Бойцовский клуб (перевод Д.Савочкина) - Чак Паланик

— Горе — это естественная часть моей эволюции, — шептал Тайлер, — вместе с трагедией и безысходностью.

Я сказал детективу, что моя квартира взорвалась из-за холодильника.

— Я разрушаю свои привязанности к физической энергии и собственности, — шептал Тайлер, — потому что только через разрушение себя могу познать я величайшую силу своего духа.

«Динамит, — сказал детектив, — там были разные примеси, и остатки окиси аммония и хлорида калия, что позволяет сделать вывод, что бомба была самодельная, и неработающий засов во входной двери, который сломался».

Я сказал: «я был в Вашингтоне, округ Колумбия, в ту ночь».

Детектив объяснил мне по телефону, что кто-то опрыскал неработающий засов из канистры фреона, а затем всунул в замок холодную стамеску, чтобы сломать цилиндр. Подобным образом преступники угоняют мотоциклы.

— Освободитель, уничтожающий моё имущество, — сказал Тайлер, — сражается, чтобы спасти мой дух. Учитель, очищающий мой путь от собственности, сделает меня свободным.

Детектив сказал, что кто бы ни заложил самодельный динамит, он мог открыть газ и потушить предохранительные огоньки на плите задолго до взрыва. Газ был только спусковым крючком. У газа уйдёт много дней, чтобы заполнить квартиру, пока компрессор в основании холодильника не сработает и электрический мотор компрессора не вызовет взрыв.

— Скажи ему, — шептал Тайлер, — Да, ты сделал это. Ты подорвал всё это. Он именно это хочет услышать.

Я говорю детективу, нет, я не оставлял газ открытым и не покидал затем город. Я любил свою жизнь. Я любил свою квартиру. Я любил каждую деталь мебели. Это была вся моя жизнь. Всё это, светильники, кресла, пледы, было мной. Тарелки в сервантах были мной. Растения были мной. Телевизор был мной. Всё, что взорвалось, было мной. Это я взорвался. Разве он не понимает этого?

Детектив сказал, чтобы я не уезжал из города.

15

Господин его честь, господин ассоциативный президент местной ассоциации национального профессионального союза киномехаников и союза независимых кинооператоров только что сел.

Под, за и внутри всего, что человек считает само собой разумеющимся, выросло что-то действительно ужасное.

Ничто не вечно.

Всё потихоньку разрушается.

Я знаю это, потому что Тайлер знает это.

Три года Тайлер склеивал и разъединял фильмы для целой сети кинотеатров. Фильм путешествует на шести или семи маленьких катушках, упакованных в стальные чемоданы. Работа Тайлера заключалась в склеивании маленьких катушек вместе, в одну пятифутовую катушку, с которой могут справиться самозаряжающиеся и перематывающие проекторы. За три года, семь кинотеатров, по крайней мере три экрана в каждом из них, новый фильм каждую неделю, Тайлеру приходилось работать с сотнями плёнок.

Увы, но с увеличением числа самозаряжающихся и перематывающих проекторов союз не нуждался больше в услугах Тайлера. Господин ассоциативный президент должен был вызвать Тайлера на небольшой разговор.

Работа была скучной и платили за её гроши, так что президент объединённого объединения объединённых независимых операторов киномеханики и объединённых кинотеатров объединения сказал, что они делают Тайлеру ассоциативную услугу, предоставляя Тайлеру дипломатический отпуск.

Не думай об этом, как об увольнении. Думай об этом, как о каникулах.

После этого жопа господин ассоциативный президент собственной персоной говорит: — Мы высоко ценим ваш вклад в наш успех.

«О-о, это не проблема», — сказал Тайлер и усмехнулся. Ровно столько, сколько союз будет продолжать высылать денежные чеки, он будет держать рот на замке.

Тайлер сказал:

— Думай об этом, как о раннем уходе на пенсию.

Тайлеру приходилось работать с сотнями плёнок.

Фильмы возвращались назад к распространителю. Фильмы возвращались и шли на перевыпуск. Комедии. Драмы. Мюзиклы. Мелодрамы. Приключенческие боевики.

Склеенные с тайлеровскими однокадровыми вспышками порнухи.

Содомия. Минет. Куннилинг. Садомазохизм.

Тайлеру нечего было терять.

Тайлер был отбросом этого мира, просто мусором.

То же самое Тайлер посоветовал мне сказать администратору «Прессман Отеля».

На другой работе Тайлера, в «Прессман Отеле», сказал Тайлер, он был никем. Никого не интересовало, жив он или мёртв, и это чувство было, ёб его мать, взаимно. Именно это Тайлер посоветовал мне сказать в кабинете администратора отеля с парнями из охраны, дежурящими в коридоре.

Мы с Тайлером долго не ложились спать и делились впечатлениями после того, как всё закончилось.

Сразу после возвращения из профсоюза киномехаников, Тайлер послал меня ругаться с администратором «Прессман Отеля».

Мы с Тайлером становились всё больше и больше похожи на одно-яйцевых близнецов. У нас обоих пробитая ударом дыра в щеке, и наша кожа уже потеряла свою память и забыла, куда возвращаться после смещения от удара.

У меня были фингалы от бойцовского клуба, а лицо Тайлера было добротно помято президентом профсоюза киномехаников. После того, как Тайлер выполз из помещения профсоюза, я пошёл на встречу с администратором «Прессман Отеля».

Я сидел там, в кабинете администратора «Прессман Отеля».

Я — ухмыляющаяся месть Джо.

Первое, что сказал администратор отеля, что у меня есть три минуты. За первые тридцать секунд я рассказал, как я мочился в суп, пердел на creme brщlйes, чихал на тушёное мясо с цикорием, и что я хотел бы, чтобы отель присылал мне каждую неделю чек, эквивалентный моей заработной плате за неделю плюс чаевые. Со своей стороны я обязуюсь не выходить больше на работу, и не идти в газеты или общественные организации охраны здоровья с поразительным, ужасным признанием.

Заголовки:

«Ненормальный Официант По-своему Обслуживал Блюда».

«Конечно, — сказал я, — я должен буду пойти в тюрьму. Меня там подвесят за ноги, оторвут мои орехи, проволокут меня по улицам, сдерут с меня шкуру и сожгут меня щёлоком, но „Прессман Отель“ навсегда запомнят, как гостиницу, где богатейшие люди мира ели ссаки».

Слова Тайлера вылетали из моих уст.

А я был таким милым парнем.

В помещении профсоюза киномехаников Тайлер рассмеялся, когда президент союза ударил его. Этот удар вышиб Тайлера из кресла, и Тайлер, смеясь, прислонился к стене.

— Вперёд, ты не можешь меня убить, — смеялся Тайлер, — ты, тупой хуй. Вышиби из меня всё дерьмо, но ты не можешь меня убить.

У тебя слишком много есть, что терять.

У меня нет ничего.

У тебя есть всё.

Вперёд, прямо в пузо. Затем двинь меня по морде. Заряди мне в зубы, но продолжай посылать чеки. Пересчитай мои рёбра, но если ты пропустишь плату хотя бы на одной неделе, я пойду в люди, и ты и твой маленький союз потонете под горами судебных заявлений от каждого владельца кинотеатра, распространителя фильмов и мамочки, чьё дитятко может быть видело стоячку в Бэмби.

— Я — мусор, — сказал Тайлер, — я — мусор, и дерьмо, и умалишённый для тебя и всего этого ёбаного мира, — сказал Тайлер президенту профсоюза, — тебе нет дела, где я живу или как я себя чувствую, что я ем или чем я кормлю своих детей и как я плачу врачу, когда заболеваю, и да, я тупой, и скучный, и слабый, но я — всё ещё твоя ответственность.

Сидя в кабинете в «Прессман Отеле», мои губы после бойцовского клуба были всё ещё потрескавшимися сегментов на десять. Дыра в моей щеке смотрит на администратора «Прессман Отеля» молчаливым укором.

В основном, я говорил то же, что и Тайлер.

После того, как президент союза повалил Тайлера на пол, и после того, как господин президент увидел, что Тайлер не даёт сдачи, его честь со своим телом-кадиллаком больше и сильнее, чем ему когда-либо в действительности понадобится, его честь подобрал полу и врезал Тайлеру по рёбрам, и Тайлер рассмеялся. Его честь всадил Тайлеру кулак в почки, и Тайлер согнулся в погибель, но всё ещё продолжал смеяться.

— Выплесни всё, — сказал Тайлер, — поверь мне. Ты почувствуешь себя лучше. Ты почувствуешь себя отлично.

В кабинете в «Прессман Отеле» я спросил администратора отеля, можно ли мне воспользоваться его телефоном, и набрал номер городской справочной периодических изданий. Пока администратор отеля смотрел на меня, я сказал: «Добрый день, — сказал я, — я совершил ужасное преступление против человечества, в качестве акции политического протеста. Я протестую против эксплуатации работников сферы обслуживания».

Если я сяду в тюрьму, я не буду просто неуравновешенным придурком, мочившимся в суп. Это будет героический поступок.

Робин Гуд Официант Чемпион Без-ничего.

Это будет гораздо масштабнее, чем история одного отеля и одного официанта.

Администратор «Прессман Отеля» очень осторожно забрал трубку у меня из рук. Администратор сказал, что он не хочет больше, чтобы я работал здесь, во всяком случае, не в таком виде.