Роковая Роксана - Ната Лакомка

- Впрочем, это ваше дело, - сказала я почти сердито.

- Не волнуйтесь, это не любовницы, - снизошёл он до объяснений. - Просто мне нравится смотреть на красоту. Меня можно назвать коллекционером красоты. Портреты красивых женщин представляют для меня такую же ценность, как драгоценные камни или марочные вина.

- Чудесно, - пробормотала я.

- Можно ли мне заказать ваш портрет, леди Розенталь? Я впечатлён вашей красотой и мечтаю любоваться ею как можно чаще.

- Нет! – так и взвилась я. - Не позволяю! Не желаю, чтобы мой портрет висел в вашей галерее. Мне и так хватает сплетен и пересудов.

- Хорошо, простите, - тут же согласился он. – Это было бестактно с моей стороны. А вы любили ваших женихов?

- А этот вопрос вы бестактным не считаете? – ответила я вопросом на вопрос. – Это очень лично, я не буду на это отвечать. Тем более – вам.

- Хорошо, принимается, - так же легко согласился он. – Ещё раз прошу прощения за бестактность.

- Легче её не допускать, чем постоянно извиняться, - мы уже подходили к Цирку, и я видела, как в окнах, за лёгкими кисейными занавесками, которые вывешивали на весну и лето, стали появляться удивлённые, любопытные и раздосадованные лица моих соседей.

Конечно, не узнать графа Бранчефорте было невозможно. Даже на расстоянии.

- Взгляните, сколько у вас писем! – рассмеялся вдруг граф, указывая на наш почтовый ящик. – Столько не пишут даже в королевскую канцелярию.

Сегодня, и в самом деле, корреспонденции было слишком много. Почтальон не смог запихнуть всё внутрь ящика, поэтому сложил часть писем стопкой прямо на землю и придавил камнем, чтобы не унесло ветром.

- Давайте, помогу, - граф поднял письма с земли, отряхнул их и подождал, пока я достану остальные послания из почтового ящика, не забыв словно бы между делом посмотреть адресата. – Ого! Почти все письма – для вас.

- Вы очень наблюдательны, - сказала я сухо.

- От поклонников?

- В этом городке нечем больше заняться, как принимать ванны, сплетничать или играть в любовь, - ответила я, передёрнув плечами. - Вот молодые люди и играют. Это ничего не значит, можете мне поверить. Разве вы не посылали в юности письма тем девицам, чьи имена сейчас и помнить забыли?

- Поверьте, я ничего и никого не забываю, - сказал он, переводя взгляд на меня.

Тёмные ежевичные глаза вспыхнули и заблестели, и меня почти напугал этот блеск.

- Не пригласите в гости? – небрежно поинтересовался Бранчефорте. – На чашечку чая или кофе, к примеру.

- Нет, - ответила я ему в тон, - по средам просящим мы не подаём.

- Хм… ну что ж, тогда – до встречи в театре, - он вручил мне письма, и я прижала всю охапку к груди, чтобы не потерять.

- Всего хорошего, милорд, - попрощалась я и взбежала по ступенькам, чтобы поскорее избавиться от непрошеной компании.

Оказавшись в прихожей, я сразу же осторожно выглянула в окошко, стараясь, чтобы меня не было видно с улицы.

Граф всё ещё стоял у крыльца, но смотрел не мне вслед, а на почтовый ящик и задумчиво улыбался. Наконец, он щёлкнул по крышке ящика, закрывая его, поправил шляпу с павлиньим пером, и отправился вдоль по улице, не замечая прохожих, которые оглядывались на него и перешёптывались за его спиной.

- Леди Роксана, это вы? – крикнула из кухни служанка.

- Да! Мама и Стелла дома? – отозвалась я, высыпая письма в корзину, которую специально для этих целей оставляли на столике для перчаток.

- Уже наряжаются! – отозвалась Мэри-Анн. – Я делаю яичный одеколон и заварила лепестки роз! Будете умываться ими?

- Нет, спасибо, поднимусь к себе… - я застыла над корзиной писем, потому что меня озарила внезапная догадка.

Я успела обрадоваться, что граф не знал моего адреса, а значит, точно приехал не из-за меня, но как тогда он узнал, какой из почтовых ящиков – наш? Ведь на нём не было фамилии отчима… Табличка отвалилась год назад, и мы так и не повесили её обратно, потому что в этом не было необходимости – все в городе знали наш адрес. И это значит… значит… Я уселась прямо на столик, уронив сумочку.

Просто это значит, что граф Бранчефорте – превосходный лжец. И возможно, цель его секретной миссии – это именно я, Роковая Роксана из Солимара, городка ведьм.

Глава 6

- Обожаю оперу, - говорила мама во время раннего ужина, когда мы собрались за общим столом перед тем, как ехать в театр.

- Наверное, потому что перед оперой можно не затягиваться в корсет до посинения в глазах, - пошутила я, - и можно поесть в своё удовольствие.

Стелла прыснула, отчим привычно спрятал улыбку за газетой, а мама посмотрела на меня со снисходительной нежностью:

- Я об искусстве, Рокси, - сказала она, лихо расправляясь с куриной фаршированной ножкой. – Музыка, прекрасные голоса… Это – истинное наслаждение для настоящей леди.

- О, прости, - покаялась я. – Конечно же, искусство. Там, где на сцену выходит булочка на двести фунтов и начинает петь: я такая прекрасная, я такая обольстительная, мужчины видят меня и умирают от любви!

Сестра зашлась от смеха, но матушка смотрела на меня, укоризненно качая головой.

- А потом появляется главный герой, - продолжала я, намазывая паштетом тартинку, - уже на двести пятьдесят фунтов, и поёт: я – бравый офицер! Моя шпага обращает в бегство Голиафа! Я всех сражаю одним ударом!

- Это – опера, детка, - наставительно сказала мама. – Не нравится, как выглядит артист – просто закрой глаза и наслаждайся музыкой и чудесными голосами. Между прочим, сегодня дают «Триумф Юдит». И солирует там Нина дель Претте. Она весит всего фунтов сто шестнадцать, и очень миловидна. Это большая удача, что она согласилась выступать в Солимаре. Сам король аплодировал ей.

- Деньги одинаковые и в столице, и в Солимаре, - я передала маме блюдце с паштетом. – Но ты права, мам. Дель Претте – это событие для нашего городка. Будем надеяться, что сегодняшний спектакль окажется незабываем.

- На последнем спектакле я чуть не уснула, - подхватила Стелла. – И вообще, может, нам съездить в столицу? На пару месяцев?

- С чего это такое желание? – удивилась мама.

- Здесь так ску-учно, - сестра