Тринадцатый апостол - Сашко Орешко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Давай потом… – ответил он, поёжившись.
– Давай потом. – согласно кивнула она, заметно повеселев. – А знаешь, что под этой вдавленной плитой взаправду?
– Что?
– Подземный ход в другой мир или в другую жизнь о которой нам ничего не известно.
– Откуда ты знаешь?
– Это я сама придумала, а ты в это веришь?
Он что-то буркнул в ответ и поспешил прочь. Стало как-то не по себе словно под этой плитой и вправду находилось что-то страшное.
– Там за асессором могила начальника артиллерийского склада и его маленького сына и много ещё интересного… – торопливо выдала она, на ходу.
Вскоре они вернулись назад и вместе сидели на скамеечке у могилки его родителей. Катя Кошечкина приехала в Лесоградск два года назад вместе с мамой.
– Мы так удачно тут дом купили. Совсем недорого потому что по сплетням там привидения вампирские по ночам летают, а потом оказалось, что хозяину дома ещё приплачивали каждый месяц семь тысяч.
– За что?
– Да ни за что. Просто за то, что раньше он работал сторожем на кладбище, а сейчас по какой-то федеральной программе обязан делать вид будто за ним присматривает и всё потому, что кладбище это попало в список памятников архитектуры или во что-то вроде этого вляпалось. Здесь у нас какой-то важный московский градоначальник похоронен, который погиб в гражданскую и ещё два крутых белогвардейца. Это из московского бюджета доплата за них идёт. Надо у матери бумажку взять почитать, там всё написано…И нам теперь тоже семь тысяч платят, так что я теперь заместитель начальника кладбища!
– Московский бюджет – серьёзная вещь и семь тысяч в нашей деревне за просто так – это неплохо.
– Неплохо, но на них не проживёшь. Мама ещё устроилась уборщицей подъезды мыть в многоэтажках возле кладбища…– внезапно веселая Катя погрустнела и замолчала.
«Наверное застыдилась своего мытья подъездов. Ведь помогает же матери подметать, воду в вёдрах таскать.» – подумал Андрей.
– Ладно. Пойду я. Пора. – Катя вскочила со скамеечки и пошла прочь.
– Так я тут иногда бываю! – крикнул он ей вслед.
– Ага-а, – крикнула она и, не обернувшись, помахала ему рукой, уткнувшись лицом в землю.
– Что «ага»? Услышала или нет? Странная какая-то…
Больше он её не видел, но однажды всё-таки набрался смелости и постучал в окошко той самой «кладбищенской» избушки. На стук открыла Катя. Так они снова стали друзьями и однажды она пригласила его на просмотр какой-то их комедийной пьесы в ДК «Ромашово». Премьера проходила в их тесной театральной каморке-студии, где она занималась. Андрей не очень уловил суть сюжета, ведь он смотрел только на неё, иногда переводя взгляды на тех с кем она говорила по сценарию.
– Ну как тебе пьеса? – спросила она, когда он провожал её домой.
– Пьеса? Какая пьеса? Ах эта…Я всё время обдумывал реплики и плохо смотрел. Хотя пьеса тоже интересная такая.
– А про что пьеса? – спросила она с улыбкой. – Помнишь?
– Ну-у, это…Про тебя, наверное. – ответил он и она засмеялась.
– Вообще-то я там служанку играла, так что она не про меня.
– Зато служанку ты лучше всех играла…
Во время этой прогулки они поведали друг другу, что в их классах не с кем дружить. Все как зомби, как дауны и школы такие старые-престарые. Вот поступит она в театральное, а он в мореходное тогда жизнь заиграет всеми красками радуги. Вот закончит она школу и сразу во все театральные заявление подаст и обязательно куда-нибудь да поступит. Да так поступит, что аж сам министр культуры в Кремле холодный пот со лба вытирать будет и валидол глотать пачками перед пресс-конференцией о катином поступлении.
– А как тебе удалось родителей на ромашовском кладбище похоронить? Его же лет десять назад закрыли и никого на нём не хоронят. Год назад какого-то депутата городской думы хотели сюда пристроить, но не получилось.
– Это не я, а бабушка похлопотала через одну мамину подругу – адвокатшу у которой в нашей лесоградской деревенской администрации сестра десять лет секретаршей работает… Она и нашла лазейку…
– В деревенской администрации?
– В лесоградской. Только разве это город? Так, большая деревня…
– Мне тоже тут надоело. Ты ведь тоже недавно сюда приехал?
– Лет тринадцать как, но порой мне кажется я тоже тут недавно…
– Откуда? – спросила она, пытливо взглянув на него.
– Ну-у… Оттуда… Из другого города. – он неопределённо взмахнул руками.
– И мне кажется, что я тоже откуда-то «оттуда». – она улыбнулась. – Мы с мамой из тайги приехали.
– Лесниками были?
– Нет. Она на железной дороге работала буфетчицей, путевой обходчицей, проводницей, как на Урал переехали так она там снова в буфетчицы пошла, потом в проводницы устроилась, а сейчас вот с Урала примчались и здесь на кладбище сторожихой и уборщицей стаж к пенсии нарабатывает…
– А отец ваш где работает?
– Его нету. Мама говорила что он пропал, потом с подругой напилась и сказала, что он сбежал, когда мне четыре года было..
– Кто же с тобой дома сидел, когда мама в рейс проводницей выходила?
– Из её церкви знакомые подруги за мной присматривали. – ответила она, присев на скамейку под мигающим в агонии фонарём. – Как папа исчез так она в церковные кружки подалась: то к баптистам, то к адвентистам, то к православным – где подружнее коллектив, туда и шла, чтобы было кому нам помочь да и грехи какие-то свои замаливала…У нас весь дом этими книжками с молитвами завален…
– А мне интересно про всё это читать: про молитвы, про святых и сравнивать правду с вымыслом.
– Во всём этом много вымысла?
– Наверное…
– Ты философом станешь или писателем. – сказала она.
– Откуда ты знаешь?
– Мне так кажется.
– А ты кем станешь?
– Я стану бабочкой, а потом превращусь в театральную фею и буду совмещать всё это порхая с цветка на цветок. – искренне улыбнувшись сказала она и, обхватив руками колени, весело замотала головой, напевая какой-то весёлый мотив.
– И как же ты станешь бабочкой, а потом феей? Заклинания знаешь?
– Нет. Просто поступлю в соответствующее учебное заведение.
Андрей не сдержался и, широко улыбнувшись, весело рассмеялся. Катя тоже захихикала.
– Только я не знаю где сдают документы на поступление в бабочкино-фейное учебное заведение. – добавила она.
– В тёмном лесу у Лукоморья. – подсказал ей Андрей. – А лучше у лешего спроси.
– Потемнело как-то…– сказала она, озабоченно вглядываясь в небо.
– И ветер задул. – согласился он с ней.
– Надо спешить, а то как вдарит…
– Точно бабахнет. Бежим!
Молния бабахнула метров через сто после начал их забега,
