Сталин. Кто предал вождя накануне войны? - Олег Козинкин

В связи с быстрым продвижением противника на восток пришлось оставить или уничтожить значительное количество материальных средств.

Только на Западном фронте за первую неделю боевых действий (с 22 по 29 июня) было потеряно 10 артиллерийских складов, что составило свыше 25 тыс. вагонов боеприпасов (30 проц. всех запасов), 25 складов и баз, где хранилось более 50 тыс. т (50 проц.) горючего, 14 складов с почти 40 тыс. т (50 проц.) продфуража и большое количество других материальных ресурсов [ЦАМО СССР, ф. 208, оп. 14703, Д. 1, л. 36; оп. 2454, д. 27, л. 152]…»

Эти слова Шстуховского обожают использовать «резуны» как доказательство подготовки Сталиным агрессии против Гитлера. Выделяя и подчеркивая такие слова: «приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться к обеспечению глубоких наступательных операций. Варианты отмобилизования и развёртывания оперативного тыла при переходе советских войск к стратегической обороне и тем более при отходе на значительную глубину не отрабатывались». При этом они выбрасывают начало предложения: «В случае агрессии приграничные военные округа (фронты) должны были готовиться...» Слова эти явно о Гитлере и его агрессии (т.е. о вероятном нападении, а не о неких, например, агрессивных политических выпадах), а его-то как раз, похоже, и пытаются «обелить» сторонники Резуна. Самое же важное в цитате — что РККА готовилась наступать сразу после того, как враг нападёт, немедленно, в ответном встречном контрнаступлении «операции вторжения».

А вот что писал о том, как пригнали базы МТО к самой границе, сам Жуков:

«Нарком обороны. Генеральный штаб и я в тот числе считали необходимым в условиях надвигающейся войны подтянуть материально-технические средства ближе к войскам. Казалось бы, это было правильное решение, но ход военных событий первых недель войны показал, что мы допустили в этом вопросе ошибку. Врагу удалось быстро прорвать фронт нашей обороны и в короткий срок захватить материально-технические запасы округов, что резко осложнило снабжение войск и мероприятия по формированию резервов», (Воспоминания и размышления. М., 1969 г., с. 224.)

Но в данном случае Жуков лукавит. Подтягивание складов МТО и вооружений ближе к границе делалось для лучшего снабжения войск в случае нанесения немедленного ответного «победного» удара по вторгшемуся врагу. Самоуверенно предполагалось, что враг отступит после мощного флангового удара из КОВО, войскам которого, «победоносно» наступающим с юга Польши на Балтику, и потребуется снабжение топливом и боеприпасами со складов, размещённых в той же Белоруссии у границы. По этой же причине и часть аэродромов расположили в Белоруссии у самой границы — для поддержки наступающих в Польше войск КОВО. Ведь радиус действия тогдашних самолетов фронтовой авиации был невелик.

Было ли это преступлением со стороны Жукова и Тимошенко? Отвечая словами Наполеона — с их стороны это было ошибкой. Что часто гораздо хуже преступления. Но мне почему-то кажется, что были и те, кто, как в своё время Уборевич, понимали, что эта ошибка будет именно преступлением, которое и приведёт к погрому РККА.

Статья Пастуховского вполне профессиональна, с анализом и указанием причин произошедшего. Чем не могут похвастать, увы, многие мемуары… Однако некоторые из них рассмотрим и разберём с учётом фактов и документов и попробуем понять, о чём на самом деле пишут мемуаристы. И что скрывается за некоторыми сообщаемыми ими фактами тех дней перед 22 июня.

Сразу предупрежу читателя: цитируя достаточно большие отрывки воспоминаний генералов, буду делать разбор или пояснять то, что приводят генералы, в связи с чем возможны некоторые повторы в этих комментариях. По возможности ненужная личная лирика генералов будет пропущена, но то, что касается описания предвоенных дней, будет показано достаточно подробно.

Начнем, как говорится, «сверху», с Прибалтийского ОВО…

Ротмистров П.А. Стальная гвардия. М.: Воениздат, 1984 г. (есть в Интернете). Гл. 2. «Суровые испытания»:

«В конце мая 1941 года меня назначили начальником штаба 3-го механизированного корпуса. Корпус дислоцировался на территории Литвы: 2-я танковая дивизия северо-западнее города Каунаса в Россиенах (Расейняй), части 84-й мотострелковой дивизии восточнее Каунаса в Кайшадирах (Кайшядорас), а 5-я танковая дивизия — значительно южнее, в городе Алитусе.

Сдав 5-ю танковую дивизию вернувшемуся с командных курсов полковнику Ф.Ф. Фёдорову, я выехал в Каунас, где размещался штаб корпуса с частями корпусного подчинения.

Командовал корпусом генерал-майор танковых войск А.В. Куркин — человек твёрдого характера и редкой работоспособности. <…>

Оба мы были абсолютно убеждены, что недалеко то время, когда, охмелённая лёгкими победами на Европейском континенте гитлеровская армия ринется на Советский Союз. И даже известное Заявление ТАСС от 14 июня 1941 года о беспочвенности слухов, косающихся подготовки немцами войны против СССР, не поколебало нашей убежденности».

Увы, до сих пор находятся историки, твердящие о том, что то Сообщение ТАСС «дезориентировало командиров», и особенно в самих округах…

«Зачем тогда, рассуждали мы, гитлеровцы перебрасывают крупные военные силы в Восточную Пруссию, а их самолёты откровенно ведут воздушную разведку советской территории?

В этой тревожной обстановке мы совершенствовали боевую и политическую подготовку личного состава частей и соединений, проводили полковые и дивизионные учения, направляя все усилия командиров и штабов на поддержание постоянной боевой готовности личного состава корпуса.

21 июня, буквально за несколько часов до вторжения немецко-фашистских войск в Литву, к нам в Каунас прибыл командующий войсками Прибалтийского Особого военного округа генерал-полковник Ф.И. Кузнецов. Торопливо войдя в кабинет генерала Куркина (командир 3 мк), у которого я в то время был на докладе, он кивнул в ответ на наше приветствие и без всякого предисловия сообщил как ударил:

— Есть данные, что в ближайшие сутки-двое возможно внезапное нападение Германии.

Мы молча переглянулись. И хотя нас в последние дни не оставляло предчувствие этой беды, сообщение Кузнецова ошеломило.

— А как же Заявление ТАСС? — изумлённо спросил Куркин. — Ведь в нём говорилось…

— Но ведь это же внешнеполитическая акция, которая к армии не имела прямого отношения, — сказал командующий. Он устало опустился на стул, вытирая носовым платком вспотевшее, сильно осунувшееся лицо. — Не надо сейчас заниматься обсуждением этих проблем. У нас есть свои достаточно важные. Немедленно под видам следования на полевые учения выводите части корпуса из военных городков в близлежащие леса и приводите их в полную боевую готовность».

Попробуйте понять — в каком же часу 21 июня прибыл в 3-й мк командующий ПрибОВО Ф. Кузнецов, сообщил, что нападение произойдёт буквально в считанные часы, и дал команду приводить мехкорпус в полную б/г? Скорее всего, он прибыл в Каунас 21-го вечером. И Ротмистров его увидел ещё в рабочее время в кабинете комкора Куркина, примерно около 19.00 (допустим) 21 июня. Каунас расположен недалеко от границы, т.е. Кузнецов приводил в полную боевую готовность приграничные дивизии по «пр. ГШ от 18 июня»?! Или был приказ Москвы о приведении в б/г ещё и вечером 21 июня?! Т.е. Тимошенко и Жуков обзванивали округа вечером 21 июня и ставили задачу на приведение в боевую готовность ещё раз, после 18 июня?! (Подобный приказ о повышении б/г был вечером 21 июня и в ОдВО — о нём упоминает в своей книге «Удар по Украине» военный историк В. Рунов.)

Также, возможно, Кузнецов мог получить информацию от начальника разведки округа, что они добыли сведения (возможно агентурным или техническим путём), что немцы получили приказ на начало войны и войска выполняют этот приказ…

«— Товарищ командующий, — обратился камкор к Кузнецову, — разрешите собрать корпус на каком-то одном указанном вами операционном направлении.

Ф.К Кузнецов, с минуту подумав, отклонил просьбу А.В. Куркина.

— Поздно заниматься перегруппировками, — сказал он. — Авиация немцев может накрыть ваши части на марше.

Моё предложение о подготовке к эвакуации семей командиров и политработников в глубь страны тоже не получило поддержки командующего.

— Возможно, это и необходимо, — сказал он, — но нельзя не учитывать, что такая мера может вызвать панику.