Загадка о двух ферзях - Антон Кротков

– А давайте завтра специально встретимся в это же время, – предложил молодой кадет, которому пора было возвращаться в лагерь.

– А вы не боитесь получить неудовлетворительную оценку? – улыбнулась Анна. – Вы ведь здесь не на отдыхе, как я.

Серж вытащил из планшетки и показал девушке готовые чертежи, которые он выполнил впрок.

Курсантам предстояло прожить в лагерях две недели, и почти каждый день предприимчивый кадет находил возможность улизнуть на свидание. Парочка уходила подальше в луга или брала лодку напрокат и заплывала на середину озера, считая, что их никто не видит. Но ничто не могло укрыться от бдительных глаз дежурного офицера, у которого был бинокль.

– С кем это вы сегодня разговаривали? – как-то после ужина спросил у Сержа полковник Кузьмин, начальник практики.

Вопрос застал молодого человека врасплох, тем не менее он быстро нашелся с ответом:

– С кузиной. Она тут неподалеку дачу снимает.

– А-а-а, – понимающе протянул полковник и строго предупредил: – Еще раз увижу вас с этой кузиной, Карпович, пеняйте на себя. – Полковник сделал паузу, оглянулся по сторонам, затем округлил глаза: – Вы что, не знаете, что это дочь самого начальника училища?!

Новость ошарашила Сержа. Он не понимал, почему девушка сама не рассказала ему об этом. «Возможно, она не хочет, чтобы это повлияло на наши отношения, – размышлял юноша. – И ее можно понять. Увидела, как я вытянулся перед ее папочкой, – и вообразила невесть что».

Он продолжал встречаться с Анной, не рассказывая о том, что узнал ее тайну. Их отношения не угасли и после возвращения курсантов в город, пока однажды Сержа не вызвали прямо с занятий к самому высокому начальству.

Юноша, трепеща, вошел в подъезд особняка, в котором проживал директор училища с семейством. Попросив швейцара доложить о себе, кадет некоторое время нервно расхаживал в передней в ожидании приглашения пройти в комнаты.

И тут он вспомнил о способе унять волнение. Один из кадетов рассказывал, что опытные дуэлянты минут за десять до поединка энергично выполняют гимнастические упражнения, чтобы разогнать кровь и унять мандраж, вполне естественный, но неприятный. Серж принялся приседать и выполнять упражнения популярной французской гимнастики. И тут неожиданно вернулся пожилой швейцар. Надо было видеть лицо старика, когда он застал визитера вытворяющим нечто странное на стоящей возле стены скамье – банкетке.

Смущенный молодой человек поднялся и пояснил:

– Учитель гимнастики, капитан С у хору ков говорит, что кадеты должны использовать любую возможность для укрепления мускулатуры. И вот я тут… Кстати, хорошая мебель. Крепкая!

Впрочем, слуга был отлично вышколен и моментально принял невозмутимый вид. Он объявил, что гостя желает видеть хозяин дома. Лакей провел юношу в его кабинет.

– Мне доложили, что вы навязываете свое знакомство моей дочери, – сухо поприветствовав кадета, сказал начальник училища. – Прошу вас оставить ее.

– Я выполню то, что вы от меня просите, ваше превосходительство, – отвечал Серж, – но только в том случае, если получу ваш приказ.

Пораженный дерзостью мальчишки, генерал тем не менее не знал, как ему поступить. Применять власть по данному случаю было не вполне уместно. Поэтому он заговорил более мягко:

– Буду с вами откровенен. К моей дочери намерен посвататься юноша знатнейшей фамилии. Его состояние и родственные связи безупречны. Он один из блестящих флигель – адъютантов государя. Как отец, я не могу мечтать о лучшей партии для своей дочери. Но, увлекшись вами, Аннушка теперь и слышать не хочет об этом прекрасном молодом человеке.

Заметив, как гневно сверкнули глаза Сережи, генерал поспешил утешить его самолюбие:

– Нет, конечно, я не сомневаюсь, что вы в будущем сумеете отличится. Вас, несомненно, ждет прекрасная карьера и успех в свете… при условии, что вы не станете с первых же шагов поступать опрометчиво. А пока, как порядочный человек, вы не должны компрометировать девушку, которой не можете сделать предложение.

– Прошу прощения, ваше превосходительство, – вскинул подбородок юнец, – но вы, видимо, превратно истолковали мои намерения в отношении своей дочери. Я никогда бы не посмел бросить тень на ее честное имя. Сразу после выпуска из училища я стану просить у вас руки Анны.

Директор в раздумье прошелся по кабинету. Затем предложил:

– Я не могу что-либо приказывать дочери. Так обещайте же вы, что по крайней мере две недели не станете искать встреч с ней. Я же даю слово, что обдумаю ваши слова и через четырнадцать дней дам вам ответ.

Серж дал слово. Прошло десять дней, и он случайно узнал, что начальник училища спешно отправил дочь за границу с какой-то родственницей. Сергей собирался написать Анне, как только узнает ее новый адрес. Но примерно через полтора месяца генеральская дочка сама прислала письмо из Франкфурта: сообщила, что с теплотой вспоминает их короткую дружбу, но просит забыть о ней, так как собирается замуж за другого.

Серж страшно переживал свою первую неудачу в любви. И его просто поразила ложь высокопоставленного человека. Этот случай поколебал веру будущего офицера в непогрешимость начальства. Оказалось, что генерал, убеленный сединами и прославленный своими деяниями, тоже может быть плутом.

Прошел примерно месяц. Дело было в увольнительной. Серж шел по улице, когда мимо проехал экипаж, в котором сидел начальник училища с женой. Генерал взглянул на кадета, и юноша увидел насмешку в его лице. Неподалеку стояли щегольские пролетки, запряженные сытыми, ухоженными рысаками. Серж вскочил в одну из них и приказал сидевшему на козлах извозчику гнать во весь опор. Удовольствие это было весьма дорогим, но Серж готов был отдать все свои деньги за сладкое чувство мести.

Лихач быстро догнал чинно катящийся генеральский экипаж и вопросительно оглянулся на пассажира. Он, конечно, знал, что кадетам запрещено обгонять офицеров, хоть бы те тащились в разбитом тарантасе с тощей лошаденкой.

– Давай! – сердито крикнул мальчишка. – Плачу втрое.

Генерал даже поднялся в экипаже во весь рост, когда его обогнала кадетская пролетка. В конце улице Серж велел ямщику остановиться. Он расплатился, вышел из коляски и стал поджидать начальство. Генерал был взбешен.

– Вы что – плохо видите?! Как вы посмели! – еще издали начал орать он на юнкера.

Серж был полностью в его власти и с почти равнодушным спокойствием ожидал, что сейчас услышит от генерала: «Вы мне надоели с вашими выходками! Пойдите немедленно вон из училища!»

Но все пошло совсем не так. Везувий в золотых погонах вдруг узнал нарушителя – и сразу потух:

– Ах это вы…

Генерал молча смотрел на мальчишку. Затем он развернулся и пошел к своему экипажу. Самое удивительное, что за свой проступок Серж не подвергся никакому наказанию.

Впрочем, несмотря на натянутые отношения с самим начальником училища и определенные проблемы с дисциплиной, Серж был одним из лучших кадетов. Все шло к тому, что он выпустится из училища по первому разряду и получит право выбрать место службы. Большинство учителей и командиров были довольны кадетом Карповичем.

Особенно благоволил искателю приключений его ротный командир, ротмистр Синичкин. От других офицеров – воспитателей и преподавателей он отличался необычайной мягкостью и отсутствием бурбонства. Кадеты его обожали и боролись за право называться лучшей ротой в училище, дабы прославить своего командира. А Синичкин всегда защищал своих подопечных. Однажды он спас Сержа и нескольких его ближайших друзей от отчисления.

Дело было незадолго до выпуска из училища. Вот-вот старшекурсникам должно было быть позволено переехать из казарм на съемные квартиры. Понятно, что юноши уже чувствовали себя вольными птицами. В одной из увольнительных Серж вопреки уставу, запрещающему кадетам бывать в кабаках и знакомиться с продажными женщинами, подбил товарищей совершить «разведывательный рейд» по злачным местам Петербурга. Он только что получил деньги из дома и желал прогулять их с шиком.

– В конце концов, мы без пяти минут офицеры! Да не просто офицеры, а гусары!

Сережа намеревался поступать непременно в гусарский полк, пусть даже и не в столичный. А гусар – это не только воинское звание, но и особый образ жизни, недаром непристойные болезни называли «гусарскими». Быть волокитой, дуэлянтом, заядлым картежником, уметь открывать бутылки шампанского, снося им горлышко саблей – вот что значило быть гусаром для Сережи и его ближайших друзей. Конечно, мальчишки с готовностью откликнулись на призыв своего предводителя.

Вечером, после развеселой пирушки, Серж вел своих «гусар» к училищу окольными путями. Им необходимо было успеть прошмыгнуть в казарму до отбоя так, чтобы старшие офицеры их не заметили. Дежурил в тот вечер знакомый Сергею вахмистр, который, по мысли мальчишек, должен был сделать вид, что не заметил ничего необычного в облике прибывших из увольнительной кадетов.