Агентурная разведка. Часть 5. Подсказки интуиции - Виктор Державин

подвела, не справилась. Сама виновата. Всё понимает. Тебе она будет очень благодарна.

— Сэр, но в чем может быть её польза для нашего общего дела?

— Если надо достать какую-либо информацию, то в нашем штате ей нет равных. Трудно найти человека с настолько обширными связями — она вхожа в любые компании и сообщества. Это прирождённый разведчик. Кстати, она мне сразу сообщила о том, что ты наехал на китайцев.

— Как это наехал?

— У нас здесь мощная и сплочённая китайская диаспора. А ты тупо на них наехал. Кейси мне сразу это доложила. Я переговорил, с кем надо, и предупредил, чтобы они не смели туда влезать. Только поэтому китайцы под вас прогнулись.

— Ничего себе!

— А ты как думал? Я же тебе прямым текстом говорил, что сенатор от штата — это не случайный человек. Разумеется, я прекрасно знаю свой штат, и меня все здесь уважают.

— Вы меня сильно удивили!

— Это вы меня удивили. Никогда не смей брать взятки! Это не твоё. Ты не умеешь их брать. Правильно взять взятку — это искусство! Искусство! Которым надо владеть. Только таланты всю жизнь берут взятки и не попадаются. Но так нагло и тупо никто уже сто лет не поступает. Я удивлён и разочарован. За эти несчастные сто тысяч ты мог бы надолго сесть.

— Точно. Именно сто тысяч.

— Китайцы вообще хотели сдать тебя на этой взятке. Это я запретил.

Чёрт! А про советника Крупина он знает? Он засветился? Что делать?

— У меня нет слов. И даже сумма абсолютно точная.

— Осторожность потерял.

— Эти китайцы что-то ещё говорили?

— Ты про церэушника?

— И это знаете?

— Ваш?

— Наш.

— А мы тут голову ломаем. Думали, что это кубинцы промышляют. Передай тому клоуну, чтобы никогда больше не появлялся в США и многих других странах. Как только появится, его тут же примут по запросу ФБР.

— А почему подумали, что он кубинский разведчик?

— Он быстро рванул в Венесуэлу, а оттуда на Кубу. Далее следы потерялись.

— Понятно. Спасибо вам.

— Предупреди своих, что если им нужны нормальные контакты с китайцами, то мы с тобой можем подсказать.

— Мне они нужны. Мне нужны агенты в Китае.

— Вот оно что! А кто же этот самонадеянный клоун?

— Это мне прислали помощь, потому что я совершенно не знаю, как с этими китайцами наладить контакты.

— Понятно. Решим эту проблему после того, как разберемся с Кейси. Это не условие. Просто нам действительно нужно будет её задействовать. Точнее, связи на её уровне, не моём.

Я был настолько шокирован разговором, что едва взял себя в руки. Моя очередная попытка манипуляции людьми потерпела полный крах. Дураков здесь нет. Опять же, неожиданный поворот с Кейси. Впервые в жизни всё моё тело пробила дрожь.

Теперь я не сомневаюсь в правильности решения Крупина о том, чтобы отыграть назад ситуацию с сенатором. По крайней мере, мы хотя бы частично сняли обиду сенатора на нас. Хотя бы внешне поступили порядочно. С людьми действительно надо по-хорошему. Даже до меня дошло! А ведь до сегодняшнего вечера я сомневался, иной раз был уверен в противоположном. Более того, возомнил, что с китайцами нужна только Сила и что всё держится на Страхе.

На самом деле это был первый и самый серьёзный за всё время сигнал об осторожности, о необходимости тщательнейшей подготовки ко всем делам. Это общие выводы. Для себя вывод отдельный. До сих пор у меня было всё нормально только потому, что я всех, с кем работал, считал умнее себя. Абсолютно всех, за исключением Эбигейл, — получил тогда щелчок по носу. Было такое! Моментально тогда одумался. Поэтому начал действовать осторожно.

Сейчас я проявил высокомерие к китайцам. Честно говоря, это высокомерие — мой внутренний расизм, основанный на полном непонимании этого народа. И прежде чем к ним соваться — надо как следует их изучить. А использую я в этом марксистко-ленинский подход. Почему? Никакой другой я не знаю. Недостатки моего военного, совсем не гуманитарного образования.

А как всё выглядело красиво!

Приехал крутой советник начальника управления, нигде не засветившийся! Крутой! Не то что я, самоучка. И только моя интуиция подавала сигналы и ещё… мой самый жёсткий критик — мой внутренний голос, с кем я так хорошо научился разговаривать.

Посмотрим, что генерал Крупин скажет по всему этому делу.

Немедленно отправил всю запись разговора с сенатором в ГРУ.

От автора

Несколько строк о своём, об авторском.

Разумеется, я очень внимателен ко всем отзывам моих читателей. Не то слово! Вижу ваши замечания насчёт ошибок, опечаток. Полагаю необходимым кое-что объяснить:

Я вовсе не писатель. Ничего нового в русскую литературу я не «принесу». Это не кокетство. Понимаю свой литературный непрофессионализм. Критическая самооценка — это основа моего творчества.

Задумывался насчёт того, какой у меня стиль. Ответа не нашёл.

Отдал первую книгу редактору. Увидел результат. Ахнул. Если принять все её замечания — это не моя книга. И вообще, без всех этих моих «неправильных» словечек — это правильный, «прилизанный», но не красочный текст и чужой. Не хочу!

А к чему тогда можно отнести моё творчество? Я нашел для себя ответ. Это

Импрессионизм в литературе. То есть один из литературных стилей, распространившийся в мире в конце XIX — начале XX веков, опиравшийся на мимолётные впечатления и ассоциации. Появился под влиянием одноимённого европейского живописного стиля. Специалисты пишут:

«В литературе этот стиль не сложился как отдельное направление, однако его отдельные черты нашли отражение в натурализме и, особенно, символизме. Основные признаки импрессионистского стиля сформулировали братья Гонкур в своём произведении «Дневник», где фраза: «Видеть, чувствовать, выражать — в этом всё искусство», стала едва ли не основным принципом для многих писателей».

По-моему — очень точно и прямо про меня. Потому что если я начну без конца и без края перечитывать и редактировать: ничего и никогда не опубликую.

Однако, поскольку вижу, что меня начали читать — это просто счастье! — то обязательно буду пользоваться услугами корректора. Из уважения к вам и Великому Русскому языку, который я безмерно люблю и уважаю.

Продолжение следует.

Благодарю очень всех, кто смог оставить свой отзыв. Ваши отзывы вдохновляют меня продолжать много работать.