Родня до крови - Валерий Георгиевич Шарапов

– Татьяна вам призналась, что не делала вазу?

– Нет, она поддержала историю, сказала, что все помнит, только я точно знаю, что это не так. Таня врать совершенно не умеет, и если ей приходится кривить душой, то вы все прочитаете на ее лице.

– Вы разрешите забрать вазу с собой? – перехватил инициативу участковый Бибиков. – Только должен предупредить: в первозданном виде она к вам не вернется.

– Забирайте, мне она не нужна.

– Спасибо, – поблагодарил Леонид, подошел к этажерке, взял вазу и сунул в карман пальто. – Вы нам очень помогли.

Лобанов вышел первым, Бибиков следовал за ним. На первый этаж спустились молча, вышли из подъезда и неспешным шагом двинулись в сторону трамвайной остановки.

– А теперь объясни, для чего тебе понадобилась эта ваза, – прервал молчание капитан Лобанов.

– Я заметил, что она сделана из бумаги, на которой до этого вели какие-то записи. Сначала я подумал, что Татьяна так хранила важные для нее записи, – принялся объяснять Бибиков. – Ну, знаете, как бывает: в дневник кто угодно может заглянуть, прочитать твои секреты, узнать тайны, а с вазой дело обстоит не так. Пока не разберешь, прочесть ничего не сможешь. Вот я и подумал, что Татьяна использует вазу вместо дневника: и секретами поделиться можно, и обезопасить от просмотра.

– Хитрая система, но вполне рабочая, – согласился капитан Лобанов. – Особенно если учесть, что Татьяна несколько лет прожила в детском доме, где личные тайны хранить очень сложно. Ну а забрал зачем? Ведь Рогачев сказал, что ваза Татьяне не принадлежала.

– После того как я это услышал, я подумал: вазу принес Артем, вряд ли он нашел ее на улице, значит, так или иначе она с ним связана, а мы так мало знаем про Артема, что лишняя информация не повредит, – ответил Бибиков.

– Собираешься разобрать вазу и изучить все записи? – догадался капитан Лобанов.

– Если позволите, – подтвердил Бибиков.

– Валяй, идея хорошая, – похвалил капитан. – Только не суйся с ней в отдел, там ушей и глаз любопытных слишком много, а нам светиться нельзя. Поезжай домой, поработай с вазой, а заодно просмотри открытки. А я записными книжками займусь.

– Может, вместе поработаем? – предложил Бибиков. – У меня квартира свободна, можем работать хоть до утра. Я один живу, так что мы никому не помешаем. А если что-то интересное отыщется, можно будет сразу обсудить.

– Ого, своя хата? Шикарно устроился.

Тон капитана Лобанова слегка изменился, но Бибиков не понял, расстроило его это известие или обрадовало.

– Это квартира моих родителей. – Бибиков сделал вид, что не заметил перемены в тоне капитана. – Они умерли, когда я еще под стол пешком ходил, меня бабушка воспитывала. Теперь и она умерла. Других родственников не нашлось, вот квартира мне и досталась. Так как? Согласны провести еще какое-то время в моей компании?

– Где твоя квартира, Леонид?

– На Никитинской, в трех кварталах от книжного магазина, товарищ капитан. На трамвае пять остановок, но можно и пешком.

– Ладно, твоя взяла, раз уж ты меня втянул в это дело, тебе и расхлебывать, – усмехнулся Лобанов. – Картошку жарить умеешь?

– Кто ж не умеет? – Бибиков приободрился. – Только в магазин заскочить нужно, у меня шаром покати.

– Вот ты этим и займись. – Лобанов пошарил рукой в заднем кармане брюк, достал смятый рубль, сунул в руку Бибикова. – Купи хлеба, картошки и пакет молока. И адрес скажи, куда мне на картошку приезжать.

– Вы со мной не пойдете, товарищ капитан?

– Нет, Леонид, мне еще в книжный наведаться нужно, с директрисой побеседовать, – ответил Лобанов. – А ты поезжай домой. Со всеми этими коробками в магазин ехать не с руки.

– Может, я коробки заброшу домой и к вам присоединюсь? – с надеждой в голосе спросил Бибиков.

– Там я сам справлюсь, а ты делом займись: открытки отсортируй, записи изучи. Вернусь – доложишь. – Лобанов заметил, что Бибиков сник, и ободряюще потрепал парня по плечу. – Не кисни, Леонид, еще неизвестно, кто из нас более ценную информацию получит. Давай, прибавь ходу, вон трамвай идет.

Лобанов побежал к остановке, к которой приближался трамвай. Бибиков чуть отстал и в последний момент запрыгнул в крайний вагон. Оказавшись на площадке трамвая, он занял место у заднего стекла. Настроение у него было приподнятое, он взглянул на капитана и внезапно подумал: «Где сейчас Татьяна Рогачева, жива ли? Как странно: человек пропал, а для других жизнь идет своим чередом. Вот я, радуюсь возможности поработать с настоящим московским опером. А должен печалиться, потому что человек пропал. Да, странная штука жизнь».

Капитан Лобанов стоял у соседнего окна, и мысли его текли почти в том же направлении. Участковый Бибиков сильно удивился бы, если бы узнал, что капитана возможность поработать над этим делом радует не меньше, чем его. «Засиделся ты в запасных, капитан, заскучал в провинции, – размышлял Лобанов. – Уцепился за дело, как утопающий за соломинку. А что, так и есть! И кто знает, сможет ли эта соломинка вытащить тебя из той трясины, в которую сам угодил?» Колеса трамвая стучали по рельсам, им в такт вторили пальцы капитана, отстукивая ритм по стеклу, вселяя надежду на счастливый конец истории.

Глава 5

В квартиру участкового на Никитинскую капитан приехал около четырех часов дня. Визит в книжный магазин занял больше времени, чем ожидалось. Как и говорила продавщица Лариса, к часу дня весть о том, что начинается продажа нового завоза дефицитных книг, разнеслась по городу со скоростью света. К магазину приехали не только счастливые обладатели талонов, полученных за сданную макулатуру, но и им сочувствующие, зеваки и просто любители потолкаться в очередях. Протиснуться через толпу, чтобы попасть внутрь магазина, и то оказалось проблемой, а перехватить директора магазина и убедить ее уделить десять минут для беседы с представителем правоохранительных органов и того сложнее.

И все же с директором книжного магазина, Козловой Антониной Михайловной, молодящейся особой лет пятидесяти, капитану Лобанову пообщаться удалось. Он буквально зажал Антонину Михайловну в коридоре между торговым залом и директорским кабинетом, когда та в шестой раз пробегала с бумагами мимо Лобанова. Преградив директору дорогу, капитан заявил, что не пропустит женщину, пока та не ответит на его вопросы. То ли близость высокого симпатичного мужчины так повлияла на гражданку Козлову, то ли волнение от предстоящей работы, но все время, пока длилась беседа, Антонина Михайловна запиналась, будто школьница, не выучившая урок.

Об исчезновении Татьяны Рогачевой и о том, что ей интересуется милиция, директору сообщили Лариса и Элла, так что приезд капитана Лобанова не стал для Козловой неожиданностью. Гражданка Козлова не стала отрицать, что позволяет своим «девочкам» (так она называла