Любовная лихорадка - Олимпия Кершнер

— Спущусь через минуту, — вздохнув, сказала она и отправилась в спальню.

Закрыв за собой дверь, Паула прислонилась к ней спиной, вспоминая чудесный поцелуй, долгий, как жизнь. Почему Фред снова отказался от нее?.. Она тряхнула головой, взяла со столика расческу и быстро заплела волосы в косу, чтобы ветер не растрепал их. У ее отражения в зеркале были сверкающие глаза, раскрасневшиеся щеки и ярко-розовые губы. Паула отвернулась от зеркала с тяжелым сердцем.

Фред уже оделся и стоял у двери. Паула натянула вязаную шапочку и шерстяные варежки.

— Я готова, — преувеличенно бодро сказала она, решив во что бы то ни стало уехать домой завтра.

Когда Паула вышла на крыльцо, у нее перехватило дыхание от холодного воздуха. Снег толстым слоем лежал на ветках деревьев, и они прогибались под его тяжестью. Машина Фреда превратилась в сугроб, и под ним невозможно было угадать ее форму. Пауле вдруг стало весело. Смеясь от удовольствия, она сбежала по ступенькам, и на белом ковре появились первые отметины.

— Как здорово! Здесь до нас еще никто не ходил!

— Хочешь помочь сгрести снег? — Фред стоял на крыльце и улыбаясь наблюдал за ней.

— Мы так не договаривались! Ты, кажется, звал меня погулять.

Паула храбро двинулась вперед, надеясь, что не провалится в сугроб. Ноги глубоко погружались в снег, и он фонтанчиками разлетался в стороны при каждом шаге. Через пару секунд Фред присоединился к ней.

— Тебе это не напоминает детство? — Паула заглянула ему в глаза, счастливо улыбаясь. — Мы старались поскорее закончить домашние дела и бежали играть в снежки.

Фред покачал головой.

— Ты забыла, я из Бостона. Там нет таких пространств, а рядом с каждым домом — стоянки машин. Как только выпадал снег, его тут же сгребали.

Паула выдохнула облачко пара, лукаво взглянула на него и спросила невинно:

— Неужели ты никогда не играл в снежки?

— Редко. Там, где я жил, детей было мало. А ты хочешь поиграть?

Она покачала головой.

— Не очень.

— А как насчет снежных ангелов? Хочу увидеть хотя бы одного, достойного премии!

Паула неожиданно развернулась и упала на спину, прямо на мягкое пушистое покрывало. Очень медленно и осторожно она стала поднимать и опускать руки, взбивая снег вокруг.

— Для того чтобы получился безукоризненный снежный ангел, нужно, чтобы ты помог мне подняться. Иначе я разрушу контур и испорчу все. Не задень край! — предупредила она.

Фред рассмеялся и, схватив ее за руки, потянул вверх.

— Ну, как? — спросила она ликующе.

Сердце колотилось от радостного возбуждения. Ей нравился его смех. Что еще сделать, чтобы он рассмеялся?

— Отлично!

Но глаза Фреда смотрели на нее, а не на контур в снегу, и их блеск гипнотизировал Паулу.

— Все дело в технике. Нельзя подниматься самому. Мои братья всегда торопились и не хотели ждать помощи. Поэтому их ангелы…

На самом деле ей хотелось, чтобы он снова поцеловал ее! Как тогда, на диване.

— Пойдем, а то замерзнешь, — сказал Фред. — Я запомню. Все дело в технике.

— Со снеговиками то же самое, — говорила Паула, едва поспевая за ним.

— Тоже нужно знать технику?

— Конечно! Брайан всегда хотел слепить самого большого снеговика в мире. Мы скатывали такой огромный снежный ком, что просто не могли поднять на него следующий. Он оказывался слишком тяжелым для нас.

— Вы тогда были детьми. Думаю, мы смогли бы сейчас слепить снеговика намного большего, чем хотел твой брат.

— Это было бы здорово!

Пока они катали снежные шары, Паула рассказывала Фреду об их веселых проделках, о том, как мать старалась, чтобы дети не сидели без дела долгими зимними вечерами, о домашних обязанностях и развлечениях. Счастливые воспоминания захлестнули ее.

Фред слушал зачарованно. Он мало, что мог рассказать в ответ, но сейчас это не имело значения. У Паулы историй хватало на двоих. Второй ком они подняли вместе, шатаясь под его тяжестью, осторожно укрепили на основании и утрамбовали снег вокруг, чтобы он не скатился. Голову снеговика Фред водрузил сам.

— Нам нужен фотоаппарат! — заявила Паула, когда они вылепили снеговику нос. — Брайан ни за что не поверит на слово.

— Фотоаппарата, к сожалению, нет.

— Вот досада! Брайану всегда кажется, что он все знает лучше всех и что он самый умный. Еще решит, что я выдумываю. — Паула притворно вздохнула, однако в глазах ее плясали озорные искорки. — Но даже если не удастся убедить Брайана, мы-то знаем, что наш снеговик самый большой в мире!

Фред вдруг стал на удивление молчаливым. Он смотрел на снеговика и только кивал с отсутствующим видом. Его мысли явно витали где-то далеко.

— Ей, Фред, очнись! — потянула его за рукав Паула.

— Что?

— Ты где?

— Просто задумался… Хочешь вернуться?

— Нет. Давай пройдем немного дальше.

Паула слегка отвернулась, чтобы он не догадался о ее планах. Радостное возбуждение нарастало. Она чувствовала себя беззаботным, счастливым ребенком.

Они уже отошли довольно далеко от своего творения. Снег становился глубже, идти было труднее. Вскоре они вошли в небольшую рощу, и Паула слегка отстала, вытаскивая из сапога набившийся снег. Фред продолжал идти медленно, чтобы она могла догнать его.

Момент был подходящий. Захватив полную пригоршню снега, Паула слепила комок, подкинула его, поймала, снова подкинула и снова поймала. Фред обернулся и подозрительно взглянул на нее.

— Я же сказал, что не играю в снежки!

— Серьезно?

— Напрасно теряешь время, дорогая. — Он с опаской наблюдал за ее действиями.

— Может, поспорим? — спросила она тихо.

Фред отступил на шаг, Паула продвинулась еще на фут, и он тут же отошел на точно такое же расстояние. Победно усмехаясь, она кинула снежок, и он попал прямо в ветку дерева, под которым стоял Фред. Целый сугроб обрушился на него, несколько мгновений Фреда совсем не было видно.

Громко смеясь, Паула развернулась и побежала изо всех сил. Она такое часто проделывала в детстве с Мартином и Брайаном, поэтому очень хорошо усвоила правила игры. Но Фред быстро догнал ее, толкнул лицом в снег. От смеха не было сил сопротивляться: он был таким забавным, когда снежная лавина обрушилась на него!

Фред перевернул ее на спину, стащил шапочку и, схватив пригоршню снега, сунул за шиворот.

— Перестань! Холодно! — взвизгнула она, пытаясь увернуться, но он крепко держал ее. — Ладно, сдаюсь. Извини!

Паула пыталась быть серьезной, но не удержалась и прыснула со смеху, начисто опровергнув искренность извинения.

— Этого недостаточно!