Возле Чистых прудов - Сергей Владимирович Киреев

1993

«Пьяный кто? Кто водку пьет…»

Пьяный кто? Кто водку пьет

И башку на лавку ложит,

Ему ворон глаз клюет,

А он «кыш!» сказать не может,

В лужу рухнул — и каюк!

Мы не водимся с такими,

Нам завод — отец и друг,

Металлурги — наше имя!

Греть бы горло кофейком,

Да куда там — хрен на рыло!

Жизнь железным каблуком

Нас к асфальту придавила,

Развернулась во всю прыть,

С развороту бьет наотмашь,

Заграбастать, проглотить

Хочет враг родной завод наш!

Вьюга воет, как шакал,

Черный дым лохмат, как веник!

Раньше акции давал

Нам завод заместо денег.

«Мусор, фантики, фуфло», —

Мы их звали, и поди ты —

К нам посланцев занесло

От финансовой элиты!

Крыша едет, хоть убей, —

Нас в заводоуправленье

Пригласили, как людей,

На фуршет, на угощенье.

Там жуют уже салат

Воротилы и деляги,

Что скупать у нас хотят

Наши ценные бумаги.

Нам рисует наш процент

В перстнях бык бритоголовый —

Типа как бы референт

От хозяев держит слово.

Мол, не будет ваш завод

Бедной золушкой, изгоем,

Мы повысим оборот,

Мы рентабельность утроим!

Он кромсает огурцы,

Морщит хмурое хлебало:

«Выше голову, творцы

Раскаленного металла!»

И с печатью, тут как тут,

На какой-то, типа, справке

Расписаться нам дают

Две очкастых шмакодявки!

Бригадиры, мастера —

Мы сидим и водку хлещем,

Нам главбух кричит: «Ура!

Будем жить! Кредит обещан!

Словно райские сады,

Будут домны плодоносить,

Будет круто, без балды,

Надо делать, чего просят!»

Громыхают костыли.

Нас согнали, как баранов.

Вот добавку принесли —

По сто грамм для ветеранов:

Мол, куда там, кто, зачем

Свои акции заначил?

Мол, еще перцовки тем,

Кто коньяк не дохреначил!

Против жира, полноты

Девкам дарят витамины:

«Ишь, ты, лютики-цветы,

Незабудки, блин, жасмины!»

Брага льется из бадьи,

И где надо, в ходе пьянки,

Ставят подписи свои

Молодые заводчанки!

Вот еще по пятьдесят

Под грибочки и селедку!

Флейты, скрипочки звенят,

И охрана бьет чечетку!

Чашки-кружки кувырком,

Потолок дрожит от пляски!

Зам по сбыту под столом

Пьет «Шампанское» из каски!

И гармошка, вон, визжит,

Словно баба на базаре,

И гульба вокруг кипит!

И главбух в углу кемарит.

Эх, живем, душа поет!

Есть сомненья — рви их с корнем!

…Как мы пропили завод,

Мы теперь уж и не помним.

Жизнь пошла не в склад, не в лад,

Нас овчарки охраняют,

Нас по-черному гнобят,

Лупят, тюкают, пинают.

Мы глазенки тихо трем

С перепою полотенцем,

А в башке у нас волчком

Слово крутится — «Освенцим».

Раньше грохнешься в кювет —

Всей бригадой похмеляют,

А теперь и денег нет,

И работать заставляют!

День и ночь труба зовет,

Воет волком в оба уха,

Зря мы пропили завод,

Зря послушали главбуха!

У него от Бога дар,

Он развел нас всех не слабо,

Он имеет гонорар —

Дивиденды в виде бабок.

Он хороший человек,

Он, когда их получает,

Нас — друзей своих, коллег —

Пивом с воблой угощает!

2004

«Слякоть, сумерки, талый снег…»

Слякоть, сумерки, талый снег.

Вот от нас от всех в теплый край

Укатила Олька навек.

Эй, Серега, друг, наливай!

Олька нам махала платком:

«Как мне быть-то, братцы, когда

Все зима, зима за окном,

Все беда, беда и беда».

Старый дом заснул под дождем.

Во дворе пустом ни души.

Олька, где ты, мы тебя ждем,

Отзовись, ответь, напиши!

В ледяной промозглой ночи

Черный ворон чертит круги.

Ольки нет. Кричи, не кричи.

Нет людей. Господь, помоги!

Мы с Серегой горькую пьем,

Дом родной угрюм, как тюрьма.

Все беда, беда за окном.

Все зима, зима да зима…

1998

«Тучи бродят хороводом зловещим…»

Тучи бродят хороводом зловещим

Над природой, над погасшим костром.

Мы на бревнышке сидим, водку хлещем,

Коротаем жизни срок под кустом.

Вариации на вольные темы

Мы пропели. Голос был, больше нет.

Отцвели ко всем чертям хризантемы,

И Кирюха повалился в кювет!

Девки сгрудились вдали за рекою —

Машут, прыгают, зовут для гульбы.

Мы вздыхаем — не поймем, что такое?

Мы спокойны. Мы молчим, как дубы.

Девки поняли расклад, перестали

Понапрасну нам сигналить подъем.

Мы работали весь день, мы устали,

Мы на бревнышке сидим, водку пьем!

Спал Сережка, но засек глазом зорким:

Девки ожили на том берегу,

К ним какой-то гад плывет на моторке,

И еще один — верхом на кругу!

Это что же нам, вообще нет просвета?

Есть просвет! И есть разбег, чтоб нырять,

И Кирюха, вон, восстал из кювета:

Посошок! Прыжок! Догнать! Перегнать!

Волны. Ветер-весельчак ржет, как лошадь,