Конфликт с Западом. Уроки и последствия - Виталий Третьяков

1) уважение и сохранение цивилизационного разнообразия мира (включая политическое разнообразие);

2) безусловное невмешательство во внутренние дела друг друга и всех остальных;

3) социальная и экономическая справедливость в масштабах не одной страны, а всего мира.

Более того, ни одна из стран БРИКС, включая Китай и Россию, не будет претендовать на ту роль гегемона и даже диктатора, которую фактически играют США в G-7 (и в НАТО, и Евросоюзе).

Что сможет противопоставить этому G-7 через 10–20 лет? Все те же филантропические программы для «развивающихся и беднейших стран» и кредиты МВФ, всегда связанные с политическими условиями?

У меня нет сомнения, что целенаправленно или невольно БРИКС вырастает в альтернативу G-7, причем с 2014 года этот процесс резко ускорился. И бесспорно, Россия будет (даже вынужденно) играть в этом процессе роль одного из движителей. Тем более что это, на мой взгляд, отныне прямо отвечает ее стратегическим национальным интересам. Но для России тут возникает один принципиальный вопрос: означает ли описанный сценарий, что Россия окончательно выходит из мира «цивилизованных стран», окончательно поворачивается спиной к Европе и отказывается от так называемых «европейских ценностей»? А если нет, то как можно соединить одно с другим: углубление в БРИКС с сохранением европейскости?

У меня есть ответ на этот вопрос. Кстати, я его уже давал в своих публикациях десятилетней давности (да и позже об этом писал), посему сейчас изложу его кратко.

Россия и судьба европейской (евроатлантической) цивилизации.

Прежде всего должно признать, что именно так называемая Европа (ну и США, естественно) сделали все, чтобы мечта об общеевропейском доме, о Европе от Лиссабона до Владивостока или даже от Ванкувера до Владивостока, превратилась в химеру. Теперь, кажется, даже идиотам должно стать ясно: не подчиненной Вашингтону или Брюсселю России, суверенной и независимой России, самостоятельно мыслящей России до тех пор, пока будет существовать НАТО – Евросоюз, в европейскости будет отказано.

Между тем стоит взглянуть на европейскую, по сути – христианскую, цивилизацию не только из Лондона, Парижа, Берлина или Вашингтона. А объективно. И тогда мы обнаружим, что до открытия Америки и возникновения США Европа (европейская цивилизация) состояла из двух субцивилизаций – западноевропейской и восточноевропейской. Их внутриевропейская конкуренция (иногда переходящая в войны) и была главным движителем европейского развития и главным механизмом, обеспечивающим лидерство Европы в мире.

Если не забираться совсем уж в глубины истории, то государственными формами этой двухцентричности были Священная Римская империя (ныне Евросоюз) и Российская империя (затем Советский Союз, а ныне – Российская Федерация со своими явными и латентными союзниками, а именно Беларусью, Казахстаном, Арменией, Киргизией, Сербией, Абхазией, Южной Осетией, Приднестровьем, Новороссией, Гагаузией и пр.).

Начиная с ХIХ века, но уже определенно в ХХ веке, внутри европейской цивилизации (ставшей евроатлантической) образовался третий, самый молодой, субцивилизационный центр – США (вместе с Канадой).

Главное геополитическое и идеологическое противостояние ХХ века – между двумя глобальными сверхдержавами СССР (по сути – Евросоюзом № 1 на европейском континенте) и США (колонией, перехватившей у Британской империи роль метрополии, и в этом качестве – ставшей европейским государством) затушевало уже сложившуюся к тому времени трехполюсность Европы (евроатлантической цивилизации). А после распада СССР «европейцы» (западноевропейцы) решили, что теперь только они одни и есть Европа. В этом, естественно, проявляется свойственный европейцам (но не русской их части) европоцентризм, а проще говоря – европейская фанаберия, которая предписывает всем считать, что история мира есть история Европы, что европейцы – самые умные, прогрессивные и цивилизованные. Правда, почему-то европейская фанаберия пасует перед американской фанаберией, но это уже детали…

Итак, справедливой политической организацией европейской цивилизации была бы следующая конструкция.

Евроатлантический союз, включающий в себя три равных партнера: Евросоюз, Россию (Российский союз) и Североамериканский союз (США и Канада).

Евроатлантический парламент, с равным представительством депутатов от Евросоюза, Российского союза и Североамериканского союза.

НАТО, естественно, должна быть распущена, а все американские военные базы выведены с территории Европы. Совокупной ракетно-ядерной мощи США и России (плюс Великобритания и Франция) вполне достаточно для защиты европейской цивилизации от любых внешних угроз.

Евроатлантическое протоправительство создается из равного числа представителей всех трех союзов, а главой этого протоправительства назначается на срок в два года сначала представитель Евросоюза (старейшая часть европейской цивилизации), затем Российского союза (вторая по древности часть европейской цивилизации), потом Североамериканского союза (самая молодая часть).

Евроатлантический союз прежде всего декларирует политику невмешательства в дела любых государств и за пределами этого союза. Его цивилизационная и политическая программа – тема отдельной статьи.

Только так можно спасти евроатлантическую цивилизацию в целом. Если этого не произойдет, то расколотая на три части, она рано или поздно погибнет. Сначала, разумеется, «старая добрая Европа» (Западная и Центральная Европа). США пока будут скрываться за своими океанскими рубежами. Россия спасется (укрыв у себя часть населения, сбежавшего к нам «из Европы»). Спасется, в частности, и потому, что у нее есть альтернатива в виде БРИКС.

Одно время я думал, что реализацию этого плана сподручней начинать с создания «единой Европы», то есть паритетного объединения (по той же схеме) Евросоюза и Российского союза. Но события последнего десятилетия показывают, что Евросоюз не имеет собственной политической воли, в том числе и в деле сохранения родных ему европейских (христианских) ценностей, и без разрешения США ни на что подобное не решится. А США такого разрешения не даст. Возможно, коллизии, кризисы и катастрофы ближайшего десятилетия – двух эту политическую волю (фактически – инстинкт выживания) в нем пробудят. Пока этого не видно, но посмотрим.

Я не вижу проблемы в параллельном участии России и в описанном мною Евроатлантическом союзе, и в системе БРИКС. А обсуждать формы такого параллельного участия прежде, чем Евросоюз не поймет, что он один не есть Европа и что первым падет он, преждевременно.

Географически США – не Европа. Россия географически тоже не только Европа, а потому ей есть куда развернуться, отгородившись от грядущей европейской катастрофы. А вот Евросоюзу деться некуда. И отвернувшись от России, он останется один на один со всеми остальными, в том числе и имеющими много претензий к нему цивилизациями и народами. И об этом тоже нужно помнить… Прежде всего, самим «европейцам». Ну и нам, России, ибо, если дела пойдут так, как сейчас и дальше, нам еще предстоит решать: будем ли мы спасать гибнущую спесивую Европу или, вспомнив все старые и новые обиды, плюнем на нее, как на сумму стран и территорий, оставив, естественно, за собой все растранжиренные и преданные ею европейские ценности.

2014 г.

Внешние вызовы национальной безопасности России

Когда говорят о внешних вызовах и угрозах, практически всегда приводят один и тот же набор: международный терроризм, распространение ядерного оружия, региональные войны – и так вплоть до глобального потепления.

Я же хочу назвать те вызовы национальной безопасности России (кстати, и не только ее национальной безопасности), о которых либо говорят редко, либо вообще не говорят.

Первым таким вызовом, на мой взгляд, являются национальные интересы США.

Можно долго спорить, правильно ли мы понимаем эти интересы, так ли, как нам хотелось бы, толкует их правящий класс США, но все эти дискуссии, в общем-то, бесполезны. Ибо ясно, что пока никто не может заставить американскую элиту трактовать национальные интересы США иначе, чем она это делает. А, следовательно, и действовать соответствующим образом.

Но мы должны осознать, что национальные интересы США (мировой гегемонизм во всех его проявлениях и пр.) являются прямой угрозой национальным интересам России (как и большинству других стран мира, что создает объективные и субъективные предпосылки для расширения круга реальных союзников нашей страны). Я бы, кстати, не постеснялся сформулировать эту угрозу на официальном уровне и даже более того – вынести эту формулировку для обсуждения на международных трибунах. Но в любом случае – внешняя политика России должна прямо и определенно исходить из этого понимания.