В поисках защитника - Харриет Уилсон

Она уткнулась лицом в ямку между его шеей и плечом, чувствуя, как в ее теле, словно весенний прилив, возникает желание. Желание снова ощущать его губы на своих губах, его руки, крепко прижимающие ее к своему сильному телу…

Вдруг раздался громкий лай Рубена. Смеясь, они торопливо оторвались друг от друга и оглянулись на дюны. Пляж был пуст.

– Никого. – Лиз встала, отряхивая с джинсов песок. Рубен подбежал к ней, и она почесала его за ухом. – Никого нет, старичок. Что ты себе вообразил?

– Он редко лает без причины. Возможно, кто-то был. – Джуд нахмурился, а потом лицо его расплылось в улыбке. – Должно быть, мы кого-то спугнули. Это ведь общественное место. Пойдем домой.

Лиз сделала шаг и поморщилась, ступив на больную ногу.

– Даже не пытайся, – заявил Джуд.

Не успела она опомниться, а он уже поднял ее на руки и понес к дому. Рубен бежал рядом.

– Но это же смешно, – запротестовала Лиз. – Я вполне могу идти сама.

– А как же дух романтизма?

– Не вижу никакой романтики в том, что ты можешь заработать грыжу.

– От такого веса, как твой? Не смеши. Я мог бы нести тебя одной рукой.

– Прошу тебя, даже не пытайся. – Лиз обхватила его рукой за шею.

У ворот бунгало он остановился и снова ее поцеловал.

– Не волнуйся, – тихо произнес он, заглядывая в ее широко открытые глаза. – Я тебя не уроню. Доверься мне.

Его слова прозвучали как клятва. На такой уровень отношений она не рассчитывала. Она молчала, пока он вносил ее в дом. Она ожидала, что он сразу отнесет ее в спальню, но они оказались на кухне, где он опустил ее в кресло. Легкое разочарование сменилось облегчением.

– Оставайся здесь, – приказал он. – Я займусь обедом.

– Я чувствую себя обманщицей, – запротестовала она. – Моя нога уже почти не болит, а сегодня была моя очередь готовить ужин.

Он ухмыльнулся и повернулся к плите:

– Берегите силы, леди.

К своему ужасу, она почувствовала, как кровь прилила к щекам. Она молилась лишь о том, что, если он это заметит, пусть подумает, что в этом виноват жар от плиты.

Конечно, она не ребенок и не девственница. Но она не была и самой искушенной женщиной на свете. Ее отношения с Марком развивались медленно и, как ей казалось, вполне удовлетворительно. Не было невероятных взрывов страсти, особо пылких чувств. Секс был естественной частью их совместной жизни, подтверждением взаимной привязанности. Марк был ее единственным любовником. До сих пор.

Она смотрела не отрываясь, как Джуд перекладывает еду из кастрюль на блюда и ставит их на стол. Какой-нибудь сторонний наблюдатель принял бы это за обычную семейную трапезу. Но она-то знала, как далеко это от правды. Всего какую-нибудь неделю назад она не знала этого человека, даже не подозревала о его существовании. И все же очень скоро – когда наступит ночь – она собирается ему отдаться.

Все это было чистым безумием. И было бы только правильно уцепиться за остатки благоразумия и сбежать. Но она не хотела этого.

Лиз начала думать о своем теле, пытаясь представить себя такой, какой увидит ее он.

Она всегда была стройной, а пребывание в Африке еще больше подчеркнуло ее худощавость. Теперь у нее больше острых углов, чем округлостей, подумала она удрученно. А ее груди, хотя высокие и упругие, никогда не были особенно большими. Интересно, каким он окажется любовником и что он ждет от нее?

У нее вдруг вспотели ладони, и она украдкой вытерла их о джинсы.

Лиз была ему даже благодарна, когда он объявил, что ужин готов, и она заняла свое место за столом. По крайней мере она сможет думать о чем-нибудь другом, а не о том, что ждет ее ночью. Однако, не доверяя своему желудку, она положила себе на тарелку совсем немного.

Джуд сразу это заметил.

– Передумала? – Лаконичный вопрос прозвучал по-деловому.

– Нет, – быстро ответила она и запнулась. – Да…

Он немного помолчал.

– Тебе поможет, если я скажу, что тоже чертовски нервничаю?

Она удивилась и положила вилку.

– Этого не может быть!

– Почему? Потому что я самовлюбленный самец, неукротимый в постели? – Он покачал головой. – Извини, Бет, это не так. Я очень тебя хочу, но ничего не могу гарантировать.

Сегодня он поставил на стол свечи. В их мерцающем свете его лицо выглядело худым и изможденным. Старше.

Лиз решила, что нет смысла притворяться, будто она не понимает. Кроме того, ей надо было убедиться в этом.

– Как ее звали?

– Микаэла. Ей будет… ей было бы двадцать в следующем месяце.

Как он тогда выразился? «Девушка, которая мне нравилась». Невысказанные слова повисли в воздухе. Но что это значило?

Лиз подумала о том, что даже если не принимать во внимание его потрясающую физическую привлекательность, влюбиться в него легко, и это может быть опасно, даже фатально. Даже если знать, что любовь не будет взаимной, стоит попробовать. Надо рискнуть.

Ее эмоции, видимо, отразились на ее лице: она увидела, как Джуд неожиданно сдвинул брови, а глаза стали печальными.

– Котлеты просто восхитительны.

От его улыбки у нее сжалось сердце. Но вместе с тем пришла ясность мысли: она точно знала, как должна ответить и что должна делать.

– У них, кроме того, прекрасный характер. Они не будут возражать, чтобы их разогрели позже. Если ты, конечно, не проголодался.

Она отодвинула стул и встала, не обращая внимания на молчаливый протест своей травмированной ноги. Пристально глядя на нее, он сделал то же самое.

– Я хотел, чтобы все выглядело цивилизованно. Чтобы все произошло в свое время. Но я не могу, и все тут…

«И я не могу, – подумала она, – и я тоже».

Джуд обошел стол и, приблизившись к ней, заключил в свои объятия торопливо, не сдерживаясь. А ее губы раскрылись, жадно отдаваясь его поцелую.

Его руки гладили ее спину, то и дело останавливаясь то на плече, то на стройных бедрах, и она вздыхала от наслаждения, выгибаясь навстречу его чувственным прикосновениям.

– Пойдем со мной, дорогая, – шепнул он. – Пойдем… Пожалуйста.

Держась за руки, они прошли по коридору. Его спальня была в самом конце. Он задернул занавески и зажег лампы по обеим сторонам двуспальной кровати.

– Ты постелил чистые простыни, – чуть было не рассмеялась она. – Ты был настолько во мне уверен?

– Совсем нет. – Он взял в ладони ее лицо. – Но я твердо знал, что переверну землю и небо, только бы убедить тебя остаться со мной в эту ночь.

Когда он начал расстегивать пуговицы на ее блузке, у него слегка дрожали пальцы. Лиз стояла, опустив глаза, и не шевелилась.

А он не торопился. Когда она предстала перед ним обнаженной, он отступил назад и долго ею любовался. Потом проговорил тихо: