Тринадцатый апостол - Сашко Орешко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Какую? – недоверчиво спросила капитанша.
– Колесников – его отец – снялся там в эпизоде в котором он пиво допивает из кружек, которые дядя Митя и главный этот…недопили. Главный, Михайлов его играл…Ну-у.
– Кого играл? – недоверчиво напряглась Силантьева.
– Кузякина! Вот кого! Помните? А Клубков он потому, что это фамилии первого мужа его матери. Она сперва за Клубкова замуж вышла, а потом за Колесникова с коим и жила она до гробовой доски. Пока смерть их не разлучила…Пока наш МУР.. Мур-мур-р мурчит… – разъяснил всё кот, хищно округлив глаза и делая руками пассы как телевизионный целитель на расстоянии.
– А вот я сейчас залезу в интернет, – пригрозил им Батуров. – Вот. Готово. Кто работал над фильмом… Читаем…
– Ну и что же там? Что? – капитан Силантьева с интересом подошла к ноутбуку и заглянула в экран. – Колесников… Пиво пил… – оторвав взгляд от ноутбука, она с расширенными зрачками, раскрыв рот, посмотрела на неприметного Клубкова, потом на Котофея, затем снова на Клубкова. – Да вы же…Вы…Вы как будто из сказки к нам приехали…
– Ну, – разведя руки в стороны, виновато улыбнулся кот. – Можно и так сказать…Верно, Константин?
– Из сказки, – недовольно признался Кощей. – Только в нашей сказке пиво было настоящее, а не то, что сейчас!
– Да кто же об этом спорит, Константин… – согласился с ним Батуров.
– Константин Константинович Романов-Константинопольский, – полностью представил Кощея кот Баюн. – Романов, но не тот…Просто однофамилец, хотя, всё может быть, гражданин капитан… – и он весьма многозначительно, взглянул в потолок, подняв кверху указательный палец. – Две недели назад Константин Константинович сдал анализы на ДНК-тест и направил запрос в наше центральное отечественное и французское телевидение с просьбой снять о нём серию популярных ток-шоу. Так что, всё может быть, господа… Всё может быть…Поедете работать в МУР, а там так хорошо… Мур-мур-р-р.. Цветочки радостно цветут и птички весело поют…Ах эти песни о любви… Прогулки с ночи до зари… – хитро и лукаво моргая глазками, заливался соловьём кот.
– Когда вы родились, Константин Константинович? – спросил Батуров, заполняя протокол.
– Давно.
– Лет пятьдесят назад? – помог ему капитан.
– Не-е-е-т… Когда родился не помню, а вот как Владимир Киевский в 999-м году народ в реку загонял – помню.
– Владимир Киевский? Не помню такого авторитета. Застряли вы в 90-х, Константин Константинович. Ведь сейчас на дворе совсем другое время. Паспорт при себе имеется? Официально работаете?
И тут глаза Котофея засветились каким-то неземным магическим огнём и голос его зазвучал нереальным басом доносившимся словно из-под земли:
– Наш уважаемый Константин Константинович Романов-Константинопольский не какой-то там белоручка. Он после 1917-го грузчиком на базе работал, а сын его в Москве на телевизионном конкурсе победил и теперь там работает грузчиком на «Поле Чудес». Тяжёлые призы выносит. Пашей его зовут. Может видели?
– Паша из «Поля Чудес» его сын? – завороженно глядя в глаза Котофея прошептала Силантьева.
– Сы-ы-ы-н-н… – ответил ей кот, не выпуская из своих лап нити магического управления её сознанием.
– Грузчик на «Поле Чудес»? – словно в трансе уточнил Батуров.
– Грузчиком рабо-о-о-тает… Призы выно-о-о-сит и подарки в музей «Поля Чудес» на своём горбу заноси-и-и-т… И каждую пятницу спиртные напитки от игроков на себе пробует, чтобы Якубович не отрави-и-и-лся…
– Вот это да-а..Слышь, Батуров, – Силантьева двинула локтем капитана. – Вот бы тебе туда помощником грузчика устроиться! Там столько самогонки с коньяком тухнет и пропадает…
Через несколько минут всё лесоградское отделение полиции кипело и бурлило. Один за другим к участку подъезжали на велосипедах доставщики пиццы и суши. Полицейский УАЗик сделал несколько рейсов по адресам сотрудников находившихся сейчас в отпуске и, в том числе, за начальником всего лесоградского УВД подполковником Ельковичем Дмитрием Евсеевичем – большим поклонником Кобзона. К сожалению подполковник сейчас отдыхал в Крыму, дозвониться на его сотовый не удалось, поэтому Батуров отправил ему СМСку, несколько фоток, снятых своим смартфоном в обществе Котофея, Кощея, вязаного с головы до ног Клубкова – Колесникова и видеозапись пения хором нескольких песен из репертуара советской эстрады. На песню отозвалось несколько «суточников», ожидавших завтрашней утренней поездки по судам. В процессе их блиц-допроса было установлено, что двое из них имеют некоторое отношение к искусству и кинематографу (весьма отдалённое и сомнительное). Однако этого было достаточно для их мгновенной амнистии.
Перед тем как отпустить «столичных артистов» Батуров с Силантьевой для очистки души провели беглую ревизию «обезьянника» и выяснив, что на данный момент количество пребывающих в нём «обезьян» и кандидатов желающих попасть на «Поле Чудес» превышает норму пассажиров полицейской пассажирской «Газели», которая прибудет завтра утром в субботу за «суточниками», не в два, как обычно, а в три раза и убедившись в отсутствии у артистов паспортов («Обокрали нас на вокзале или в вагоне в ночь перед прибытием поезда, господа хорошие, мр-мяу…», а ведь, как подсказала Силантьева: « … без паспортов их не один судья судить не будет. Вы же знаете…»), то было решено силами отделения подвезти их до ближайшей приличной лесоградской гостиницы «Комсомольская» в которой два капитана (Батуров и Силантьева), предъявив девочке на ресепшене свои служебные удостоверения, попросили её устроить на ночлег со скидкой московских артистов у которых «вчера ночью в поезде украли деньги и документы, но на первое время у них вроде кое-что имеется».
Когда после долгого и дружеского прощания полицейское такси исчезло за поворотом, то кот, извинившись перед девочкой, вывел своих друзей на улицу на полутёмное крыльцо гостиницы и, присев на лавочку под фонарём, устало сказал:
– Нет у меня никаких денег. Ничего нет. Я на эту магию обольщения дружинников Владимира все свои силы на неделю вперёд потратил…
– Ну так заночуем на природе, господа иллюзионисты! – успокоил всех неунывающий Эммануил Спиридонович. – Лето, как-никак…Я тут неподалёку в парке укромное местечко знаю. Нас там ни одна собака не найдёт, а рядом замечательная мусорка имеется на которую всегда тряпки выкидывают: одежду, куртки, шторы. С утречка там молочко с кефирчиком могут выкинуть просроченный, – самое то, для наших пылающих и горящих труб. Так что если кому холодно станет или пустыня в горле песню запоёт, то имейте в виду… Идёмте, друзья мои. Давайте, давайте, не стесняйтесь…Может даже мандаринчиками слегка подгнившими с утра там побалуемся.
Эммануил вёл их неизвестными переулками через полутёмные дворы, мусорные площадки с переполненными контейнерами и шуршащими и пищащими под ними крысами, нагло перебегавшими дорогу прямо под ногами наших друзей по несчастью.
Внезапно несколько серых теней пробежали прямо между ног Котофея и он, испуганно вскрикнув,
