Высокий Коммунитаризм как Русская Идея - Кирилл Мямлин

Представим себе абстрактную самостоятельную замкнутую экономику общины (помня, что экономика нашей планеты конечна и замкнута), где каждый работает, обеспечивая себя, а за счет налогов – и нетрудоспособных членов общества (детей, пенсионеров, инвалидов). Каждый зарабатывает ровно столько, чтобы ему хватало. Денежные потоки циркулируют по кругу, нигде не задерживаясь. Идиллия.

Как только в этом цикле появляется некий «хозяин», который начинает откладывать себе прибыль (предположим, 20 %), в этом случае продано будет ровно на 20 % меньше, поскольку в обороте останется только 80 % денег, а на эти 20 % все остальные будут недоедать – потому что денег просто не будет хватать, постольку они вырваны из оборота и хранятся у «хозяина», а потратить он все на себя физически не может. В следующем месяце будет произведено лишь 80 % от необходимой продукции, поскольку 20 % остались нераспроданными. Соответственно работники будут заняты на 20 % меньше времени, и естественно получат настолько же меньшую зарплату… И так далее. Таким образом, с каждым циклом производство будет сворачиваться.

В пределе этой сходящейся последовательности мы получим коллапс экономики:

1. Остановившееся производство.

2. Полный склад товара (в Советском Союзе мы удивлялись, откуда такое изобилие на витринах капитализма? Просто денег у населения меньше, чем суммарная стоимость товара. Недальновидный Госкомцен, следивший за соответствием суммарной заработной платы товарной массе, мог организовать изобилие витрин одним росчерком пера. Заодно создав и стимул к интенсивной работе.)

3. Все деньги, стекшиеся к «хозяину».

4. Голодную, безработную общину, поскольку в этой модели экономики просто не осталось денег. Они все выведены из нее и сосредоточились на одном из полюсов.

Каждому очевидно, что первая часть описывает упрощенную социалистическую систему (где «хозяина» нет в принципе), а вторая – капиталистическую, где «хозяева», паразитируя на получении прибыли, финально приводят замкнутую экономику к коллапсу.

Реальность несколько сложнее

Так, описываемая выше «идеальная социалистическая система», как показывает история, перестает быть конкурентоспособной (по сравнению с той же капиталистической, существующей по соседству), потому что при жесткой идеологической установке на ликвидацию «хозяев» в ней финально ликвидируется социально активный тип хозяйствования – позитивный для общества тип предпринимателя-производителя. Кроме того, нужно отдавать себе отчет, что жесткая установка на полный отказ от «хозяев» означает очередную кровавую бойню за передел собственности, которую мы уже проходили в ХХ веке. При этом после инъекций времен «застоя» и последующей за ней «perestrojka» в обществе до сих пор видна аллергия на социалистическую терминологию.

Но существующая капиталистическая система – т. е. система, в которой существует «хозяин», имеющий возможность получать «прибыль» – не может существовать, имея лишь временные оттяжки от коллапса. Выходом из ситуации стала постоянная денежная эмиссия для компенсации сумм, которые «хозяева» откладывают в виде прибыли. В результате на руках у «хозяев» появляется денежная масса, которую просто некуда деть, поскольку финально она начинает превышать объем производства. Этот перекос является причиной масштабных кризисов, в которых часть капиталов сгорает и процесс запускается вновь5.

При этом в сегодняшней капиталистической системе заложена еще одна системная ошибка. Вся современная глобальная экономика строится вокруг сверхпотребления американского рынка, который, в свою очередь, дотируется за счет постоянного кредитования – как потребителей (где стоимость кредита приблизилась к нулевой отметке), так и самого бюджета США. При этом долги не просто безвозвратны, но уже непосильна и стоимость их обслуживания. Понятно, что этот пузырь неминуемо лопнет6.

Тягу к накопительству «универсального виртуального товара» можно искоренить двумя способами – бороться с его последствиями путем насильственных ограничений и репрессий – этот путь мы уже проходили во времена военного коммунизма и «развитого социализма». Другой путь профилактический – бороться не с болезнью, а предотвращать условия для ее возникновения.

Очевидно, что выходом из ситуации является переход на деньги, которые нет смысла накапливать, поскольку они постоянно теряют в своей стоимости, т. е. имеют налог на хранение или демерредж. И мы помним слова С.Гезелля – «Только деньги, которые устаревают, подобно газетам, гниют, как картофель, ржавеют, как железо, и улетучиваются, как эфир, способны стать достойным инструментом для обмена картофеля, газет, железа и эфира. Поскольку только такие деньги покупатели и продавцы не станут предпочитать самому товару. И тогда мы станем расставаться с товарами ради денег лишь потому, что деньги нам нужны в качестве средства обмена, а не потому, что мы ожидаем преимуществ от обладания самими деньгами».

Переход на такую денежную систему, предложенную в начале ХХ в. Сильвио Гезеллем, которая с успехом использовалась в 30-е годы ХХ в., необратим. О нем уже стал говорить «архитектор евро» Бернар Лиетар, к этому переходу также готовятся в Японии – речь идет о перспективе, начиная с 2014 года.

Ведение денег с демерреджем решает вопрос не только системного кризиса капитализма (по Марксу), но и разразившегося кризиса глобальной денежной системы (который следует отнести и к циклу длинной волны Кондратьева), а также и ряда цикличных кризисов меньшей продолжительности7. В первую очередь потому, что введение таких денег означает автоматическое ускорение денежного оборота в разы.

Отметим, что в современной истории деньги с демерреджем изначально возникали именно как «коммунитарные» или «локальные» деньги. Во-первых, это было связано с острой необходимостью оживить депрессивные регионы, которые были готовы на эксперимент и после этого расцветали в течение года. Так, австрийский Вёргль из шахтерского городка силами только местных жителей за год превратился в процветающий горный курорт. Во-вторых, сказывалась сложность их обслуживания в масштабах государства. Налог (демерредж) собирался в виде специальной марки, которую нужно было клеить на купюру для ее легитимизации (такие деньги даже носили название «марочные сертификаты»).

И если проблема оживления экономики является актуальной сегодня как никогда, то проблема обслуживания таких денег (т. е. снятие налога или «демерреджа») сегодня решается элементарно в результате перехода на электронные деньги, который, как мы уже неоднократно отмечали, неминуем. Но здесь встает другой наиболее существенный вопрос – кто будет эмитентом электронных денег?

Единственным ответом может быть – общество, а не частные финансовые империи. Здесь необходимо учитывать, что в современной банковской системе все деньги, находящиеся на счетах частных банков, юридически являются частными денежными документами в электронном виде. Поэтому неминуемый переход на электронные деньги будет автоматически означать, что все деньги будут частными. Это будет означать окончательную победу капиталократии над обществом, поскольку капитал в своей предельной концентрации превращается в чистую власть. Допустить возможность концентрации власти в руках группы частных финансистов преступно – эти функции общество им не делегировало и не делегирует, будучи в сознательном состоянии8. Концентрация капитала и власти возможна только в руках общества, чьи интересы может представлять легитимное государство, которое в высоком коммунитаризме понимается как сообщество сообществ, а не современная власть чиновников и финансовой элиты.

Введение денег с демерреджем в обществе во многом решит вопрос накопления прибыли «хозяевами-производителями», не уничтожая их как класс и сохраняя их потенциал высокой социальной и хозяйственной активности, ликвидируя при этом ненасильственным методом «тип посредников» – ростовщиков (банки станут простыми расчетными центрами), при высокой социализации общества. Таким образом произойдет та самая пресловутая «конвергенция социализма и капитализма», а вместо насилия над классами вводится насилие над абстракцией – ссудными деньгами, которые лишаются возможности получения процентов. Одновременно решается и вопрос с «канализацией эмиссионной массы».

Финансовой и управленческой базой коммунитарного государства (сообщества сообществ) должен стать единый общественный банк (подобие «общественного банка» Прудона), осуществляющий собственную эмиссионную политику, не подвязанную к внешней валюте. Экономика в результате получит нормальные условия для развития с максимально упрощенной системой налогообложения и финансового учета, а общество – высокое качество жизни и социальной защиты. Деньги в таком банке выдаются без процентов. Управление этим «коммунитарным банком» финально должно заменить собой правительство, что решит проблему бюрократии. Коммунитарное государство как сообщество сообществ, с одной стороны, получает высокую концентрацию капитала для осуществления крупных «мобилизационных проектов», а с другой стороны, местные сообщества получают возможность влиять на кредитование важных локальных проектов, что является принципиально важным и в свете грядущего нео-этатизма.