Кругом измена, трусость и обман. Подлинная история отречения Николая II - Петр Мультатули

Одним из главных финансистов Керенского был ведущий деятель банкирского Бродвейского сообщества Ч. Крейн. По словам бывшего американского посла в Германии У. Додда, Крейн «много сделал, чтобы вызвать революцию Керенского»{286}.

Бродвейской группе не нужна была любая монархия в России, ни самодержавная, ни думская, ни конституционная. В этом она отличалась от английского «Круглого Стола», который рассматривал возможный вариант с возведением на престол Цесаревича Алексея Николаевича, что отвечало и цели А. И. Гучкова при разработке им своего плана государственного переворота. Причины, по которым Гучков ориентировался на вариант с конституционной монархией, а Керенский — на республику, вполне понятны. Гучков мог оказаться у власти только как «легитимный» глава регентского совета, назначенный на эту должность новым государем. В случае республики он становился бы всего лишь одним из министров нового правительства. Для Керенского всё обстояло наоборот: неоднократно заявляя о себе как о враге монархического образа правления, будучи выскочкой в глазах даже таких людей, как Гучков, Керенский в случае установления конституционной монархии не мог претендовать на какой-либо значимый пост, республика же давала ему всю полноту власти.

Разгром властями Рабочей группы сильно усилил позиции Керенского. 29 января по поводу ареста Рабочей группы собралось совещание «общественных деятелей», на котором присутствовали Гучков, Коновалов, Переверзев, Керенский, Чхеидзе, Караулов, Милюков, Бубликов и другие. В результате совещания было решено «избрать из своей среды особо законспирированный и замкнутый кружок, который мог бы играть роль руководящего центра для всей общественности», а также провести 14 февраля 1917 г. «мирную демонстрацию»{287}.

Эта «мирная демонстрация» должна была быть приурочена к открытию занятий Государственной думы. О том, какая это должна была быть «мирная» демонстрация, свидетельствуют донесения Охранного отделения, которые прямо определяли демонстрацию как восстание{288}. Охранное отделение докладывало, что «на 14 февраля нужно ожидать чего тяжёлого и серьёзного. Сигнал уже дан»{289}.

В декабре — январе 1917 г. на квартирах А. И. Коновалова и П. П. Рябушинского проходили совещания, на которых обсуждались возможные действия оппозиции в случае роспуска Думы. Было решено в случае роспуска Думы объявить его «недействительным, и заседание Гос. думы продолжится в Москве, в частном помещении одного из крупных московских коммерсантов»{290}. Дума должна была собраться на одной из дач А. И. Коновалова и «обратится к стране с воззванием, в котором укажется, что Правительство умышленно ведёт Россию к поражению, дабы заключить союз с Германией»{291}.

А. И. Гучков должен был организовать распространение этого воззвания в действующей армии{292}.

В феврале 1917 г. в секретных сообщениях Петроградского охранного отделения говорилось, что «прогрессисты» убеждены, что «в настоящих условиях беречь как угодно Государственную Думу значит компрометировать её и что с кабинетом князя Голицына не может быть ни принципиальных, ни деловых сношений»{293}.

Однако Керенского такое развитие событий не устраивало, так как «думская забастовка» не означала полного уничтожения монархии, к чему стремился Керенский. Поэтому, на словах поддерживая идею о выступлении 14 февраля, Керенский делал всё, чтобы минимизировать его последствия.

Как мы знаем, попытки оппозиции провести «мирную демонстрацию» 14 февраля потерпели неудачу: малочисленные отряды рабочих были быстро рассеяны полицией. Керенский и Некрасов позже уверяли, что выступление сорвали «отмобилизованные большевики», которые были против выступления рабочих. Действительно, 14 февраля большевики призвали петроградских рабочих на демонстрацию в знак протеста против Государственной думы{294}. То есть большевики объективно играли против Милюкова и «Прогрессивного блока». При этом не стоит забывать, что большевистские организации Петрограда во многом находились под руководством того же А. Ф. Керенского{295}.

Об объединении социал-демократов и эсеров зимой 1917 г. свидетельствовали и сообщения Охранного отделения{296}.

Вполне вероятно, что срыв большевиками рабочей демонстрации 14 февраля в поддержку Думы был организован с подачи Керенского. Кроме того, провал демонстрации успокоил власти, которые в очередной раз решили, что оппозиция и революционеры после разгрома Рабочей группы не способны на мощное выступление.

Но на следующий день после неудачной демонстрации А. Ф. Керенский начал претворять в жизнь свой сценарий переворота. Он начал агрессивную кампанию в Государственной думе с призывами к свержению монархии. Кампания велась при самой активной поддержке Коновалова и Чхеидзе. 15 февраля Керенский с трибуны Государственной думы дал сигнал готовности всем революционным силам, заявив, что «настал 12-й час, сегодня или никогда!»{297}.

«Это было началом революционной славы Керенского», — писал генерал А. И. Спиридович{298}.

Таким образом, к моменту начала беспорядков в Петрограде главным действующим лицом «революции» становится не «Прогрессивный блок», а Керенский. Так как выступления рабочих и жителей Петрограда начались не под лозунгами защиты Государственной думы и не под революционными лозунгами, то и главным защитником «голодных» стала не Дума, а революционное подполье, ориентированное на А. Ф. Керенского.

Лозунг «хлеба!» был сильным ходом заговорщиков. Если бы толпы вышли с революционными лозунгами, они были бы немедленно рассеяны войсками. Когда же на улицы вышли «голодные» женщины и дети, просившие хлеба, то войскам было гораздо труднее их разгонять. В исторической литературе уже много раз говорилось об искусственно созданной нехватке хлеба в столице империи. Хлеба в столице было в изобилии. Достаточно сказать, что в самый разгар февральских событий в Петрограде социал-демократы организовывают подачу муки для солдат гарнизона, чтобы не допустить их участия в подавлении мятежа. Социал-демократ Б. В. Авилов вспоминал, что в февральские дни в его распоряжении было «несколько тысяч пудов печеного хлеба и несколько десятков вагонов муки»{299}.

В ордерах за февраль/март 1917 г., по которым мятежники добывали хлеб на складах и в булочных, требовалось «отпустить для нужд Государственной думы 40 пудов хлеба, 100 пудов хлеба»{300}.

Сотрудничество большевиков и Керенского заметно и по организации забастовки на Путиловском заводе, которая стала катализатором событий в Петрограде. Керенский в своих воспоминаниях пишет, что 22 февраля 1917 г. к нему явилась на приём группа рабочих Путиловского завода, которая предупредила, что на заводе начинается политическое движение, которое может иметь далеко идущие последствия{301}.

Формально организаторами политической забастовки на Путиловском заводе были большевики. 22 февраля Выборгский районный комитет большевиков поддержал путиловцев и решил остановить 23 февраля работу на предприятиях двух районов города, Нарвского и Выборгского, провести митинги солидарности с путиловцами{302}. Историк С. В. Холяев считает, что именно большевики были «по меньшей мере инициаторами вывода рабочих на улицы»{303}.

Однако в феврале 1917 г. Путиловский завод находился в ведении начальника Главного артиллерийского управления генерала А. А. Маниковского, без которого не проходило ни одно крупное событие на Путиловском заводе. Если учесть, что А. А. Маниковский после Октябрьского переворота вступил в РККА, то связь его с большевиками в феврале 1917 г. можно считать почти доказанной. Одновременно Маниковский находился в самых тесных связях с А. И. Гучковым и А. Ф. Керенским. Всё, вместе взятое, свидетельствует о совместных действиях Керенского и большевиков по организации беспорядков, осуществленных ими через посредника — генерала А. А. Маниковского.

Таким образом, у Гучкова и Керенского, несмотря на внешние различия, был общий план государственного переворота. Этот план предусматривал свержение с престола Императора Николая II.

Глава 4

Заговор генералов

Участие генералов и старших офицеров Ставки Верховного главнокомандующего, а также командующих фронтами и их штабных работников в государственном перевороте февраля 1917 г. представляет собой одну из главных причин его успешного осуществления. Однако было бы неправильным считать, что генералитет представлял собой некую самостоятельную однородную силу. Оппозиционные генералы, с одной стороны, были составной частью объединённого заговора думской и революционной оппозиции, а с другой — зачастую соперничали друг с другом, имея порой разные центры политического притяжения.