Ягуар и рыжая сеньорита - Яна Тройнич

 - Для меня было бы счастьем умереть под вашим окном, сеньорита.

 Ой, нет. Созерцать под своим окном труп, даже такой красивый, мне не хотелось. Но то, что из-за меня готовы умереть - приятно ласкало самолюбие. По всем правилам я должна была бы принять оскорбленный вид и указать, что неприлично компрометировать девушку такими поступками. Но вместо суровой проповеди принялась подыскивать вежливые слова, чтоб не очень обидеть. И пока раздумывала - в руке незнакомца появился цветок. Он поцеловал его и бросил на подоконник. Я протянула руку и подобрала подарок. Это оказалась ветка шиповника. Но цветы его были необычного белого цвета. У меня в голове тут же зазвучали слова песни:

 Белый шиповник, дикий шиповник,

 Краше садовых роз.

 Белую ветку юный любовник

 Графской жене принес...

 Хотя незнакомец был явно не юн...

 Мужчина исчез. Похоже, не желал продолжать разговор. И я этому только радовалась. Мне было приятно, что я ему нравлюсь. Да и какой бы девчонке это не понравилось? Из-за меня этот красавец ночи простаивает под окном, но хотела ли бы я с ним встречаться? Не знаю. Или все-таки чего-то опасаюсь?

 Я поставила ветку в вазу с водой.

 Почему этот человек не появляется днем и не заходит к дяде? Может, он с ним в ссоре? Или он из бандитов?

 Я подошла к зеркалу и кокетливо улыбнулась своему отражению. Как всякой девушке, мне хотелось верить, что я - самая обаятельная и привлекательная. И если даже мой поклонник бандит, то обязательно влюбится и исправится.

 Я продолжала любоваться собой. Всем удалась, вот только эти волосы... Все время хотела перекраситься, а теперь до конца своих дней придется быть рыжей. Вроде бы в Древнем Риме патрицианки отбеливали волосы при помощи золы. Но каким образом?

 Утром в комнату вошла няня.

 - Вставай, дочка. Скоро подадут завтрак. Что-то долго ты сегодня заспалась...

 Няня замолчала, резко оборвав фразу. Выражение ее лица мне не понравилось. Она с изумлением и каким-то страхом разглядывала цветы шиповника.

 - Элина, откуда они? Вчера я их не видела.

 Я покраснела. Кажется, старушка решила, что я по ночам хожу на свидания. Я лихорадочно искала отговорку, а няня меж тем продолжала:

 - Этот кустарник растет только в одном месте. И оно пользуется очень дурной славой. Люди стараются объезжать его стороной.

 Фу, а я только хотела сказать, что увидела куст у обочины и сорвала. Няня совсем престала бы мне доверять.

 И я, не моргнув, солгала:

 - Няня, ты мне слова не даешь вставить. Ветка лежала на крыльце ресторана. Красивые цветы. Необычные. Я и взяла.

 Старушка заохала:

 - Девочка, никогда не подбирай ничего брошенного. А то и порчу наведут, и сглазят, и приколдуют.

 Няня завернула ветку тряпку и унесла, чтобы сжечь.

 Мне так стало жаль подарок, что я хотела обвинить няню в пристрастии к суевериям, но... Вспомнила, как я оказалась в этом мире и прикрыла рот. Действительно, есть такие стороны нашей жизни, к которым лучше не прикасаться.

 Я продолжала бурчать и возмущаться, но больше для того, чтобы отвести душу. Не понять старушке, что влюбленный человек способен на все! Знала бы, как стойко незнакомец проводит ночи под моим окном. Но знать-то как раз она не должна. А то нажалуется дяде, и под окнами будет дежурить стража.

 В холле меня поджидали два моих охранника, весело перебрасываясь шуточками со служанками. Я вышла к ним и поздоровалась:

 - Прекрасно выглядите, сеньорита, - сделал мне комплимент Дэн.

 А Берт добавил:

 - Никогда не думал, что доведется охранять столь очаровательную девушку.

 Опять зубоскалят. Но, как говорится: пустячок, а приятно. Кто не любит, когда его хвалят?

 Мы направились в мою таверну.

 По дороге Берт вдруг сказал:

 - Сегодня ночью нашли мертвую девушку. И преступника не поймали.

 Я сразу подумала: ай да сеньор Марко! Решил попугать. И что он за меня так переживает?

 Хотя почему беспокоится, понятно: это просто его работа. И еще потому, что я - сестра его приятеля Пита. А мне бы хотелось, чтоб он переживал именно из-за меня.

 У таверны дожидался Пит. Он теперь целые дни проводил на своем судне, возмужал, загорел. Рукава его рубашки были закатаны до локтей, придавая ему вид заправского морского волка.

 - Ли, ты не знаешь, куда подевался Марко? Я о нем тревожусь...

 Это что-то новенькое. Сеньор Марко все время уезжает и возвращается. Такая уж у него служба. Почему же Пит заволновался именно в эту поездку?

 А кузен продолжал:

 - В городе неспокойно. Не вздумай ходить на прогулки ночью.

 Ага! И Пит туда же. Намекает, чтоб не бегала на свидания. Сразу чувствуется, что друг Марко.

 Я посмотрела ему в глаза и клятвенно заверила, что бродить одна в темноте не собираюсь.

 - Пит, а как ты назвал корабль?

 - Еще думаю.

 - Ну, думай. Я тоже никак не могу подобрать название для своего ресторана. А пора уж и о вывеске позаботиться.

 Хорошее настроение вдруг покинуло меня. Я забеспокоилась: как там Марко? Все-таки не на прогулку отправился, а ловить бандитов. А это небезопасно.

 И тут во дворе появился виновник моих волнений, с висящей на перевязи рукой. Я бросилась навстречу и заметила, что конь под Марко новый.

 - Что случилось, сеньор? Вы ранены? И почему сменили коня? - засыпала я

  вопросами капитана стражи.

 Я знала, что к своему коню сеньор Рэйли относится, как к другу. Говорит, что второго такого не найдешь.

 - Резвый погиб. А столько лет был рядом... - Марко отвернулся. Как мне показалось, чтобы скрыть мелькнувшие в глазах слезы.

 Стоит ли стыдиться своих чувств лишь потому, что ты - мужчина? Случись у меня такое горе, я бы рыдала во все горло. Я представила умные грустные глаза Резвого и расплакалась.

 Марко принялся меня утешать, хотя, кажется, это должна была делать я, а не он. Сказал, что вскоре отправится покупать нового. Но конь ему нужен такой, что не подведет ни в горах, ни в лесу. И никому не уступит в скорости. Поэтому придется ехать туда, где разводят лучших.

 - Сеньор Марко, я с вами. Можно?

 - Что вы, сеньорита Элина. Поездка продлится два-три дня. Придется обходиться без удобств, ночевать в шалаше, да и вообще... - Марко замялся.

 - Значит, боитесь испортить свою репутацию?

 Он смутился:

 - Не свою, сеньорита...

 - Не продолжайте, сеньор Рэйли. Я все поняла. Хотите сказать, что женихи от меня отвернутся? Да и наплевать. Буду только счастлива!

 Тут вмешался молчавший до этого Пит:

 - Ли, ехать с холостым мужчиной тебе действительно неприлично. - Я нахмурилась. А Пит вдруг рассмеялся. - Но если брат будет сопровождать сестру - совсем другое дело.

 У Марко в глазах мелькнуло сомнение:

 - Пит, не стоит всегда идти у этой сеньориты на поводу.

 Тот захохотал:

 - Она все равно получит свое. Не мытьем, так катаньем. Неужели ты еще этого не понял? И пусть отдохнет от хлопот. С этим рестораном совсем извела себя.

 Я чуть не бросилась Питу на шею. Ура! Целых три дня буду с Марко!

Глава 5

 Юлька

 Мне стало очень весело. Вот ведь, сумела добиться своего! При мыслях о предстоящей поездке хотелось прыгать и смеяться. Я представила зеленые луга, пасущиеся на них табуны, и захотелось увидеть все это наяву. Да и провести время с Марко - просто замечательно. Почему-то вспомнила свой мир. Там бы я лугам предпочла асфальтовое покрытие, а коням - мотоциклы.

 Я припомнила влюбленных подружек. Склонная к бурным проявлением чувств Верка при любой пустяковой ссоре со своим Сашкой разбрасывала вещи и кричала, что умрет. Анька глупо улыбалась и отвечала невпопад. Я только смотрела на них и крутила пальцем у виска. У меня подобных признаков пока не наблюдалось. То ли любовь у всех разная, то ли я еще не дозрела? Вот буду рядом с Марко несколько дней и пойму.

 Поездку запланировали на послезавтра. Я взглянула на небо. Возможно, сегодня опять будет лунная ночь, и незнакомец вновь появится под окном? Перед глазами появилась ветка с крупными красивыми цветами.

 Ветка упала на подоконник, На пол упала шаль...

 Ну, допустим, до шали дело не дойдет. Прежде всего я должна полюбить. Тут я немного засомневалась в своих намерениях и вспомнила Леху. Подумать смешно, чуть-чуть не поддалась влиянию моды... Хорошо, что ничего не вышло. Вернее, он предпочел другую.

 Пит остался ночевать на корабле, а Марко отправился проводить меня до дядюшкиного дома. Я смотрела на его подвязанную на платке руку и никак не могла успокоиться. Вертелась в седле, как будто подо мной были натыканы гвозди, и все время спрашивала: