Двойной заслон - Александра Ланина

зато их там много, да и всевозможные разгонные блоки и другие части занимают много места. Кроме комиссии из института над ракетой работают и другие группы – те, чья профессия связана непосредственно с ракетостроением, и те, чью профессию и род деятельности им и вовсе не положено знать по уровню допуска. Мышка окидывает их взглядом и, потеряв интерес, принимается за работу.

Никакие ракетостроительные секреты ей, конечно, не нужны. Ей очень нужно знать, что не так с ее нанороботами.

На самом деле, если Переяславский их комиссию возглавляет, то она, Мышка, в нее вошла скорее в качестве консультанта. По-хорошему, она вовсе не должна здесь присутствовать, ведь это ее разработка, а значит, она будет пристрастна. Следовало бы послать Катю – у нее и опыт есть, и над С-8ВЦ она не работала… Но Переяславский выбрал именно Мышку и даже настоял на том, чтобы она сюда приехала, – вероятно, не просто так.

Первый день они целиком посвящают тщательному разбору полета ракеты, от старта до нештатного срабатывания нанороботов. Хотя боеголовка, конечно, уничтожена, от нее остались одни обломки, а от нанороботов и вовсе не осталось почти ничего, на испытательных ракетах всегда стоит целая куча различных приборов, которые фиксируют происходящее с ней, и именно с показаниями этих приборов они и работают. Прежде всего это задача верификаторов: они с помощью своего ИИ воспроизводят весь цикл полета по записанным данным. Мышка тем временем разбирает то, что осталось от нанороботов – не бог весть что осталось, конечно, но и это нужно проанализировать. Она крутит в переносном мини-кубе оплавленные схемы, рассматривая, восстанавливает ход контакта и время срабатывания – делает все, что может, чтобы помочь.

Хотя, кажется, на ее работу никто не обращает внимания.

Ночью Мышка долго не может заснуть, смотрит в темный потолок, не в силах закрыть глаза. И только когда Машенька угрожает начать ей петь колыбельную – а голос у Машеньки такой себе, ИИ-помощника не для этого придумывали, – Мышка наконец опускает веки и мысленно приказывает себе спать.

Ничего, она справится, сколько раз уже справлялась. Да, обидно, да, несправедливо, но она докажет, что это не ее вина. В конце концов, на то она и инженер-нанотехник – больше, чем агент Службы.

– Тут что-то не то, – в середине второго дня недоуменно сообщает Дима, один из верификаторов. Мышка мысленно уже не раз возблагодарила богов или кто там отвечал за формирование комиссии, что в качестве верификатора с ними не прислали Ольгу – это было бы неловко. Но нет, здесь полностью соблюли принцип непредвзятости и вместо Ольги на базу приехали Дима и Миша, ее коллеги, не участвовавшие в проверке нанороботов. – Игорь Валерьевич, Арина, идите сюда.

Они с Переяславским шагают одновременно и так же одновременно нависают над верификационным стендом Димы – чуть лбами не сталкиваются. Впрочем, Мышка на замначальника подчеркнуто не смотрит, хотя чувствует его взгляд.

– Смотрите. – Дима тычет стилусом в объемную модель ракеты, разворачивая ее в разные стороны. – Я воссоздал по миллисекундам момент срабатывания. Вот команда на детонацию, – указывает он кончиком стилуса на точку на временной траектории, – вот срабатывание роботов, – указывает он на другую точку. – А вот здесь, – обводит он точку между ними, – еще одна команда. Только я не могу понять, что это, в технической документации такой нет.

К ним подтягивается разработчик, Костя, окидывает напряженным взглядом вечно воспаленных глаз модель в кубе, потом уходит к своему месту и начинает что-то набирать в окружении, поправляя криво сидящий на носу визор. Мышка ждет, неосознанно обхватив себя ладонями за локти, будто от холода. Она, со своей стороны, восстановила большую часть хода работы робота и тоже составила временную шкалу, только ей пока не дают слова. Конечно, что еще она может сказать, кроме того, что ее нанороботы сработали абсолютно штатно, вложились в заданный временной период и раскрыли черную дыру установленного размера? Никто от нее другого не ждет, но нужно, чтобы сначала это подтвердили другие.

– Это какая-то х… – Костя осекается, глядя из-за визора на Мышку, и исправляется: – Ерунда какая-то. Такой команды не должно быть, мы ее не давали.

– И что она делает? – хмуро интересуется Переяславский.

– По виду – блокер. Хорошо составлена, с нашими элементами, будто кто-то наш справочник от корки до корки изучил. – Костя быстро перебирает пальцами, листая что-то в окружении, скользит взглядом по строчкам. – На первый взгляд – блокирует часть команды на детонацию, ту, что уходит боеголовке. Но я сейчас еще покопаюсь.

Костя окончательно пропадает из реальности, погружаясь в свой мир программирования; Мышка выпрямляется и оглядывается вокруг, тоже ничего на самом деле не видя. Лишняя команда, составленная по всем правилам, но не принадлежащая разработчикам. Это подозрительно укладывается в схему предыдущих диверсий, где тоже то документация, то вирус… то доступ к закупкам. Мышка передергивает плечами и прикрывает глаза.

Машенька: Для доступа к запуску ракеты нужны коды, сама понимаешь. Значит, это кто-то из местных.

Кто-то из местных, из армейцев. Что же это, Ёкай уже и сюда пробрался? Или это не он и все произошедшее – только масштабное, неправдоподобное совпадение?

Мышка трет кончики пальцев и оглядывается.

– Миша, я сделала анализ срабатывания наноробота, проверь его, пожалуйста, – просит она.

– Так понятно уже, что не в них дело. Если боеголовка не открылась, где еще нанороботам срабатывать, как не внутри? – раздраженно хмыкает Миша в ответ. Его это тоже задевает, ведь речь идет о репутации и его отдела в том числе, пусть и не лично он занимался верификацией этих роботов. Мышка качает головой.

– Проверь все же. Надо будет добавить к отчету, – поясняет она.

Миша раздраженно сопит, но уходит к своему кубу, куда Мышка уже отправила данные. Она чуть заметно выдыхает. С одной стороны, она испытывает облегчение, ведь произошедшее – не ее вина, а, похоже, очередная диверсия. А с другой стороны, что-то внутри настырно ноет и подсказывает: это еще не конец. Наверное, интуиция.

Мышка слышит шаги и машинально оглядывается. Переяславский уходит из зала – стремительно, хоть и не торопливо, каблуки ботинок умудряются стучать даже о мягкий пластикат. Раздражен, как и все они, это видно, и наверняка отправился нести разумное, доброе и вечное в рамках отдельно взятой базы – точнее, отстаивать честь института перед армейцами, которые решили свои огрехи свалить на них.

Мышка не сразу ловит себя на том, что улыбается. И совсем не хочет пояснять сама себе, почему.

Работа шпиона по большей части состоит в том, чтобы смотреть и слушать. Конечно,