Загадка о двух ферзях - Антон Кротков

И вот начался тяжелейший и опаснейший подъем. Мальчишка – кадет вместе с солдатами впрягся в пушки, подпевая:

– Эй, дубинушка, ухнем!Эй, зеленая, сама пойдет!Пойдет, пойдет, пойдет…

В нос бил запах раскаленного камня и человеческого пота. Поглядывая на тоненького юнкера, наравне со всеми выполняющего тяжелую мужицкую работу, седоусые ветераны только покряхтывали, хрипя:

– Ой, дубинушка, ухнем, ой, лесовая, подернем, подернем, да, ух, ух, ух…

Чем выше в гору поднималась артиллерийская команда, тем круче и опасней становилась тропа. На узких карнизах людям приходилось буквально лепиться к отвесной каменной стене; они старались не заглядывать в бездонную пропасть, такую близкую… Среди солдат оказался дагестанец, который предупредил всех, что нельзя смотреть вниз, иначе погибнешь. Каменная крошка под ногами осыпалась, и вместе с ней ползли к краю обрыва колеса орудий. Приходилось до судорог напрягать мышцы, чтобы просто удержаться на месте.

– Удерживай, ребята! Над-дай! – надрывался унтер.

Скрипели колеса, и проклятая пушка тащила всех за собой в бездну. От страшного напряжения у Сергея болели икры, ломило грудь, в глазах темнело, временами накатывала тошнота. Однако упорство, которого артиллеристам было не занимать, передалось и ему. Пушки удалось отстоять. После короткого отдыха снова двинулись в путь, задыхаясь и шутливо подбадривая друг друга:

– Эй, Федька, что рожу-то скривил, аль не мила работенка, или живот свело?

– Ничего работенка. Токмо если б штоф сивухи впереди пообещали, я бы еще шибче эту дуру тянул и живот поправил.

– А, ваше благородие, – подмигивал Сержу нагловатый весельчак, – поднесете винца мужичкам, коль дело вам справим?

– Ладно, – обещал молодой командир, – проставляюсь на всю артель. И сам с вами выпью, если все выгорит.

И тут солдат, идущий рядом с Сережей, поскользнулся на скользком камне и поехал ногами вперед по крутому склону в страшную бездну. Зацепиться ему было не за что, так что бедняга оказался беспомощен. Мальчишка – кадет едва успел в последний момент схватить артиллериста за руку, но удержать не смог, ибо весил килограммов на двадцать меньше. Так они оба и сползли бы в пропасть, если бы в последний момент не подоспел на помощь другой солдат. С виду увалень, он первый бросился на выручку гибнущим товарищам и поймал их обоих почти на самом краю скального карниза. Затем подбежали и другие артиллеристы. Подъем продолжился…

Наблюдавший за маневрами великий князь был крайне раздосадован творящимся на его глазах безобразием: одобренный им прекрасный план кампании летел в тартарары. И все из-за одной неприятельской батареи! Из-за нее большую часть дня его войска топтались на месте. Артиллеристы же, которым следовало ликвидировать эту преграду, до сих пор даже не удосужились появиться на поле боя. Поразительное разгильдяйство!

Князь уже собрался покинуть наблюдательный пункт, когда к нему радостным прыгающим шагом почти подбежал генерал Крапчиков.

– Ваше высочество, полюбуйтесь на это! – С этими словами генерал предложил командующему подзорную трубу и подсказал, куда следует смотреть.

– Ах, молодцы! – вмиг переменившись лицом, воскликнул князь. – Смотри-ка, прямо по-суворовски на одном кураже обошли неприятеля с тылу. Прямо чудо-богатыри! Там же только горные козлы ходят. Как им удалось? Кто командир батареи?

– Штабс-капитан Мигулин. Опытный боевой офицер.

– Да, отменный офицер. Повысить в звании. Всех его офицеров и солдат тоже изыщите возможность наградить.

Далее для Сержа все произошло как в сказке. За свои действия кадет Карпович был произведен в поручики – без экзаменов и, как говорили, «вне очереди». Ведь во многом благодаря его смекалке и решительности маневры закончились полной победой армии, в которую входил курсантский эскадрон.

Следующим вечером друзья с разрешения командира праздновали удачу товарища. Ротмистр Синичкин расположился во главе стола рядом со старейшиной деревни, в которой остановился эскадрон. Командир был искренне рад за своего воспитанника и тоже присоединил свое сдержанное слово похвалы к общим восторженным славословиям.

Но когда Синичкин заметил, что герой начал слишком задирать нос, он решил, что его пора немного приземлить. Ротмистр пошептался о чем-то с хозяевами. После этого поднялся тамада и объяснил гостям, что по кавказским обычаям отличившийся на войне «джигит» должен выпить почетный кубок вина. Сержу поднесли огромный турий рог в серебряной оправе. Впервые взяв в руки странный сосуд, Серж решил впечатлить местных своим умением пить, приложил рог к губам и лихо опрокинул его, как стакан. Все содержимое кубка хлынуло на грудь герою. Все захохотали.

Вначале Серж обиделся и смутился, но тут к нему подошел командир вместе со старейшиной. Они по очереди обняли и расцеловал юношу. Затем ротмистр громко объявил:

– Эта шутка есть наше дружеское напоминание товарищу, чтобы он не слишком зазнавался, если любезная судьба вознесет его на заоблачные высоты. А теперь забудет об этом случае. Пусть ему запомнится об этом дне только хорошее.

Сказав это, командир вручил Сержу на память великолепную белую черкеску с уже нашитыми на нее новенькими офицерскими эполетами.

Глава 6

Держательница дома терпимости мадам Мэри привыкла на любую вещь смотреть сугубо практически. Решая, какое вино купить для гостей своего заведения или обсуждая условия найма с новой кандидаткой в работницы, Мэри быстро подсчитывала в уме возможные барыши. Заставить же ее делать что-то себе в убыток еще никому не удавалось.

Поэтому, когда подписавшая с ней контракт квартирантка вдруг утопилась, Мэри решила, что не станет сдавать в сиротский приют ее дитя. «Пусть девчонка подрастет и отработает должок своей матери», – решила сутенерша.

Шли годы. Лиза подрастала. Ни у кого, кто видел это чудесное белокурое создание, не было сомнений в том, что крошка в скором времени превратится в удивительную красотку. Девочка не только была симпатичной, но и умела держаться королевой. Никогда не посещая школы, с детства привычная к виду порока, Лиза тем не менее вела себя с таким естественным достоинством, словно принцесса, которую спрятали под чужим именем там, где враги не смогут ее отыскать.

Неудивительно, что расчетливая сводница не спешила пускать попавшее к ней в руки сокровище в оборот, справедливо полагая, что со временем его цена только вырастет. Среди клиентов Мэри имелись такие, кто готов был заплатить сумасшедшие деньги за возможность первым сорвать цветок невинности столь прекрасной девочки.

Таким образом, Лиза в заведении была на особом положении. Для клиентов она стала Лили – юной хозяйкой и «звездой» салона. Для Мэри – главной приманкой, на которую слетались состоятельные «любители клубнички». Ради возможности провести вечер в обществе обворожительной и не по годам остроумной семнадцатилетней богини даже пресыщенные продажными удовольствиями гурманы готовы были ехать через весь город по любой погоде.

Мэри и сама не заметила, как привязалась к воспитаннице. Эта жесткая, волевая женщина, которую побаивался даже сам квартальный надзиратель, безропотно позволяла девчонке крутить собой, как той вздумается. Произошла удивительная метаморфоза: взятая в дом в качестве рабыни, сирота заполучила огромную власть над хозяйкой. «Вот ведь поганая кровь! Никуда не денешься от этих барских замашек!» – обычно беззлобно ворчала про себя Мэри, когда непокорная и своенравная девчонка в очередной раз добивалась своего. Сама бывшая проститутка, Мэри не имела детей. Это была обычная расплата представительниц ее профессионального цеха за перенесенные венерические заболевания, алкоголизм и участие в извращенных половых оргиях. Поэтому, когда взятая в дом малышка вдруг стала называть ее мамой, сердце суровой женщины начало оттаивать.

Наконец пришло время Мэри собирать урожай. «Денежные мешки» стали дарить юной красавице бриллианты и предлагать ее «мамочке» большие деньги за возможность провести с Лили ночь. Но обычно расчетливая, сводня отчего-то не торопилась получать дивиденды по вкладу. Впервые в жизни для нее собственная выгода отступила на второй план. С привычной щепетильностью Мэри подыскивала среди своих клиентов человека богатого и надежного, который смог бы на долгие годы обеспечить «доченьке» шикарную беспечную жизнь, о которой мечтала сама содержательница борделя. Ведь это настоящее счастье: жить в шикарных апартаментах, держать собственный выезд, одеваться у лучших модисток, обедать в самых дорогих ресторанах и пользоваться всеми удовольствиями столичной жизни.

И однажды такой человек появился. Он был стар, практически лыс и крайне невысок (чтобы придать себе роста, он носил высокий цилиндр – и при его огромных рыжих усах похож был скорее на крупного жука, нежели на выгодного ухажера). К тому же у кавалера была подагра. Даже по комнатам он передвигался с помощью трости. Однако барон фон Кнопс был просто неприлично богат. Этот бывший купец третьей гильдии из провинциальной Риги быстро выдвинулся в ряды богатейших людей страны на волне «железнодорожной лихорадки». Начав дело рядовым концессионером и подрядчиком, ловкий делец за несколько лет превратился в миллионщика, одного из тех, кого газетчики называли «железнодорожными королями». Правда, однажды барона едва не упекли в тюрьму за аферу с организацией фиктивного акционерного общества и растрату казенных средств, выделенных ему на постройку «чугунки». Однако благодаря связям с влиятельными чиновниками и сановниками, близкими ко двору, махинатору удалось прикрыть дело. Свой баронский титул бывший мещанин купил по сходной цене у одного обнищавшего иностранного князька, чьи владения можно было разглядеть на карте Европы, лишь вооружившись мощной лупой.