождения обоих! Что-то связывало их!