Сказки должны кончаться свадьбой - Юлия Стрельникова

Но, каждый раз, просыпаясь утром после ночи кошмаров, мне стоило немалых усилий убедить себя, что внутри замка действительно безопасно — он надежно защищен. Я прокрадывалась к узкому окошку-бойнице из которого видны были замковые ворота и рассматривала въезжающие и выезжающие отряды Серых. Лорд, который не захотел отсиживаться за крепостными стенами так и не появился. Я знакомилась со слугами, считала ступени на лестницах, заглядывала во все открытые помещения.

Четвертый день пребывания в замке был так же безмятежен, как и предыдущие. До вечера. Снег за окном, уют, тепло кухонного очага, вокруг которого снуют деловитые повара — все вгоняло меня в состояния дремы наяву. Так бывает иногда на рассвете, когда трудно осознать, где кончается сон и начинается реальность. На кухне меня почти сразу признали своей, почуяв родственную душу и подкармливали вкусностями и местными новостями, из которых я узнала, сколько котят появилось у рыжей кошки, что дочь главного повара строит глазки молодому начальнику стражи, а солонина в этом году удалась. Умиротворенная таким прекрасным времяпрепровождением я шла к своей комнате, из чистого упрямства лениво догрызая сладкий пирожок. Несколько голодных лет оставили по себе помимо прочего неистребимую привычку наедаться впрок. Постепенно я с ней справилась. Почти. Отказаться съесть еще один пирожок с вареньем из ягоды я была не в силах. Этим я и занималась, когда почуяла отголосок творимого волшебства…

В замке! В сердце защитных сооружений этого края! У всех под носом! Кто-то! Творил колдовство! И шло оно от комнаты Мел.

Я все еще тверда в уверенности, что герои в нашем мире — редкость, ископаемое. А персонажи баллад и вовсе придуманы. У меня, как и у любого другого человека, нет непреодолимой склонности пожертвовать собственной жизнью. В обычных обстоятельствах, почуяв отголосок колдовства находящихся за Гранью, я бы кинулась за помощью. К стражам, к Воинам, к Владеющим Силой. Но сейчас речь шла о жизни той, которую я обещала защищать и беречь.

Мелинда! Там Мелинда, если… Я боялась подумать о том, что с ней может быть что-нибудь не так. Что я могу не успеть. Собственная беспомощность меня сейчас совсем не волновала. И к стыду своему должна признать, что в тот миг мне было все равно, что творится с остальными и где они сейчас. Нагло врут те, кто заявляют, что переживают за весь мир. Я волновалась только за кузину.

Рванувшись вперед, я толкнула дверь со всей доступной силой, понимая, что если она закрыта, то мои усилия бесполезны — двери здесь под стать всему остальному, нерушимые, хоть тараном выбивай. И влетела в комнату руками вперед, с трудом останавливаясь, и кажется задев кого-то плечом…

Дуры! … Остальные выражения, которые мелькнули у меня в голове, не полагается знать приличным девушкам, и я не буду их повторять. Впрочем, этот груз нисколько не отяготил моей совести. Я просто не могла подумать ничего вежливей, а слова застряли где-то в горле, вырвавшись только невразумительными восклицаниями. Эти… эти… они решили погадать! Гусыни!

Собрались в кружочек, дождались темноты и луны, расплели косы, зажгли свечи перед зеркалом, сели кружком. Песенку спели:

Суженый-ряженый,Явись ко мне наряженный.Жизнью мне положенныйСудьбою привороженный.

Так развлекаются необразованные девушки в глухих деревнях, где на такое смотрят сквозь пальцы, но никак не просвещенные аристократки на границе с Запретным Краем. Неужели они и впрямь полагают, что с той стороны зеркала на них глянет судьба? Или ни разу не слышали об опасности баловства со стихиями?

Я влетела в комнату как раз тогда, когда Бекка, (а кто еще из них мог быть зачинщицей творящегося безумия?), в одной рубахе с распущенными волосами, подошла к зеркалу, держа в руках свечу. Не меньше десяти пар глаз следили за ней из полумрака с возрастающим любопытством. Ну хотя бы не все, у кого-то хватило ума не участвовать в этой авантюре. С них бы сталось. Мое появление отвлекло их только на миг. Бекка тут же вернулась к прерванному занятию. Запела снова:

Суженый — ряженый…

В темноте зеркальной глади шевельнулось нечто и я не стала дожидаться окончания куплета. Подхватила кувшин с водой и выплеснула, стараясь попасть одновременно на свечу и на зеркало. Темное нечто в глубине полированного метала отпрянуло, раздраженно зашипев. Свеча погасла. А что при этом часть воды досталась самой Бекке — я не в обиде. Глядишь, в следующий раз хоть немного подумает о том, что делает.

Все головы, несколько напуганные неожиданным поворотом событий, повернулись ко мне.

— Что вы делаете, леди? До Запретного края рукой подать. Вам так не терпится познакомиться с его обитателями, что вы решили позвать их в гости? Чему вас учили родители? — накинулась я на них разъяренной змеей, по-прежнему сжимая в руках уже бесполезный кувшин.

Девушки оторопело молчали. Похоже, в их прелестные головки только сейчас начала закрадываться мысль о том, что такие развлечения не так невинны, как казалось изначально.

И ведь все они умны и образованны. Вернее каждая по-отдельности. Почему, когда юные леди собираются вместе числом более трех они резко и необратимо глупеют?! Зла не хватает!

— Осознали? А теперь марш по комнатам. И до утра чтобы ни одна не высовывалась? Ясно?

В ответ нестройный кивок.

Но уйти никто не успел.

Потому что в этот момент дверь в очередной раз распахнулась, и на пороге комнаты объявились долгожданные Серые, возглавляемые Адером, на лице которого ясно виделась непреклонная решимость расправиться со всеми колдунами. Если придется, то голыми руками.

Картина открывшаяся его взору была неописуема. Я, злая и растрепанная, с пустым кувшином, в кругу из горящих свечей. А у моих ног, прямо на полу девицы в белых рубахах, с выражением обиды и испуга. Ни дать, ни взять, невинные жертвы.

Если у Адера и сохранились ко мне остатки добрых чувств за спасение побратима, то сейчас они благополучно умерли. Истолковать происходящее, особенно зная последние события и подслушанный мной разговор, можно было только не в мою пользу.

Седоусый Серый хищно и торжествующе улыбнулся и весьма однозначно потянул из ножен меч. Я медленно, стараясь двигаться плавно, подняла перед собой раскрытые ладони. Бесполезный кувшин скользнул вниз и остался лежать у ног горкой глиняных черепков.

Глава 10

Сталь дружелюбна, десятый раз повторила я про себя. Наивно полагать, что все вещества одинаковы, если они различаются даже на взгляд. Серебро похоже на губку, оно впитает любую силу и добрую, и злую, а потом так же легко ее отдаст, железо — равнодушно, к нему не прилипнет ничего, медь — злопамятна, бронза — строга и тепла, золото проявляет суть — усиливает сильного и ослабляет слабого. А сталь, несомненно, дружелюбна. В ней огонь горна и тепло человеческих рук.