Родня до крови - Валерий Георгиевич Шарапов

продавщиц) нарушать график работы. Объяснила это тем, что на продажах и качестве обслуживания покупателей это никак не отражается. Сказала, что не рассматривала данный вопрос в том ключе, что, оставаясь в магазине без сменщиц, продавцы подвергаются опасности.

Антонина Михайловна подтвердила, что накануне вечером в магазине дежурила Татьяна Рогачева. Она сообщила, что магазин покинула в четверть седьмого вместе со своим заместителем Альбертом Тришиным. От здания на Никитинской они уехали на автомобиле Тришина, и директор была уверена, что в это время Татьяна была в порядке. Она не проявляла беспокойства, не была озабочена и вообще вела себя как обычно. Ни в тот день, ни позже Татьяна Рогачева с директором не связывалась и о своем отсутствии не предупреждала. По словам Козловой, такое поведение Рогачевой было несвойственно. У директора она всегда была на хорошем счету, работу выполняла добросовестно, и о том, что могло бы заставить Татьяну прогулять рабочий день, Антонина Михайловна даже не предполагала. Поняв, что попусту тратит время, капитан Лобанов из магазина ушел и отправился к участковому Бибикову.

К приходу капитана по квартире участкового уже витал аромат жареной картошки, на столе стояли тарелки и стаканы, а на плите закипал чайник. Леонид Бибиков гостеприимно предложил капитану тапочки, чтобы тот чувствовал себя как дома, но Лобанов отказался. Первым делом он прошел в ванную комнату и стал мыть руки. Вода была холодноватой.

– С водой у нас беда, товарищ капитан, – заглядывая через плечо Лобанова, сообщил Бибиков. – Третью неделю еле теплая идет, жильцы в ЖКО жалобы пишут, а воз и ныне там.

– Не беда, Леонид, руки помыть в самый раз.

Лобанов ухватил кусок хозяйственного мыла из новехонькой пластиковой мыльницы. Мыло немного раскисло от скопившейся в мыльнице воды. Длинное вафельное полотенце с неподрубленным краем висело прямо на змеевике отопительной системы.

– Вижу, живешь аскетом, изысками себя не балуешь? – вытирая руки, заметил Лобанов.

– Это вы про душистое мыло? – Бибиков улыбнулся. – Так удобнее, товарищ капитан. К тому же экономия.

– И что же за экономия такая?

– Да как же? Шампунь для мытья волос купи, мыло ароматизированное для мытья рук и тела купи, так еще и для стирки порошок не забудь. А тут всего один кусок мыла сразу с тремя функциями справляется.

– Действительно удобно, – Лобанов улыбнулся. – А ты, я вижу, парень предусмотрительный.

– Стараюсь, товарищ капитан.

– Ладно, веди на кухню, а то у тебя картошка сгорит.

Бибиков поспешил на кухню.

– Все готово, товарищ капитан, можем устраиваться на обед, – заглянув в сковороду, объявил Бибиков. – Присаживайтесь, буду вас потчевать.

Пока гость раскладывал по тарелкам жареный картофель, хозяин извлекал соленья из «зимнего» холодильника. «Бытовая цивилизация» пришла в Советский Союз не так давно, каких-то пятнадцать-двадцать лет назад, когда холодильники, стиральные машины и прочие полезные, но жутко дефицитные бытовые приборы, ранее недоступные простым смертным, оказались в свободном доступе для советских людей. До этого же большинство жителей СССР для более длительной сохранности продуктов питания пользовались либо погребами, либо вывешивали продукты за окно, используя сетки-авоськи. Но были и такие счастливчики, архитектура квартир которых предполагала наличие так называемого встроенного холодильного шкафа. Он представлял собой небольшую нишу под кухонным подоконником, прикрытую двумя створками-дверями. Благодаря тонкой уличной стенке и вентиляционному отверстию размером в полкирпича в этом шкафу можно было охлаждать продукты.

– Вы грибочки соленые уважаете, товарищ капитан? – Бибиков поставил на стол поллитровую банку соленых груздей. – Тут еще огурчики и немного сала. Правда, сало лежит давно, но если соль счистить, то оно вполне приличное.

– Ты еще и разносолами занимаешься? – искренне удивился Лобанов.

– Бабушка приучила. – Бибиков принялся нарезать сало брусочками. – Раньше мы с ней вместе по грибы ходили, в этом году уже сам.

Когда все было разложено, приступили к еде. Стол быстро пустел, желудки наполнялись, а разговор перешел в рабочее русло.

– Что удалось найти в коробке с открытками? – спросил Лобанов, отставляя тарелку в сторону.

– Почти ничего, товарищ капитан. Открытки все старые, на штемпелях последний год – 1978-й. Видно, этот год Татьяна ни с кем не переписывалась. Но даже будь они свежими, вряд ли помогли бы нам.

– Почему так решил?

– Потому что многие открытки адресованы не Татьяне Рогачевой и даже не ее мужу. Они вообще принадлежат неизвестным людям, некоторые датированы пятьдесят вторым годом, – объяснил Бибиков. – Вряд ли кто-то оправлял открытки лично новорожденной.

– Хочешь сказать, Татьяна до сих пор хранила открытки, которые собирала в детстве? – снова удивился Лобанов.

– Похоже на то, товарищ капитан.

Собирание различных предметов, не имеющих реальной ценности, было своего рода веянием времени. Мальчишки собирали спичечные коробки и марки. Девушки собирали засушенные цветы, раскладывая их между страниц книг. Дети собирали фантики от конфет, отыскивая редкие экземпляры, старательно расправляя клочки цветной бумаги и складируя их в жестяных коробках из-под леденцов. Девочки-подростки собирали карманные календари и почтовые открытки, причем для ценности коллекции не имело значения, являются ли почтовые открытки новыми или же выполнили свою основную функцию. Видимо, Татьяна Рогачева относилась к числу таких собирателей, и расчет Лобанова выудить из кучи адресов и имен, указанных на открытках, информацию, полезную для расследования, не оправдался.

– Записные книжки просмотрел?

– Да, конечно. В книжке указана всего одна Роза, и это, несомненно, бывшая одногруппница Татьяны. Адрес Лены Ястребовой тоже указан, а вот телефонных номеров нет ни у той, ни у другой. Третью подругу Игорь Николаевич не называл, но я отсортировал тех, кто может подходить под эту роль. Все, кто указан по имени-отчеству, нам не подходят. Мужчины, соответственно, тоже. Рядом с некоторыми именами стоят пометки. Ну, знаете, Лена – цветы, Жанна – парикмахер, Наталья – швея и так далее.

– Хорошо, Леонид, переходи к сути. Сколько человек осталось и есть ли среди них хоть один претендент с номером телефона?

– С телефоном двое. – Бибиков сбегал в комнату и принес записные книжки. Пролистав одну из них, он выложил книгу перед капитаном. – Вот, вторая строка: «Натуля» и номер телефона. Номер иногородний, поэтому не знаю, стоит ли она нашего внимания. А вот вторая запись под именем «Валентиночка», номер телефона воронежский, так что есть вероятность, что это наш вариант.

– Хорошо, давай начнем с Валентиночки, – предложил Лобанов. – Было бы удачей узнать, что Валентиночка тесно общалась с Татьяной.

С Валентиной им не повезло, женщина много лет не слышала про Татьяну Рогачеву и не имела представления, почему та все еще хранила ее номер телефона. Их знакомство можно было назвать шапочным, так как общались они лишь несколько недель, когда Татьяна проходила практику в книжном магазине в Железнодорожном районе. А вот с Натулей повезло больше. Натуля не только