Прекрасная художница - Мэри Николз

– Графиня, – заговорил он как можно мягче, – я настаиваю на том, чтобы вы отказались от неблагоразумных поступков. Не окажись я там…

– … я прекрасно добралась бы до дому сама, ваша светлость. Я много раз бывала среди бедняков и рисовала их. Они вполне покладисты, если им платишь. Для них это лишний заработок.

– Но это же очень опасно, к тому же вы прослывете эксцентричной особой.

Френсис засмеялась.

– Меня это беспокоит не больше, чем вас – пересуды о вашей грядущей женитьбе на мисс Уиллоуби.

– Господи! – воскликнул Маркус. – Так вот какие ходят слухи…

– Говорят, это будет Фелисити Уиллоуби или Констанс Грэм. – Френсис с радостью поменяла тему разговора. – Я слышала, на них уже пари заключают.

– Да ну! И которая же фаворитка?

– Пока чуть-чуть впереди Фелисити, просто потому, что к леди Уиллоуби на чай вы уже приходили, а к леди Грэм нет.

– Ну что ж, это я быстренько исправлю. Уж я их озадачу.

– Лучше не надо. Бедные девочки совсем молоденькие и не разбираются в мужчинах, особенно таких, как вы, все ваши штучки они воспримут всерьез, а это жестоко.

Значит, она все еще сердится на него…

– Я полагал, вы больше не видите во мне пустого повесу, миледи. Неужели за семнадцать лет вы так и не повзрослели?

– Не знаю, как я, а вот вы, милорд, точно нет. Он тяжело вздохнул.

– Ну как, скажите на милость, мы будем с вами общаться, если вы все время срываетесь на ссору?

– А нам и не надо общаться, вам достаточно найти другого учителя для своей дочери, вот и все.

– И пусть сплетники судачат, с чего это вдруг мы так внезапно разорвали нашу договоренность? Ну уж нет, дорогая.

– Никакая я вам не дорогая.

– Ну конечно же нет, миледи, это просто дружеское обращение. Но если оно кажется вам оскорбительным, прошу прощения, этого больше не повторится.

– Ладно.

Они подъехали к Коррингам-хаусу, и Френсис, едва дождавшись, пока перестанут вертеться огромные колеса фаэтона, соскочила на землю и побежала к двери.

– Завтра в два, – крикнул он ей вслед. – Я буду точен.

Френсис, не отвечая, прошла мимо поджидавшего ее у двери лакея и поднялась по лестнице. Войдя в спальню, она рассеянно осмотрелась, потом взглянула на свое истерзанное платье и вдруг обнаружила, что все еще держит в руке злосчастный рисунок. Это почему-то успокоило ее. Люди бьются, стараясь заработать себе на пропитание, и она, живя в роскоши, просто не имеет права быть несчастной.

Услышав стук в наружную дверь, Френсис вышла на лестничную площадку. Грили как раз впускал миссис Баттерворт, леди Грэм и миссис Харкорт. Френсис, улыбаясь, сошла вниз.

После легкого обеда женщины занялись обсуждением итогов бала, подсчетом выручки и проблемой найма подходящего помещения для сиротского приюта. Это оказалось сложнее, чем они думали, – снять дом за ту сумму, которой они располагали.

– Надо устраивать побольше вечеров наподобие вчерашнего, – сказала миссис Баттерворт, – особенно если мы заручимся поддержкой таких людей, как герцог Лоскоу.

– Да, он очень щедр, – заговорила миссис Харкорт, – хотя мне как-то не верится, чтобы его интересовали чужие дети, когда он так невнимателен к своим собственным. Однажды я ездила в Лоскоу-Корт по приглашению герцогини, так она мне призналась, что его светлость почти не замечает детей и, встретив их на улице, вряд ли узнает…

– Вот уж в это я не поверю, – возразила леди Грэм. – Да у них форма лба совершенно одинаковая, волосы мысиком и брови приподняты, как бы в удивлении.

– И что из этого?

– Да то, что он сразу узнает своих детей. – Леди Грэм вдруг засмеялась. – Надеюсь, он не нагулял кого на стороне, а то ведь сразу поймут, что это его ребенок.

– Леди, – заговорила Френсис, которой разговоры про герцога действовали на нервы, – мне кажется, не стоит в таком тоне говорить о его светлости, ведь он сделал такое щедрое пожертвование.

– Вот именно, – поддержала ее миссис Баттерворт. – Он всегда мне казался очень внимательным и вежливым. Я просто уверена, что он заботливый отец. – Она повернулась к Френсис. – А вы как думаете, графиня? Вы видитесь с ним чаще, чем мы. Он привозит к вам дочь на уроки рисования, да?

– Да, – осторожно ответила Френсис, памятуя о том, что ей рассказал Перси: будто, по уверениям сплетников, для Маркуса занятия дочери всего лишь повод, чтобы ездить к Френсис. – Он привозит ее и сразу уезжает, а после урока приезжает и забирает.

– И как он вам?

Что она должна отвечать? Френсис улыбнулась.

– Он заботливый отец, во всяком случае, старается надлежащим образом подготовить леди Лавинию к выходу в свет.

– Я так и думала, что вы станете его защищать, – сказала леди Харкорт. – Иначе и быть не могло.

Френсис в трудом сохранила самообладание. – Я не совсем вас понимаю, – проговорила она холодно.

Леди Харкорт хохотнула.

– Ну… я ничего такого не имела в виду… но он же вам платит за уроки.

– Платит, и, как вы сами могли убедиться, проверяя наши счета, эта плата прямиком идет в наш фонд, так что мы как бы вдвойне обязаны герцогу.

Френсис совсем не хотелось защищать Маркуса, но иначе поступить ей не позволяла совесть. Странно, подумала она, с чего вдруг миссис Харкорт так настроена против нее. Насколько ей помнилось, она не причиняла ей никакого зла.

– Безусловно, зла ты ей не причиняла, – подтвердил Перси на следующее утро во время конной прогулки. – Но она дружила с герцогиней и принимает близко к сердцу любой знак неуважения к ней.

– Да я ни разу даже не встречалась с герцогиней!

– Ну и что? Все равно она наверняка была на тебя в обиде.

– За что же, скажи на милость? Если что-то и было, то я давно от этого освободилась.

Перси придержал лошадь и повернулся к ней.

– Ты уверена?

– Абсолютно, уж поверь.

Он улыбнулся и поехал дальше.

– Дело не в том, чтобы я поверил, дорогая.

– А кто? Ты имеешь в виду сплетников?

– И их тоже.

– Перси, ты говоришь загадками.

– Если бы дело было только в сплетниках, то я знаю выход.

– Какой?

– Выходи за меня. Это заткнет им рот, ведь так?

Френсис с удивлением взглянула на Перси. Тот смотрел прямо перед собой, утопив подбородок в высоком воротнике.

– Ты меня разыгрываешь.

– Конечно. – Он хохотнул. – Я хотел, чтобы ты улыбнулась. Такая хорошая погода, а ты хмуришься. – Он пустил коня в галоп, и Френсис поскакала следом.

Это действительно шутка? – размышляла позже Френсис. Но он никогда всерьез не помышлял о женитьбе! И все-таки не надо было над ним потешаться. Где ее прежняя тактичность? А все из-за герцога Лоскоу, чтоб ему пусто было!