Авиатор: назад в СССР 8 - Михаил Дорин

В классе сразу подготовь документацию для перелёта и потом в общагу.

— Когда обратно? — спросил Валера.

— Через три дня. Возможно, два. Командование сильно торопит, поскольку задач меньше не становится, — объяснил Араратович.

Как раз мы пересекли КПП аэродрома и направились в часть. Тут же начались вопросы, когда пересядем на МиГ-29. Особенно загорелся этой идеей Валера.

— Да погоди ты! — успокаивал его Буянов. — Мы ещё с войны не вернулись. Не факт, что нашу эскадрилью вообще пересадят на МиГ-29.

— Согласен. Как дадут нам по остаточному принципу МиГ-23 в лучшем случае, а я эту машину как-то не очень люблю, — сказал Бажанян.

С ним можно согласиться, поскольку у этого типа самолётов с изменяемой стреловидностью крыла, поначалу были проблемы.

— Слышал, что рулить на нём хорошо. А вот летать, всё равно, что шкаф таскать, — улыбнулся я.

— Эт ты от кого такое слышал? — спросил удивлённо Буянов.

Не говорить же ему, что прочитал я эту фразу у испытателя Бориса Орлова в его «Записках…». Кстати, у меня есть ещё возможность встретиться с этим испытателем! Он ещё жив в этом времени.

— Да в Баграме мой однокашник говорил. Помните, когда они на операцию в Панджшере прилетели на усиление, — ответил я.

— Им виднее. Всё равно нескоро нас перевооружат полностью с наших МиГ-21, — сказал Бажанян и вкратце поведал содержание его разговора с генералом.

Это был командир нашей дивизии. Он и довёл до Араратовича, что полк скоро ожидают большие перемены.

— Валерий Алексеевич говорил о перевооружении, расширении нашего аэродрома. Центр переучивания тут хотели сделать, — объяснял Бажанян. — Мол, сюда будут лётчиков присылать, чтобы мы их к Афганистану готовили. У нас опыт есть, вот на нашей базе и хотят сделать эту реорганизацию.

— Людей больше будет? — спросил Буянов.

— Да. И не меньше проблем. Но зато статус поднимется аэродрома. Жаль, что командира нет. Должность начальника такого центра могли бы генеральской сделать, — мечтательно сказал Бажанян.

Когда въехали в часть, сразу бросилось в глаза, что идёт подготовка к расширению. Строилось здание рядом с КПП, высотой в четыре этажа. Конфигурацией напоминало учебный корпус. Чуть дальше ещё одно здание, которое раньше было тренажным комплексом. Его тоже облагородили и пристраивают к нему ещё помещения, похожие на ангары.

— Сюда тренажёры новые привезут. Будем почти как Липецк, только в Узбекистане, — улыбнулся Бажанян.

Кажется, Осмон может и правда превратиться в мощный центр подготовки к Афганистану и полётам в условиях его сложного рельефа. Не помню, чтобы тут было подобное. Вот и ещё один признак изменения хода истории.

В штабе нас встретил на входе дежурный, доложивший Бажаняну о состоянии дел. У стелы с гербом Советского Союза фотография командира с чёрной лентой в углу. Граненый стакан и чёрный хлеб, траурный венок и большой плакат на стене с описанием его жизни. И сразу чувствуется какое-то уныние, которое не было присуще Томину. Он всегда был живым и активным. Кажется, сейчас он сойдёт с этого плаката, снимет шлем и как раздаст всем… указаний!

— Хорошо. Завтра, чтобы обязательно весь свободный транспорт на похороны. Люди пешком не должны идти, понял? — дал распоряжение дежурному Бажанян и сказал вызывать тыловиков к нему в кабинет. — Родин, в кадры иди. Трефилыч долго ждать не будет, — сказал Араратович, и я отправился на второй этаж.

В кабинете начальника отдела кадров кипела работа. Девушек прибавилось. Все они печатали, искали что-то в личных делах и картотеках, а потом снова печатали.

— Здравствуйте, — поздоровался я, но на меня никто не обратил внимание.

— Вы к кому? — бросила мне «традиционное» приветствие одна из работниц.

— К товарищу майору, — сказал я. — Он здесь?

— На аэродроме. Подождите за дверью, — пропищала одна из девушек, активно вбивающая буквы на печатной машинке.

— Я вам не помешаю, — ответил я и отошёл к стойке, где выписывают справки.

— Молодой человек, вы не поняли? Фамилия ваша? — надменно произнесла девушка, склонившаяся над ящиком с какими-то папками.

— Может, вы не поленитесь и повернётесь ко мне? — спросил я, хотя попа у этой блондинки в юбке смотрелась симпатично. Кажется, зовут её Карина.

— Вот ещё. Фамилия ваша, я сказала?! — хамовато воскликнула девица.

Ну, я не хотел грубить! Сама напросилась.

— А я вам сказал, девушка, выгнитесь и повернитесь ко мне лицом. Не такая уж у вас и привлекательная задница, чтобы с ней разговаривать, — твёрдо ответил я, и это задело блондинку.

— Ах, вы… — повернулась она ко мне и выронила из рук несколько бумажек. — Серёжа… ой, ну, Родин! Сергей Сергеевич Родин! — улыбнулась Карина.

— Где Родин?! — воскликнула её коллега.

— Здесь Родин?! — начала смотреть по сторонам другая, надев очки.

— Неа, здесь Родин, — помахал я ей рукой, раз она меня не видит перед собой.

— Да мы ж откуда знали, что ты… вы приедете! Сказали, только Тигран Араратович будет, — заулыбалась Карина, подбирая бумаги с пола.

— Один бы он не справился, вот и приехал, — опустился я на колено и стал помогать собирать ей разбросанные документы.

Девушки что-то начали друг другу шептать, убирая волосы назад и пытаясь сесть ровнее на своих стульях. Блондинка выпрямилась, втянула живот и начала приглаживать свои бёдра. Подчёркивает, что она с прошлого раза, как я её видел в этом кабинете, похудела.

— Как вы там? Тяжело? Плохо кормят, наверное? Тепла жен… ой, домашнего не хватает? — оговорилась девушка.

— По-разному бывает. Мне Сергей Трефилович нужен. Он скоро будет? — спросил я, но тут же дверь за спиной открылась и в кабинет вошёл запыхавшийся майор Балтин.

— Ёпрст! Родин, да как живой прям! — воскликнул седой кадровик и слегка приобнял меня. — Как оно?

— Доброго дня! Сами понимаете, ничего хорошего на войне нет, — ответил я.

— Эт точно. Мда, Алексеевич. Командир. — печально произнёс Трефилыч, снимая с себя кожаную куртку. — Лариса Павловна, как теперь будет, не знаю. Ладно, ты же по делу?

— Так точно, — ответил я и Трефилович указал на стул передо мной.

Кадровик попросил девушек выйти на пять минут, чтобы мы могли с ним пообщаться. Перед выходом я был удостоен загадочного взгляда от Карины, которая картинно закусила свой ноготь с ярко-красным маникюром.

— Дырку прожжёшь, — заметил это Балтин, и девушка быстро выскочила в коридор, захлопнув дверь. — Ты и Барсов теперь самые лакомые кусочки для девчат.

— Интересно вы меня называете, — улыбнулся я. — А просто парнем, достойной парой или молодым человеком я могу быть?

— Да, брось! «Кусочек» звучит короче. Давай к делу, — сказал майор и полез к себе в сейф. — Командир за твой перевод похлопотал и я сделал, что смог. Правда, вылезли кое-какие проблемы на пути.

— Без них никуда, — ответил я.

— Ага, — рылся в бумагах Трефилович. — Знаю, что ты стремишься в испытатели. Знаю, что командир тебе