Ложные надежды (СИ) - "Нельма"

И эта неправильная, мерзкая и похабная мысль отдаётся приятной пульсацией между подрагивающих от долго сдерживаемого возбуждения ног.

Когда один длинный палец резко, до упора входит внутрь меня, я дёргаюсь и выгибаюсь от внезапно пришедшего оргазма. Открываю рот, судорожно выдыхаю и выпускаю его, тут же проваливаясь сквозь собственную боль.

Электронный будильник рядом с кроватью показывает начало третьего ночи. Мне не впервой просыпаться от кошмаров, поэтому период долгих попыток осознать свои сны и смириться с ними остался далеко позади. Теперь я лишь делаю несколько глубоких вдохов, выравнивая сбившееся дыхание, и тут же иду в душ с комплектом сменных вещей, прозорливо оставленных мной в этой квартире.

Кажется, сон Ромы не потревожить вообще ничем. Несмотря на то, что спит он всегда на диване в гостиной, проявив галантность и отдав единственную спальню мне, его ни разу не разбудили мои ночные посиделки на кухне, сопровождающиеся звуками периодически кипящего чайника и пробивающимся из-под двери голубоватым светом, исходящим от экрана включённого ноутбука. По утрам, пока я впопыхах собираюсь на работу, носясь по квартире то с феном, то с бесконечным потоком текущих из динамика телефона аудиосообщений от Вики, он умудряется лишь перевернуться на другой бок и очень сладко посапывать, вызывая умиление и лёгкую зависть.

Вообще-то Рома вполне может претендовать на звание «идеальный сосед». Не разбрасывает повсюду свои вещи, моет за собой посуду и не обижается, когда я грубо обрываю его попытки поговорить по душам. В такие моменты он тактично включает музыку, избавляя нас от необходимости и дальше притворяться людьми с нормальными навыками общения.

За три недели после начала задания я неплохо продвинулась в изучении программы, которую необходимо будет запустить в рабочий компьютер для кражи нужных данных. А ещё выяснила, что Рому привезли сюда из Хабаровска полгода назад, обучили и, видимо, пообещали золотые горы, раз он относится к личности Кирилла с трепетом и благоговением, от которых мне обычно хочется блевать.

Сам же Большой Босс до сих пор не счёл необходимым появиться в нашей скромной обители, лишь дважды передав свои уточнения по плану обучения через Глеба, заглядывающего в гости почти каждый раз, когда я планово отправляюсь на очередное «свидание» с Ромой, в снятую для него квартиру: довольно шикарную для юного программиста-фрилансера двушку в старой сталинке, с трёхметровыми потолками, вышарканным паркетом и отличной слышимостью между комнатами, зато с новой мебелью и круглосуточным доступом в личную ванну и туалет, в отличие от привычной мне общаги.

На кухне меня дружелюбно встречает недопитый с вечера кофе, призывной чёрной гладью заполнивший обычную белую кружку из ИКЕА. У нас в офисе пользуются точно такими же, и я нахожу в этом свои плюсы: например, никогда не забываю, что здесь я на такой же работе, как и на слегка наскучившей мне пятидневке.

Открываю свой ноутбук и взгляд по привычке пробегается по последним новостям, останавливается на белоснежной полосе поиска, которую так и хочется запачкать чем-нибудь отвратительным. У меня как раз есть одна идея, вынашиваемая уже не первый день и упрямо задвигаемая по ряду причин разной степени абсурдности.

Одёргиваю себя и чертыхаюсь, когда пальцы сами собой набирают «Зайцев». Всё же привычки порой слишком тяжело вытравить из себя до конца.

По запросу «Войцеховский Кирилл Андреевич» находится мизерно мало информации. Несколько упоминаний в списках участников Международного экономического форума, оказавшаяся недоступной для просмотра страница с проводимым два года назад тендером на гос закупку и миллион предложений узнать происхождение этой фамилии. Никаких профилей в социальных сетях, ни одной ниточки, позволившей бы отыскать хотя бы название компании, которой он руководит.

Задумчивое созерцание экрана прерывает пришедшее на телефон сообщение с незнакомого номера. Не раздумывая, кто может писать в четыре утра буднего дня, открываю и смачно матерюсь себе под нос, не стесняясь в эпитетах.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

«Всё, что тебе интересно, лучше спроси лично у меня».

Нет, меня не особенно удивляет, что он каким-то образом имеет доступ к моему личному ноутбуку и знает мой телефон. Не в той вселенной, где я живу в снятой им квартире или оплаченной им комнате в общаге, получаю деньги на выбранной им работе, общаюсь только с проверенными и одобренными им людьми и выполняю придуманное лично им задание.

Но факт того, что в такое время он проверяет мои запросы в браузере, отчего-то невыносимо злит. Или же проблема только в нулевых результатах моих собственных поисков?

Набираю «синонимы слова мудак» и нажимаю «найти», а спустя минуту закрываю ноутбук, разочарованная своей детской выходкой. Единственной правильной тактикой общения с ним всегда было не отвечать на провокации.

И раз уж я провалилась в этом десять лет назад, должна сделать работу над ошибками хотя бы сейчас.

***

— Добрый вечер, Кирилл Андреевич! — слышу растерянный голос Ромы, доносящийся из коридора и сразу внутренне напрягаюсь. Увидеть здесь Зайцева именно сегодня я не готова, как не готова к общению с ним вообще никогда, до сих пор испытывая брезгливость ко всем воспоминаниям из собственного прошлого, что идут рука об руку с его образом.

— Я по делу, — на ходу бросает Кирилл, проходит вглубь кухни и останавливается прямо напротив меня, бедром подпирая край стола. Скрещивает руки на груди и с ледяным безразличием ждёт, пока зашедший следом молчаливый и слегка испуганный внезапным визитом Рома займёт своё рабочее место.

Кухонный стол у нас редко служит для приёма пищи, да и мы с Ромой привыкли перебиваться редкими перекусами и убойной дозой кофеина, давно циркулирующего в венах наравне со всем разнообразием кровяных телец. Всю деревянную поверхность занимают расставленные согласно выделенным нам местам ноутбуки, дополнительная техника, в назначение которой я не пытаюсь вникнуть, а ещё стеклянные пепельницы, под утро наполовину заполненные окурками, когда у нас решает задержаться Глеб.

Измайлов входит последним, ловко протискивается между стеной и ссутулившимся на табурете долговязым Ромкой и кивает Кириллу, умело изображающему из себя статую.

Несмотря на то, что на Зайцеве идеально сидящие чёрные брюки и кашемировая водолазка, из-под рукава которой виднеется циферблат часов Вашерон стоимостью с треть этой квартиры, без своей самодовольной ухмылки он выглядит отнюдь не наслаждающимся жизнью успешным бизнесменом, а человеком, бесконечно уставшим от навалившихся проблем.

Я смотрю на глубокие тёмные тени под его глазами и невольно задаюсь вопросом, как много сил ему приходится вкладывать в поддержание отточенного образа безнаказанности, вседозволенности и абсолютного контроля над ситуацией. Не потому что мне хоть на секунду становится его жаль, напротив — хочется верить, что ему тоже знакомо состояние надрыва, с которым нужно справляться каждое отчаянно проклинаемое утро.

— Как успехи? — спрашивает он у суетливо постукивающего пальцами по столу Ромы, чем доводит того почти до нервной икоты.

Меня он демонстративно игнорирует. Снова. И вместо раздражения это вызывает совсем несвойственную мне искреннюю улыбку, ведь наблюдать за его попытками задеть меня — сплошное удовольствие.

— Идём с небольшим опережением плана. Думаю, через две-три недели можно делать тестовый запуск, — дрожащим от волнения голосом отчитывается Ромка, и тут же появившаяся на губах Глеба ухмылка мне категорически не нравится.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Мы это ещё обсудим, — сдержанно кивает Кирилл и наконец обращает на меня своё внимание. Смотрит долго и в упор, словно пытается вспомнить, зачем и почему мы вообще вдруг оказались с ним в одном помещении, а потом без предисловий спрашивает: — Что ты можешь рассказать про вашего директора?

— Я? Ничего, что могло бы быть тебе полезно.

— Полезность любой информации я в состоянии определить сам. Я спрашиваю, что ты о нём знаешь, — парирует он не терпящим возражений тоном и опирается ладонями о стол, угрожающе нависает надо мной, наслаждаясь очередной возможностью показать истинное распределение сил.