Битвы Ренессанса - Владислав Добрый

который прочитав мой текст, и решив оставить комментарий в стиле «крышесносно», то он бы написал что-то про про Святого Дени и Святого Пьята. Ниже миниатюра с их каноническим изображением из кодекса «Le livre d’images de madame Marie». Франция, около 1280–1290 годов.

Святые были очень объемлющем понятием и требовали внимания. Если уж город выбил или украл себе святого (да хотя бы купил от него запчасть) то требовалось создать вокруг этого культ, возвести религиозную постройку и так далее. Конечно если мы в режиме стратегии. На индивидуальном плане, выбрав себе святого, следовало отнестись к этому со всей серьезностью — молиться день и ночь, и совершать некие, желательно впечатляющие окружающих, действия во славу его. И только тогда можно было рассчитывать на ответную услугу.

Это тебе не иконку в машине повесить.

Любопытно, что святость штука заразная. Вот, например, был такой епископ, Гуго Линкольнский. Этот благочестивый человек ездил по разным монастырям, и за мзду малую монахи ему показывали свои главные святыни.

В одном из монастырей ему неосмотрительно поднесли близко к лицу скелетизированную руку самой Марии Магдалины. Гуго, недолго думая, вцепился в кость зубами, как собака. И отгрыз несколько осколков. Судя по источникам, эта выходка была не вполне обычной, потому как аббат и монахи монастыря, в первый момент мрачно охреневшие, потом устроили дикий скандал. Гуго пришлось оправдываться и его оправдания до нас дошли. На самом деле Гуго просто: «изъявил сугубое почтение святой, ведь и Тело Господне он принимает внутрь зубами и губами».

Как вы, возможно, уже заподозрили, Гуго стал святым. Не сразу конечно, уже после смерти — с этим у святых строго.

Еще до того как стать по правую руку от Бога, Гуго сделал себе браслет, в котором хранил частицы мощей аж двенадцати разных святых. Как он достал их, история умалчивает. Но этот «Браслет Бесконечности» немедленно превратил его руку в предмет поклонения сам по себе, ведь он же теперь оружие, что повергает демонов в прах одним щелчком. Если не всех, то половину. И да, теперь эта рука Гуго тоже великая реликвия.

Если экстенсивное размножение святых реликвий и даже мощей нам еще более или менее понятно, поскольку находится, в общем, в близком культурном слое — каждый может прийти в церковь и обнаружить там ладанку с чьим нибудь пальцем — то, если слегка отступить от облагороженных и кастрированных историй о жизни святых, и обратиться к «глубинному народу»… Санта Мария, что у них было в картине мира… Я даже затрудняюсь в подборе слов.

Короче, это было всрато. Просто максимально всрато. Представьте самую всратую вещь, какую сможете, и помножьте это на десять, и вы только немного подберетесь к градусу той дичи, в которой жили люди средневековья.

К несчастью, у нас нет прям хороших источников на тему. Как я уже говорил, церковные летописцы многие вещи обходили стороной. Когда начался ренессанс и появились всякие болегры со своими декамеронами, стало получше. Но все же, пока наука позволяет нам читать только тех, кто умел писать, а это априори означает, что мы видим картину мира весьма образованных людей из тонкой привилегированной прослойки. Которые кстати, откровенно презирают и сторонятся «простонародное мракобесие», в котором живет большая часть населения.

Давайте вернемся к моим любимым де Куси из Франции. Я не то, что их люблю, просто Франция 12–14 веков это прямо таки эталон католической страны, богатая и продвинутая сверхдержава, даже папа римский в Авиньон в 1309-м году переехал и после этого был, периодически но постоянно, французом. Так что уважение надо иметь.

Итак, у де Куси было аббатство. Именно что у де рода де Куси, а не соседствовало с их землями — де Куси спонсировали строительство аббатства, выделили ему земли под хозяйство, и подтверждали аренду три раза в год за символическую плату. То есть де Куси получали на своей территории офшор, особую экономическую область и прославляющее их радио Радонеж, единственное условие — аббату нужно было только подтверждать верность трижды в год.

Так, или примерно так, будут рассказывать о состоянии дел в Италии источники. То есть, по существу, вскрывая взаимосвязи и выгодоприобретателей, может с малыми но сочными подробностями. Похоже на современность, не правда ли? Ничего и не предвещает всратость. Как же это выглядело на самом деле? Опять цитирую Барбару Такман:

'Перед воротами замка (принадлежащего де Куси) возвышалась каменная платформа, опиравшаяся на трех каменных львов: один пожирал ребенка, другой — собаку, а третий, находившийся между ними, пребывал в задумчивом созерцании. На платформе находился четвертый лев, застывший в надменном высокомерии. Три раза в году — на Пасху, в Троицын день, а также на Рождество — к воротам замка приезжал представитель аббатства Ножан-су-Куси: вносить подать за землю, в свое время переданную монахам прежним хозяином Обри де Куси. Церемония сопровождалась годами сложившимся ритуалом, точный смысл которого до нашего времени не дошел. Сидя верхом на пегой, запряженной в плуг лошади с подрезанным хвостом и ушами, представитель аббатства держал в руках хлыст, торбу с зерном и корзину со ста двадцатью серповидными пирожками с телятиной. За ним следовала собака, также с подрезанными хвостом и ушами и с пирожком, прикрепленным к шее. Подъехав к воротам замка, посланец аббатства трижды вращал перед ними крестом, щелкая при этом бичом. Затем он спешивался, преклонял колени перед платформой, потом всходил на нее, целовал льва и вносил подать за пользование монастырскими землями в виде привезенных с собой пирожков, добавляя к ним двенадцать ломтей хлеба и три меха с вином. Сир де Куси забирал себе треть подношения, остальное раздавал своим присным и городским магистратам и наконец скреплял документ о внесении подати печатью, изображавшей аббата с козлиными ногами.

Таким было одно из проявлений средневекового общества, впитавшего в себя язычество, варварство, феодальные отношения, христианство и зародыши новой многослойной цивилизации Запада.'

И вот, простой и понятный бюрократический акт расцветает новыми красками.

А еще в публичном пространстве были еретики и ведьмы. И они были мало похожи на современный массмедийный образ невинных красоток и ученых-затворников. Поскольку, если есть богатые люди, которые верят, что жертвоприношение некрещеного младенца в ритуале пародирующем мессу может принести успех стартапу, то рыночек будет иметь и соответствующее предложение. Именно за подобное обычно и жгли в Италии. Хотя, в Испании, где была сильная структура инквизиции, вообще не допустили распространения подобного.

Охота на ведьм такая, какая мы о ней думаем, начнется чуть позже, заметно северней и будет связанна в основном с протестантскими местностями. И вот тогда то за дело возьмутся профаны, неспособные отличить ведьму дующую от обычной мегеры.

Без шуток, у нас остались записи о расследовании случаев черного колдовства в архивах Ватикана на территории Италии для 13–14 веков. И выглядят доказательства черного колдовства вполне правдоподобно. Акторы, запустившие процесс, например родители, продавшие ребенка в богатый дом, в надежде на лучшую жизнь для отпрыска, которые через время пытаются узнать о том, как он живет, вдруг выясняют, что никто о нем не знает. Опрос прислуги, показания поставщиков свечей, подозрительные заказы и отлучки подозреваемых. Свидетели, видевшие, как подозреваемые собираются в развалинах заброшенной церкви. Осмотр предполагаемого места преступления, свидетельства осквернения алтаря, следы крови — короче, нумерологи и тарологи были в то время куда более клиентоориентированны и не боялись экспериментировать.

Но это, конечно, все случаи связанные с людьми значительными. С людьми попроще разбирались магистраты. Вот, был значит случай. У одной женщины умерло два ребенка и возникло подозрение, что их кто-то душит. Помолившись и попостившись, эта женщина родила третьего (возможно, не вследствие именно этих действий, но это не уточняется) и наученная доброй бродячей монашкой, ночью осталась рядом с колыбелью новорожденного бдеть, притворившись спящей. Рядом с собой, в очаг, положила сковороду, так чтобы было легко дотянуться.

Ночью дьявол, (кто же еще) в образе соседской злобной старухи прокрался в комнату и потянул свои лапы к младенцу. Женщина, строго следуя рецептуре неназванной монахини, ухерачила старуху раскаленной сковородой по морде. Тем самым, вроде как, совершив дело праведное. Однако, судя по тому, что дело дошло до суда, все было не так однозначно. Городской суд постановил, что женщина все сделала правильно, дьявол получил