Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

 - Сеньор Марко, вам больно? Сеньор Марко, осторожнее...

 Он пытался остановить поток моей заботы:

 - Сеньорита Ли, успокойтесь, это просто вывих.

 Но успокаиваться я не хотела. Мне казалось, что просто так Марко не стал бы фиксировать руку. Наконец, тот не выдержал: сорвал платок и выбросил его вон.

 - Все. Нет ничего страшного. Меня куда больше беспокоит мой внешний вид. Так спешил, что не успел побриться. В таком виде перед девушками показываться стыдно. А рука до свадьбы заживет.

 Я чуть не спросила: а когда она? Но тут же закусила губу. Тема довольно щекотливая. И прежде всего - для меня. У сеньора Марко есть невеста, но он ни разу о ней не обмолвился. По крайней мере - при мне. Если он скажет о свадьбе... Смогу ли я перенести такой удар? Лучше уж ничего не знать, а там...

 Я пригласила Марко зайти в дом. Сразу же появился дядюшка и остальные домочадцы. Начальника стражи забросали вопросами.

 Марко рассказал о преследовании банды. Я слушала, посматривала на его руку и гордилась. Как будто сама принимала участие в поимке правонарушителей.

 - Дядя, сеньор Марко отправляется за новым конем и возьмет меня с собой. Не волнуйся Пит, тоже поедет.

 Дядя подавился:

 - Элина, а тебе-то зачем ехать? Не думаю, что ты разбираешься в лошадях.

 Я скромно опустила глаза: зато разбираюсь в мужчинах. Что-то мне подсказывало, что управлять Марко дано не каждой.

 Дядя предложил Марко выбрать любого коня из его конюшен. Но тот взглянул на меня и отказался:

 - Я собираюсь на Верхние луга. Там самые сильные и выносливые скакуны.

 Я облегченно вздохнула: значит, мы едем!

 Дядя заметил:

 - Я тоже хотел заняться разведением лошадей. Присмотрел подходящие земли и даже отправил письмо их владельцу, графу Кодуэллу. Но он не ответил.

 Я вспомнила замок, который высился на скале среди клубов тумана. И то, с какой неохотой Пит рассказывал о его хозяине. От древнего сооружения веяло чем-то таинственным...

 Почему-то я представила себе графа огромным, жирным, разодетым в пух и прах. Стало смешно. В моем воображении он восседал за столом с огромной бараньей ногой в пухлой руке. Может, подобную картину я видела в кино?

 Вскоре Марко распрощался и уехал. Я проводила его и отправилась к себе. Меня мучила мысль: как назвать ресторан? Таверна, на мой взгляд, носила совершенно несуразное имечко 'Бабьи слезы'. Я сердито подумала: вот возьму и назову новое заведение 'Мужские рыдания'. И вздохнула: нельзя. Не поймут, обидятся, не станут ходить. Название нужно выбрать яркое и броское. Чтоб привлекало.

 Голова просто раскалывалась. Чего только не придумывала, но все мне не нравилось. Потом разозлилась. Нашла себе проблему! Что придет первым в голову, то и будет.

 Я закрыла глаза и постаралась отключить логику. И вдруг увидела зверя, распластавшегося в грациозном хищном прыжке. Он летел на меня, оскалив пасть, как будто собираясь порвать на части. Но, приземлившись, неожиданно замер, как будто размышляя, что со мной делать.

 Все происходило, как наяву. Похоже, мне было дано знамение.

 Ягуар!

 Ресторан отныне будет носить имя хищника. А ведь неплохо...

 Нужно только нарисовать вывеску именно так, как я увидела в видении. Завтра же начну искать художника.

 Поездку нам чуть не испортил жених Бетти. Ему вдруг приспичило срочно заменить свою лошадь на новую. Сестрица сразу же поджала губы и со злостью посмотрела на меня. Дядя с тетей с недоумением переглянулись. А Пит сказал:

 - Если поедешь, то возьмем и Бетти тоже. Жениху приличней быть рядом со своей невестой.

 Такая перспектива настырного кавалера, видимо, не обрадовала, и ехать ему расхотелось. А я, глядя на расстроенную сестренку, подумала, что мало сегодня женишку не покажется.

 Выехали рано утром. В пути было весело. Дорога нисколько не показалась мне утомительной. Верховую езду я освоила. Марко одобрительно поглядывал в мою сторону и говорил о хороших природных данных. Правда, пока не разбуженных. Я чуть не фыркнула, вспомнив, как он их будил, заставляя прыгать через изгородь. Нет уж, разбудить что-то во мне могу только я сама. И, грешным делом, пожелала этим данным проспать до конца жизни. Что-то мне подсказывало, что Марко не дает покоя моя физическая подготовка. Интересно, чем еще он заставит меня заниматься? В своем мире я всем видам спорта предпочитала езду на мотоцикле. Меня вполне устраивало, что упражнения там сводились к пятой точке. Ни бегать, ни прыгать не надо. И я в который уж раз подумала: сила женщины в ее слабости. Золотые слова! Они станут моим девизом! Правда, озвучивать я его не стала. Нельзя выдавать все женские секреты. В это время очередная умная мысль посетила меня: буду демонстрировать Марко свою слабость. Везде и всегда!

 Пару раз мы остановились размять ноги и перекусить: няня вручила нам с собой огромную кошелку с едой.

 Один раз нам на встречу попалась группа вооруженных людей. Они дружно поприветствовали капитана стражи и кто-то пошутил:

 - И где только сеньор Марко отыскал столь рыжую красотку?

 Ну, не дают людям покоя мои волосы и все тут!

 Марко нахмурился, и весельчак тут же умолк. Я подумала, что 'рыжая красотка' могла и сама дать отпор, но куда приятнее, когда за тебя это делают мужчины. А Марко и делать ничего не пришлось: грозно сдвинул брови и все.

 Вечером мы приехали на место. Огромное поле было огорожено жердями. Вдали пасся табун длинногривых красавцев всех мастей. Пастухов видно не было.

 Я спрыгнула с коня, но, кажется, рановато: к нам неслись огромные собаки. Сама не знаю как, оказалась за спиной капитана стражи на его лошади. Крепко вцепилась в пояс мужчины и закричала. Марко резко скомандовал:

 - Лэд, Гар, Нэнси! Назад!

 Псы замерли, потом виновато замахали хвостами и стали радостно повизгивать, узнав Марко.

 Он спрыгнул на землю и протянул мне руки:

 - Спускайтесь.

 Я сразу вспомнила свой девиз и отрицательно замотала головой:

 - Ой, боюсь.

 Сеньор Марко настойчиво повторил:

 - Прыгайте, сеньорита. Со мной вам нечего бояться.

 Я поупрямилась еще некоторое время, а потом упала на руки капитана стражи. По инерции он прижал меня к себе. Но быстро отстранился. Такое впечатление, что этот мужчина боится наших прикосновений, как огня.

 Ничего, сеньор, это только начало!

 Ко мне подбежали псы, обнюхали и даже разрешили себя погладить. Я с восхищением заметила:

 - Вас даже собаки знают, сеньор Марко, не только люди.

 Он усмехнулся:

 - У меня служба такая.

 И вдруг захохотал:

 - Ну вы, сеньорита, и прыткая. Надо же - такой скачок. Хорошо хоть собаки не последовали за вами.

 Да, хорошо то, что хорошо кончается. Я уже смеялась вместе с ним. А к нам спешили хозяева пастбища. Наибольший интерес вызвала моя особа. На меня поглядывали с любопытством. А к Марко относились с огромным уважением и почтением.

 Скоро запылал костер. На вертеле жарилось мясо. В бурдюке принесли вино. Ужинали поздно, но очень шумно и весело. Марко и Пит по каждому поводу подшучивали надо мной. Особенно их забавляло, как я злюсь и надуваю губы, когда они называют меня котенком или ребенком.

 Настроение мужчин подняло то ли вино, то ли присутствие молодой девушки. Но по отношению ко мне не было отпущено ни одной грубоватой шутки, ни одного непристойного взгляда. И я прекрасно понимала, благодаря кому.

 Ночевать мне предложили в шатре, где обычно спали пастухи. Я отказалась. Предпочла устроиться у костра, рядом с Марко и Питом. Без них все-таки было страшновато.

 Пастухи принесли ворох шкур и бросили рядом со мной:

 - Располагайтесь, сеньорита.

 Я уютно устроилась под пушистым мехом. Глаза тут же стали слипаться. Я прилагала огромные усилия, чтобы не зевать во весь рот. Марко сидел рядом и перебирал пальцами мои волосы.

 - Уснула? - тихо поинтересовался Пит.

 - Устала с непривычки.

 Марко наклонился ко мне и спросил:

 - Сеньорита, вы спите?

 Я слышала вопрос, но отвечать не хотелось.

 А Пит вдруг сказал:

 - Осторожней, Марко. Не увлекись.

 Я поняла, о чем предупреждал кузен. Сердце забилось так сильно, что я забеспокоилась: не услышит ли Марко? И что он скажет?

 Питер продолжил:

 - Знаешь, я иной раз благодарю бога, что она - моя сестра. А то сам бы мог влюбиться.

 Марко долго молчал, видимо, обдумывая слова друга.

 - Пит, тебе можно только позавидовать. Я даже врагу не пожелал бы испытать борьбу между долгом и чувством.

 Я не совсем поняла, к кому относятся эти слова: к Питу или самому Марко.

 Брат произнес:

 - Смотрю на нее и думаю: кому же она отдаст свое сердце? Пока из всех она явно выделяет тебя.