Бесконечная история - Михаэль Энде

– Бастиан, – сказал он вслух. – Ты просто спятил! Ну-ка приди в себя!

Он попытался произнести эти слова весьма строгим тоном, но голос его дрогнул, потому что он не был так уж уверен, что это всего лишь случайность. «А вдруг, – подумал он, – они там, в Фантазии, что-то обо мне знают! Вот было бы здорово!»

Но сказать это вслух он не решился.

Атрейо проходил сквозь зеркало с удивленной улыбкой – он с трудом мог поверить, что так легко справился с испытанием, которое другим казалось непреодолимым. Правда, в этот миг он пережил какое-то странное волнение, и всё же он не подозревал, что с ним сейчас случилось.

* * * Оказавшись по ту сторону Ворот Волшебного Зеркала, Атрейо потерял всякое представление о том, кто он такой, как он жил до сих пор и зачем он здесь. Он начисто забыл про Великий Поиск, который его сюда привел, и даже не мог бы назвать теперь своего имени. Он был как новорожденный.

Прямо перед собой, на расстоянии всего лишь нескольких шагов, он увидел Ворота Без Ключа. Но он не помнил ни их названия, ни того, что должен пройти через них, чтобы попасть к Южному Оракулу. Он начисто забыл о том, что ему надлежит совершить. На душе у него было легко и весело, и он смеялся безо всякой причины, просто так, от какого-то прилива радости.

Небольшие низкие ворота, на которые он глядел, стояли прямо посреди плоской равнины и были похожи скорей на самую обыкновенную запертую дверь.

От нечего делать Атрейо стал разглядывать эти ворота. Они были из незнакомого ему материала с медным блеском. Выглядело это красиво, однако вскоре Атрейо наскучило смотреть на них, и он обошел вокруг, чтобы увидеть, какие же они с обратной стороны. Оказалось, такие же. Ни спереди, ни сзади не было ни ручки, ни замочной скважины. Отворить эти ворота не представлялось никакой возможности, да и к чему было их отворять, раз они никуда не вели и за ними, куда ни глянь, простиралась бескрайняя равнина.

Атрейо захотелось поскорей уйти отсюда. Он повернул назад и пошел к Воротам Волшебного Зеркала. Он увидел их с задней стороны и долго глядел, не понимая, что же это такое. Он решил, что здесь ему больше делать нечего. Пора уходить.

– Нет, нет, не уходи! – громко сказал Бастиан. – Вернись, Атрейо! Ты должен пройти сквозь Ворота Без Ключа!

И тут Атрейо почему-то вдруг повернул назад и решительно направился прямо к Воротам Без Ключа. Видно, ему захотелось ещё раз полюбоваться их медным сиянием. Оказавшись перед Воротами Без Ключа, он, чему-то безотчетно радуясь, отвесил поклон направо и налево. Потом нежно провел рукой по поверхности створки. Из какого материала она сделана? На ощупь он был теплый и казался мягкой кожей живого существа. И в тот же миг створка чуть-чуть приоткрылась.

Атрейо заглянул в эту щель и увидел теперь то, чего не заметил в тот раз, когда обходил ворота кругом. Он сделал шаг назад и огляделся – перед ним лежала голая равнина. Тогда он снова посмотрел в щель приоткрытых ворот и увидел длинный коридор, образованный бесконечной колоннадой. В конце его находились ступени, а за ними – новые ряды колонн и террасы, потом снова лестница, и снова лес могучих колонн. Над ними простиралось ночное небо – крыши не было.

Атрейо прошел сквозь ворота и остановился в изумлении. Ворота за ним захлопнулись.

Башенные часы пробили четыре.

Тусклый свет, сочившийся сквозь чердачное окно, угасал с каждой минутой. Читать стало невозможно. Последнюю страницу Бастиан разобрал уже с трудом. Он отложил книгу.

Что делать?

Должно же быть электричество на этом чердаке! В полутьме Бастиан прошлепал к двери и стал ощупывать стену у косяков. Но выключателя он так и не обнаружил ни с той стороны двери, ни с этой.

Бастиан вытащил из кармана брюк спички (он всегда таскал с собой коробок, потому что любил от нечего делать чиркать), но спички, как назло, отсырели, и зажглась только четвертая. При слабом свете её огонька Бастиан снова принялся искать выключатель, но тщетно.

Такого он не предвидел. При мысли, что ему придется проторчать здесь весь вечер и всю ночь в полной тьме, он похолодел от страха. Правда, он уже не маленький и дома, да и в любом другом знакомом месте, темноты бы не испугался, но здесь, под самой крышей, на этом огромном чердаке, заставленном какими-то странными вещами, было, сказать по правде, довольно жутко.

Спичка догорела, обожгла ему пальцы и погасла.

Некоторое время Бастиан стоял неподвижно и прислушивался. Дождь почти прекратился, капли тихо стучали по оцинкованному железу.

И тут он вспомнил о гнутом подсвечнике, который приметил днем среди разного хлама. Ощупью добрался он до этого места, нашарил подсвечник, вернулся на свой мат и зажег фитили толстых восковых свечей – всех семи, один за другим. От них исходил теплый золотистый свет. Язычки пламени тихо потрескивали и вздрагивали от легкого сквозняка.

Бастиан вздохнул с облегчением и взялся за раскрытую книгу.

VII Голос тишины

Счастливо улыбаясь, брёл Атрейо всё дальше и дальше по лесу колонн, освещённому лунным светом. Колонны отбрасывали чёрные тени. Глубокая тишина окружала Атрейо, он едва мог расслышать эхо своих шагов. Он не знал, кто он и как его зовут, как сюда попал и что здесь ищет, – он глядел вокруг с удивлением, беззаботный, как птица.

Пол был повсюду выложен мозаикой с таинственно переплетающимся узором, а иногда на нем возникали какие-то загадочные картины. Атрейо поднимался по широким лестницам, всходил на большие террасы, снова спускался вниз и шел по длинным аллеям из каменных колонн. Он рассматривал колонны, одну за другой, и радовался, что каждая из них отличается ото всех остальных – по-другому украшена и покрыта другими таинственными знаками. Он уходил всё дальше и дальше от Ворот Без Ключа.

Так он шел долго-долго, а потом вдруг услышал вдали какой-то плывущий звук. Он остановился, прислушиваясь. Звук всё приближался и приближался. Голос, прекрасный и чистый, как звон колокольчика, высокий, словно голос ребёнка, звучал бесконечно печально. Иногда даже казалось, что в песне слышится рыдание.

Эта печальная песня веяла между колоннами, как легкое дуновение ветра, потом застывала на месте, парила, то поднимаясь вверх, то опускаясь вниз, приближаясь и удаляясь, описывая вокруг Атрейо большие круги.

Атрейо остановился и стал ждать. Круги становились всё уже и уже, и теперь он смог расслышать слова:

За горы и долы, поля и леса Уходим в просторы и небеса, Исчезнем, и ветер развеет нас… Всё на свете бывает один только раз!..

Атрейо то и дело поворачивался в сторону Голоса, который словно летал между колоннами, но никого не видел.

– Кто ты? – крикнул он. И Голос, как эхо, ответил:

– Кто ты? Атрейо задумался.

– Кто я… – пробормотал он. – Я не могу этого сказать. Кажется, когда-то я это знал… Но разве это так важно?

А Голос пропел:

Если ты хочешь вопрос мне задать, В рифму со мной говори, стихом, Мне ведь без рифмы тебя не понять, Мне твой язык незнаком, незнаком…

Атрейо не очень-то умел сочинять стихи, и ему показалось, что разговаривать будет трудно, если Голос понимает только то, что рифмуется. Но делать нечего. Пришлось ему немного подумать, а потом он сказал:

Знать я хотел бы, кто ты и где ты? Жду я ответа, жду я ответа!

И Голос тут же отозвался:

О, вот теперь я слышу так ясно… И понимаю прекрасно!..

А потом вдруг пропел совсем с другой стороны:

Милый гость из Фантазии, светлой страны, Добрый гость, ты пришел не случайно. Эйулала я. Голос и Зов тишины Во Дворце Глубочайшей Тайны!..

Атрейо заметил, что Голос звучит то громче, то тише, но ни на мгновение не умолкает. Даже когда в песне не было слов или когда он сам обращался к Голосу, в воздухе всё парил и кружил напев.

Теперь Голос стал удаляться, и Атрейо побежал вслед за напевом:

Постой, Эйулала, невидим твой путь, А мне бы хоть раз на тебя взглянуть!

Голос чуть слышно пропел у самого его уха:

Меня не увидят, меня не найдут, И всё же я тут, и всё же я тут!..

– Так, значит, ты невидимка, Эйулала? – спросил Атрейо. – Или у тебя вовсе нет образа?

И, не получив ответа, вспомнил, что задавать вопросы можно только стихами. И он сказал:

Не выходишь ты на свет, Иль тебя на свете нет?

Послышался тихий звон, не то смех, не то всхлипывание, и Голос пропел:

Я лишь только звук и тон, Эхо, песня, трель, Перелив и перезвон, Флейта и свирель. Песня моя – Это я, это я!..

Атрейо удивился и пошел вслед за звенящим звуком, который всё кружил и кружил между колоннами. Он шел за ним, тоже кружа по лесу колонн, и вскоре вновь сумел задать вопрос в рифму:

Я так тебя понял? Твой образ лишь звук? А если звучать перестанешь ты вдруг?

И где-то опять очень близко от него прозвучало в ответ:

Раз песенка спета, случится со мной, Что с каждым бывает у нас под луной, Когда его песенка спета… О, с каждым случается это!.. Живу, пока песенка льется, звеня, Но скоро умолкну – не станет меня…