По воле ведьмы - Анетт Блэр

— Не паникуй. Стекла тонированные.

— Чтоб ты знала, я тот еще скромняга! Они ухмыляются, как будто оголодали, а я — воскресный ужин. Вот, пожалуйста — одна уже облизывается. Они тычут в меня пальцами и собирают целую толпу поглазеть! Проклятье, Сторм! Они меня фоткают! Может, соизволишь подойти и опустить долбаные жалюзи?

Сторм появилась в комнате. Выглядела она, как… проститутка. Тонкие пальцы поглаживали край жалюзи. Слава Богу.

— И как их опустить? Не вижу никаких веревочек.

— Они на автоматике. Там есть кнопка… Ага, вот так. Спасибо.

— Пожалуйста… гвоздь программы.

Эйден готов был поклясться, что она изо всех сил старается на него не смотреть.

— Можешь разглядывать меня, сколько твоей душе угодно, — скривился он. — Все равно я ничего не смогу тебе сделать.

— И тебе ужасно жаль, правда? — Сторм вздохнула. — Но нет, мне нельзя на тебя глазеть. Иначе захочется что-нибудь с тобой сделать. Переспать, например. Пару-тройку раз.

— Ну так поддайся своим основным инстинктам и окунись в них с головой. Умоляю.

— Неа. Ты меня пугаешь.

— Почему? Я ж не псих. И никакой опасности не представляю.

— Это-то и страшно. По идее, происходящее должно тебя хоть капельку беспокоить. Но если эта маска абсолютного спокойствия — всего лишь уловка, то я по уши в дерьме. Может, ты как бомба замедленного действия с членом, размером с пушку. Может, ты меня хочешь обмануть. Может, стоит мне повернуться к тебе спиной, и ты тут же привяжешь меня к кровати и отвезешь обратно в Салем.

Эйдена порадовало, как поразила Сторм его ухмылка.

— Милая, — сказал он, изогнув темную бровь, — если я прикую тебя к кровати, то о возвращении в Салем точно думать не буду. Не хочется признаваться, но эта поза меня уже достала. К тому же мысль о том, чтобы сесть за руль, вовсе не кажется мне сейчас такой уж привлекательной. — Он глянул на натянувшиеся, как палатка, трусы. — Понимаешь, о чем я?

А как могло быть иначе, если она стоит тут в таком виде? В «веселой встань-ка-член штуке» под фраком Сторм выглядела, как валютная проститутка.

— А знаешь, такое чувство, что у тебя под фраком ничего нет.

Погладив себя по округлым бедрам, Сторм уперла руки в бока. Да уж, упрямства ей точно не занимать.

— Как бы тебе ни хотелось, это не так, и ты это знаешь.

— Если за тобой сюда припрется какой-нибудь поклонник, я не смогу тебя спасти, потому что буквально связан по рукам и ногам.

— О мой рыцарь на белом автобусе, — протянула она, однако Эйден не понял — принять это как комплимент или оскорбиться до глубины души.

— Милая, никакой я не рыцарь. Я — огнедышащий дракон, которого все рыцари планеты до смерти боятся. Не забывай об этом.

— Еще одна причина держать тебя в наручниках.

— Как называется забегаловка, в которую ты собираешься податься? — спросил Эйден.

— «У капитана Миднайта». Вывеска заявляет, что заведение работает двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Кофейня и закусочная — два в одном.

— Сделай себе одолжение — ничего там не ешь. Закажи только кофе. Я буду ждать.

Наклонившись над Эйденом, Сторм дала ему возможность еще раз взглянуть на сочную грудь, затянутую «веселой штукой», и поцеловала его. С языком. Поцелуй вышел таким страстным, что у Эйдена в голове забилась одна-единственная мысль — сделать с ней много-много всего такого, для чего одного языка будет маловато.

Оторвавшись от его губ, Сторм сползла по Эйдену вниз и чмокнула кончик члена, который так и норовил порвать трусы на куски. Что и говорить — борьба члена за независимость и свое место под солнцем стала основным мотивом всей сегодняшней ночи. Сторм погладила котенка, мирно сопящего у Эйдена на шее, и ушла.

В тот миг, когда дверь автобуса открылась, с улицы послышались аплодисменты и приветственные крики. Судя по голосам, кричали женщины. И не просто кричали — возносили Сторм хвалебные оды за то, что она привязала мужика к кровати. Ну и ну!

Как только дверь за ней закрылась, Эйден потянулся, чтобы попробовать протащить наручники вверх по столбикам кровати. Бесполезно. Столбики оказались слишком высокими. Охренеть! Он намертво прикован к кровати. А ведь ему пришлось изрядно попотеть, чтобы разработать и установить именно такую кровать, с изящными резными столбиками, перетянутыми кожей, и чертовым изголовьем, встроенным прямо в стену автодома.

— Гребаный перфекционист!

Столбики! Дались ему эти столбики!

С одной стороны, Эйдену не терпелось избавиться от наручников. С другой, если Сторм хотелось заняться с ним сексом, приковав его к кровати, то ей придется все делать самой. Так на кой черт портить ей — и себе — удовольствие, пытаясь освободиться? Естественно, он и близко не был к тому, чтобы преуспеть в борьбе за свободу, но Эйден предпочитал думать, что контролирует свою жизнь, что бы она ему ни подкинула.

Тот факт, что он бросил попытки освободиться только ради обещанного дикого секса, красноречиво говорил о том, что похитительнице каким-то образом удалось сделать его таким же психом, как она сама.

Секс со Сторм Картрайт. Что ж, ему до чертиков хотелось испытать это на себе.

Глава 14

Сторм никак не ожидала, что понадобится столько времени. Пришлось отвечать на вопросы женщин, которые приветствовали ее появление криками и аплодисментами, и навешать им тонны лапши на уши, объясняя, почему Эйден прикован наручниками к кровати. Имени она, разумеется, не называла. Да и не нужно было. Женщины уже дали ему прозвище за впечатляющий внешний вид и серебристо-серые боксеры — единственное, во что он был одет благодаря Сторм.

К моменту ее возвращения Эйден уснул, и она провела за рулем около часа. Было уже около трех ночи. Сторм с трудом разбирала дорогу. Казалось, они в пути уже целую вечность, но на самом деле прошло всего несколько часов. До сих пор не встретилось ни одного лагеря для автотуристов, зато Сторм заметила огромное поле, которое так и манило смутными воспоминаниями о счастливом детстве и заботливых родителях.

Съехав с дороги, она завела автобус прямо на поле, выбрала место для остановки, закрыла все замки и опустила жалюзи, в том числе и на ветровом стекле.

В спальне она разделась и бросила «веселую вдову» на стул. Послышалось раздраженное мяуканье Колдуна, Сторм смахнула белье с его головы и завернулась в одеяло.

В темноте ей показалось, что горящие глаза Эйдена смотрят прямо на нее так, будто он хотел заглянуть в глубину ее души и узнать все хранившиеся там тайны. Однако выворачивать перед ним душу Сторм не собиралась.