Царское наследство - Мария Жукова-Гладкова

Дашу тоже знали, но сказали, что теперь она живет где-то в другом месте, наверное у мужика. Ее отец выкупил остальные комнаты коммуналки и теперь проживает в одиночестве. Иногда у него бывает женщина, по виду – приличная, лет сорока.

– А Дашина мать? – спросила я.

– Тут темная история… – сказала Петровна и погрузилась в воспоминания. Я напряглась.

– Она жива или нет? – уточнила Клавдии Степановна.

– Неизвестно. Она пропала. Много лет назад. И ее так и не нашли. А Константин – Дашкин отец – так больше никогда и не женился. Дашку один растил. Дашка на мать очень похожа. Такая же красавица.

– А вообще, она с Юркой путалась, – сообщила первая бабка.

– Кто? – в первый момент не поняла я.

– Дашина мать. Только Дашка не от него, конечно. Он по возрасту не может быть ее отцом. Юрка же часто бывал у Константина. Его работой интересовался. У Константина золотые руки. Он всегда здесь всем все чинил. И сейчас к нему поток заказчиков идет. Только раньше простые люди бегали, а теперь все богатеи шастают. А мы, как на экскурсию, иногда заходим. Интересно посмотреть, как вещи преображаются. Главное – Костя с душой работает, не только из-за денег, а из-за самого процесса. Ему нравится восстанавливать вещи. Из музеев к нему обращаются. Он им почти задаром делает – у музеев-то денег нет. Потом с богатеев берет.

– И правильно делает! – воскликнула Петровна. – За такую работу платить надо. И не обеднеют эти новые хозяева жизни. Ты же видела, на каких машинах они приезжают?

– Что именно он реставрирует? Мебель? Вазы? Подсвечники?

– Мебель точно. Вазы? Петровна, ваз, по-моему, никогда не было?

– Не было ваз. А вот серебряная посуда была. Я не знаю, что Константин с ней делал. Но стояла у него точно. Вспомнила! Он делает еще чернение по серебру и по золоту.

– А по золоту разве делается? – удивилась я.

– Делается, то есть вроде теперь не делается, а раньше делалось. На Руси была какая-то специальная технология разработана. Но тебе об этом надо с самим Костей поговорить.

Я задумалась. Теперь мне казалось, что ряд крестов из коллекции дяди Ричарда был как раз с таким чернением. При демонстрации коллекции я подумала, что вещи почернели от старости, от условий хранения, а возможно, это и было чернение.

– То есть с ювелирными украшениями он работает? – встряла Клавдия Степановна.

– Да, конечно, – как само собой разумеющееся ответили бабки.

– Только вроде не со всякими, – добавила Петровна. – Но Людке-банкирше он какие-то серьги ремонтировал. Она мне сама говорила, когда я спросила ее, чего это она к Косте зачастила. А она говорила, что с такими вещами, как у нее, к незнакомому человеку не пойдешь. Обманут, подменят. А к Косте можно.

«Какой разносторонний специалист», – подумала я. Хотя на Руси много талантливых людей. Значит, этот человек вполне может реставрировать вещи, подобные крестам из коллекции моего дяди Ричарда.

Я уточнила, не помогал ли Юрочка Константину в работе, а если помогал, то как.

– К заказчикам бегал. Еще мальчишкой. И как-то с реставрацией помогал. Этого не знаю, – заявила Петровна. – Но Юрка там часто бывал. Дашка к нему тянулась. Влюблена в него была девчонкой. Да в него все девчонки были влюблены. А он, видишь ли, с Дашкиной матерью… Но у мальчиков так часто бывает – с женщиной старше себя, чтобы обучила всему…

Только другие мальчики потом переключаются на своих ровесниц, а Юрочка так и специализируется по дамам значительно старше себя.

– Константин знал про отношения Юрочки с его женой? – спросила Клавдия Степановна.

Первая бабка покачала головой.

– Муж всегда узнает последним, – заявила Петровна. – И он весь в творчестве. Не блаженный, но немного не от мира сего. Его все жалели. Бабу стыдили, а ему не говорили. Я сама Дашкиной матери говорила, что не делом занимается. Мужик работящий, рукастый, непьющий, по вечерам дома сидит, работает, а если выходит, то по помойкам вещи искать! Клад, а не мужик! А она… И если бы еще любовника своего возраста завела, так она мальчишку совратила! Хотя Юрочка в те годы был как херувимчик… С него икону писать можно было.

Далее пошли хвалебные речи Юрочке, знакомством с которым бабки явно гордились. Ведь всем рассказывать можно, что с детства знают эту звезду!

Я перебила и спросила про его родителей. Они живы? Проживают здесь? Бабки сообщили, что мать Юрочки родила его одна. Кто отец и где отец – неизвестно. Матери Юрочка купил квартиру с гонораров, и она съехала из комнаты в коммунальной квартире, но где находится квартира и жива ли Юрочкина мать, бабки не знали.

– Но у него с матерью всегда были плохие отношения, – сказала Петровна. – В детстве она его все время в спорт толкала, а он сбегал из секций и ходил в драмкружок. Она не хотела, чтобы он в артисты шел. А он пошел. Наш двор уже весь им гордился, а она недовольна была. Говорила, что мужик мужским делом заниматься должен. Интерес к Костиной работе она одобряла.

– Пожалуй, к Косте Юрочка из-за Дашкиной матери ходил, – задумчиво произнесла первая бабка. – Он в нее с детства был влюблен, как Дашка в него. И ласку он от нее видел, которую не видел от матери. Мать-то на двух работах работала. Уставала. Без мужика жила. Некогда ей было парнем заниматься.

– Кем работала Дашина мать?

– Ресторанной певичкой. В те времена тоже в ресторанах пели. Правда, всегда вживую. Голос у нее был хороший. И работала только в выходные, по вечерам. Времени у нее было много свободного. Иногда, конечно, на репетиции ходила, но так, как все тогда, по восемь часов, не работала. Ее у нас тунеядкой считали. Что за работа такая? Когда она пропала, все решили, что она сбежала с каким-то мужиком. И милиция так же посчитала. Поискали для виду и перестали.

Мы переглянулись с Клавдией Степановной. Пожалуй, эти две бабули рассказали нам все, что знали. Мы поблагодарили их и попрощались.

– Слушай, если про Борьку что-то узнаешь, позвони нам и расскажи, ладно? – попросила Петровна.

Я записала ее телефон. Мало ли мне самой придется что-то уточнить?

Глава 16

Мы поехали к Клавдии Степановне, чтобы перекусить и немного поспать. Мы не знали, когда удастся лечь – ведь планировалась поездка за город с Юрочкой.

– А может, он от жены сбегает? – спросила меня Клавдия Степановна. – Ведь Вики Фостер завтра прилетает вместе с твоим дядей.

Я пожала плечами. Могло быть и так.

– А твой дядя где будет жить?

И дядя Ричард, и Вики Фостер собирались жить в той же гостинице, что и Юрочка, только все – в разных номерах. Правда, дядя Ричард и Вики должны вернуться в Англию гораздо раньше. Кстати, а если Юрочка сбежит, то как же съемки в сериале? Или они не начнутся, пока он не похудеет? И вроде бы Вики здесь собиралась находиться в период съемок.

– Мы к этому реставратору Константину в гости будем напрашиваться?

По-моему, это пока не имело смысла. Мне хотелось бы поговорить с матерью Юрочки, а значит, нужно кого-то озадачить ее поисками. Павла Прокофьевича Криворогова? Нет, озадачу-ка я следователя. Скажу, что мне это нужно для статьи в «Зарубежный репортер».

– А я вам только сам звонить собирался! Вы как почувствовали! – возбужденно закричал он в трубку.

– Что случилось? – спросила я.

– Кресты – новодел, – сообщил мужчина.

– Которые?

– Те, которые у финнов изъяли. Точно не из коллекции вашего дяди Ричарда. Но делались явно под нее. Вы не знаете, он когда-нибудь заказывал копии?

– Насколько мне известно – нет. Но вы завтра сами у него спросите. Одно я вам могу совершенно определенно сказать: дядя Ричард – порядочный человек. Он не стал бы продавать одновременно подлинник и копии. Если бы у него имелись копии, он бы предупредил об этом, даже если бы собирался оставить их у себя.

– Я тоже так подумал… Но кто-то же их изготовил?

Я считала, что в любом случае нужно подождать до завтра и задавать вопросы уже лично дяде Ричарду, а не по телефону и электронной почте. Он скажет, у кого был доступ к коллекции. Может, она где-то выставлялась? Два, три, пять лет назад?

– Он заказывал экспертизу, – вдруг вспомнила я. – Перед тем, как продавать. Я не знаю, делалась ли экспертиза в доме или коллекцию куда-то вывозили. Ответ получим завтра.

Меня также интересовала судьба финнов. Им разрешили вернуться в Финляндию, но кресты не вернули. Вероятно, они были рады, что так легко отделались, и больше никогда не поедут в Россию.

Про местонахождение коллекции и Бориса Сигизмундовича так пока ничего и не было известно.

Я озадачила следователя проблемой поиска Юрочкиной матери, фамилии которой, к сожалению, не знала. Он обещал помочь.

Вечером мы с Клавдией Степановной и с очередной порцией съестных даров тронулись в направлении гостиницы.

Я в который раз убедилась, что Петербург – город маленький. У Клавдии Степановны нашлась знакомая, подруга которой работает в этой гостинице, и мы, к счастью, попали как раз на ее смену. С этой подругой созвонились, и она ждала меня с Юрочкой (только просила наши автографы), чтобы вывести через вход для персонала.