Кровь вассалов - Владислав Добрый

— и, змея такая, умудрилась дурить меня всю дорогу. Но пока я её слушал, понял: мне срочно нужен новый секретарь вместо Сперата. Чтобы запоминать все эти имена, истории и прочую чепуху. И отчего-то сильно расстроился.

— Значит, вы женаты, — сказал я. В принципе, это многое объясняло. Одно дело делить на привалах маркитантку или «взятую в одолжение» телегу с овсом для коней — и совсем другое дело когда предмет спора благородная сеньора. К тому же жена товарища по оружию. К ней следует относиться галантно, иначе свои же не поймут.

— Да… Только мы не успели заверить наши клятвы перед Всепобеждающим Солнцем… и другими богами, — промямлил Теар.

— Что ж, примите от меня этот подарок, — я царственным движением снял с себя парадный, отороченный драгоценным мехом белый шёлковый плащ, расшитый красными змеями. Меха там была тоненькая полоска по верху, но всё равно дорого. Плащ я накинул на Эмму. А Теару вручил кошель с пояса — не удержался и взял десяток золотых монет из жадносумки. Многовато, но стоять и отсчитывать монеты на людях было бы позорно. А отдарить при любом удобном поводе своего вассала — наоборот, благородно.

— Я видел, как вы, сеньора, не раз проявили свои таланты в бою. Оттого я решил, что именно вы понесёте моё знамя.

Я величественно махнул рукой, отпуская молодожёнов, и впился взглядом в Гирена. Тот понятливо задержался.

— Есть ещё что-то, что я должен знать? — спросил я у своего «старшины», когда чета Сколан нас покинула.

— Вы знаете всё, мой сеньор, — ответил Гирен, вежливо склонив голову. А потом быстро кинул на меня хитрый взгляд. — От вашего проницательного взгляда ничего не скроется. Вот и про Эмму вы знали с самого начала. Просто вам это не было интересно.

Я некоторое время подумал. Моя привычка держать лицо — я не проявил удивления, когда рыжая сняла шлем. Да, это можно выдать за осведомлённость. Я кивнул. Гирен сдержал улыбку и пошёл к остальным — рассказывать о моей проницательности, если я всё правильно понимаю. Наверняка он что-то ещё скрывает — мало ли что происходит в отряде за моей спиной. Но он прав: это не должно быть мне интересно, пока это не мешает.

Вскоре мы двинулись дальше.

У городка нас встретил десяток вооружённых людей. Не просто горожане — всадники. Их предводитель был под знаменем с красным змеем Итвис и чёрными скрещёнными копьями на заднем фоне. Герб, с которым я никогда не встречался прежде. Он спешился, опустился на одно колено и возгласил:

— Господин! По слову вашего деда и по праву рода Итвис — земля эта ваша.

Я едва удержался, чтобы не отделаться простым кивком — слишком уж это выглядело бы снисходительно. Вместо этого я внимательно посмотрел на рыцарей, ища в их взглядах вызов или хотя бы тень пренебрежения. Но нет — глаза были напряжённые, внимательные, устремлённые на меня так, как мои вассалы смотрели перед боем с сорскими пиратами. Никто из этих людей никогда не видел меня прежде, но в этом и не было нужды. Достаточно было описаний, знамени, печатей на письмах. Я был их сеньором.

Когда мы въехали в следующую деревню, встреча оказалась ещё пышнее. Люди вынесли хлеб и соль, девушки размахивали перед конями длинными лентами белого и красного полотна. В маленьком храме Великой Богини били в медь, как в день великого праздника. Я чувствовал себя героем из рыцарского романа, хотя прекрасно понимал: всё это — не мне лично, а имени Итвис.

А когда показались первые башни Бурелома, из ворот навстречу выехал целый отряд — два десятка хорошо вооружённых людей. Впереди старый вассал с седой бородой, имя которого я, разумеется, забыл, поклонился, не слезая с седла, и, опираясь на копьё, произнёс торжественно, словно вынося приговор:

— Домой вернулся наследник. Пусть змей снова свернётся кольцом вокруг наших земель!

И по толпе, собравшейся вокруг, прокатился гул:

— И поведёт нас в пламя!

Видимо, это был древний ритуал. Я настороженно огляделся, но вассалы лишь склоняли головы под моим взглядом. Похоже, ответа от меня не ждали.

Бурелом… Вот он, стоит там где и должен быть. В глубине предгорий, на склоне Змеиных гор, где-то далеко на восток Большой Забер. Бурелом словно перегораживает путь в узкой горной расселине: за ним в скалах угадывается тропа, петляющая выше в перевал.

Замок построен из чёрного камня, стены его мрачны и суровы. Четыре бастиона венчают углы крепости, а к главным воротам ведёт подвесной мост, перекинутый через отвесную расселину. За мостом — скала, крутая и голая, отчего крепость выглядит ещё более неприступной.

Сама цитадель невелика по размерам, но при этом приземистая и крепкая, словно вросшая в скалу. Башни — угловатые, тяжёлые, без лишних украшений. Лишь кое-где заметны остатки старых барельефов и выветренные знаки, намекающие на то, что некогда здесь было святилище.

Внизу, на склонах под замком, притаились кривые домики и амбары, втиснутые между камнями и узкими полосами пашен. Небольшие стада овец и коз пасутся на редкой траве, цепляющейся за каменистую землю. Деревья встречаются редко, в основном низкорослые дубки и орешник.

Всё вокруг дышит суровостью: место малопригодно для земледелия, перевалы далеко. И все же Бурелом — это не просто забытый бастион посредине ничего, это символ старой власти рода Итвис и вечного надзора над забытым перевалом. Слухи о мрачных тайнах, скрытых в его подземельях, лишь усиливают уважение и страх перед этой твердыней.

Кто-то из моих предков приложил руку к слухам про него:

В свитках неизвестного авторства, которые циркулируют среди Великих Семей, утверждается что именно в подземных ходах Бурелома хранится Камень Сумерек — реликвия, способная поглощать души, накапливая их силу для одного решающего заклинания. Ходят слухи, что некоторые маги семьи проводили ритуалы в залах, скрытых под замком, жертвуя жизнью пленников, чтобы питать Камень энергией. Конечно, такие слухи кажутся абсурдными, ведь семья Итвис всегда следовала законам и проявляла благородство. Да и откуда взяться таким безумным историям?

Не думаю, что в это кто-то еще верит.

Тем не менее, Бурелом остается замком с дурной славой. Редкие посетители утверждают, что по ночам слышат странные голоса, доносящиеся из старинных башен. Эти голоса будто нашептывают забытые имена и стирают границы между прошлым и настоящим, вызывая в людях непреодолимую тоску. Некоторые утверждают, что те, кто слишком долго оставался в замке, начинали видеть нечто жуткое — тени, которые двигались сами по