#Zолушка в постель - Анна Веммер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Серж, не отрываясь от мяса, машет мне ножом, Игорь едва заметно кивает. Алекс игнорирует, словно меня здесь нет, а вот Крис…
Крис обжигает меня ненавидящим взглядом и резко встает, едва я подхожу к столу.
– Я наелась. – Голос у нее такой ледяной, что мне не по себе.
– Сидеть! – рычит Игорь, и я невольно подчиняюсь, хотя рычит он не на меня.
– Я не буду есть за одним столом с ней!
– Можешь не есть, но сидеть будешь, пока я не разрешу уйти. Напомнить, куда я обещал тебя отправить жить, если будешь меня бесить? Однушка в Вишневинках тебя ждет, перспективный микрорайон, новый, на стенах в подъезде, наверное, даже слово «хуй» еще не нарисовали. Сколько там сейчас стипендия? Две пятьсот повышенная? Ты, конечно, на повышенную не тянешь, но так и быть, докину до социального максимума.
Красная от злости, Крис медленно опускается на стул.
– Что ж, вновь знакомлю. Это Анна Калинина, с этого дня она будет жить в этом доме. Любить не прошу, но жаловаться не позволю. Я не жду, что вы станете дружной семьей, но рассчитываю, что этот дом обойдется без свар и скандалов.
«Иначе выпорю», – совершенно не к месту приходит в голову.
– Анна проживет здесь пять лет. Затем получит свое наследство и будет вольна им распоряжаться. Пока же все ее расходы оплачиваю я. Поясняю, что это значит. Если в порыве бессильной злобушки кто-нибудь из вас решит сделать ей гадость, поцарапать машину или что-то такое, то считайте, что на бабки вы подставили меня. Один раз я, может, и прощу, а вот второй… Вишневинки и стипендия. Всем ясно?
Раздался нестройный и унылый хор голосов. Зачем он заставляет меня это слушать? Неужели не может поговорить с семьей наедине?
– Так хотел отец, для него это было важно, поэтому давайте уважать волю того, кто сделал вас миллионерами.
– Вас, – поправляет его Крис. – Нам с Алексом он показал огромный волосатый хер, а не наследство. Почему ей не поставили условие открытия бизнеса? Я, значит, должна копаться в этом дерьме, а она поживи пять лет рядышком и получи свою долю?
– Ну, тут вариантов два. Либо папа считал ее разумнее тебя, что, в общем-то, довольно вероятно, либо ему было плевать, как она разбазарит наследство, а за тебя он переживал. Выбери сама вариант, который тебе нравится, и прекрати трахать мне мозги, Крис. Я уже говорил, я понятия не имею, почему он оставил Анне деньги. Мои люди работают над этой загадкой, может, мы и докопаемся до правды. А может, нет. Папа умел хранить секреты. Но как бы то ни было, Анна теперь живет рядом с вами, ест за одним столом с вами, тратит деньги наравне с вами и получает, в случае косяка, тоже наравне с вами.
– Что, отправишь ее в Вишневинки? – усмехается Крис. – Нарушишь завещание?
– Ее Вишневинки не пугают, она выросла в сарайке. Для нее отдельная система наказаний.
– Не хочу знать, оставь свои фантазии при себе, – кривится Крис.
Игорь поднимает брови. Я краснею. Серж улыбается в тарелку, а Алекс стандартно мрачен.
– И еще. Анна едет с нами в августе.
– Что? – вскипает Крис. – Игорь, это слишком!
– Одну ее здесь я не оставлю. Сбежит еще. Решение не обсуждается. Всем приятного аппетита, кто наелся, может быть свободен, но услышу, что лезете ночью на кухню, – установлю лимит на картах.
Крис и Алекс, с грохотом отодвинув стулья, уходят наверх. Серж… Серж методично и спокойно уничтожает еду. Вот уж у кого нервная система в порядке, мне-то кусок в горло не лезет.
– Куда я еду? – спрашиваю я.
– В отпуск. Я выкроил несколько дней, чтобы съездить на море. Это не обсуждается и идет под грифом «обязательное мероприятие».
– Но отпуск – семейное событие. Я никуда не сбегу, я ведь подписала все ваши контракты, и… ну, будем честны, сбегать от восьми сотен миллионов как-то не слишком разумно.
– Рад, что ты это понимаешь, однако я не хочу оставлять тебя одну. Я тебя не знаю, Марина и прислуга тоже берут отпуска, нанимать отдельную няньку я не собираюсь. Прими как подарок судьбы. Греция в августе весьма занимательна.
Я замираю, не зная, возмутиться, что меня не спросили, или поблагодарить, потому что… черт, это же море! И не Краснодарский край, не Ростов, а настоящее Средиземное море. Говорят, оно очень синее, а еще теплое, и там растут пальмы, и… четверо Крестовских в соседних комнатах.
Но, пожалуй, даже их я смогу потерпеть ради таких впечатлений.
Мы ужинаем в полном молчании. Серж просто уплетает все, до чего может дотянуться, работа явно выматывает его по полной. Когда парень не жует, он клюет носом. И я даже завидую, потому что сама еще не скоро усну, переживая вновь все события этого дня. Для нервной системы, пожалуй, такие стремительные перемены – перебор.
Наконец Серж вливает в себя большую кружку чая и прощается:
– Ладно, задолбался я как-то сегодня. Пойду часок в соньку зарублюсь и спать.
Игорь кивает, мы остаемся наедине, и мне тоже очень хочется быстро сбежать, но я еще не доела, и это будет смотреться глупо. К счастью, Игорь сам заканчивает вперед, поднимается и идет в другой конец столовой, к небольшому секретеру, в котором обнаруживаются бар и мини-холодильник.
Я быстро заканчиваю.
– Спасибо за ужин, все было очень вкусно. Убрать со стола?
– Марина уберет, – отмахивается он.
У меня нет сил возражать, я дико устала и очень не хочу оставаться с ним наедине дольше положенного. Но меня останавливает голос Крестовского:
– Покажи еще, – вдруг говорит он, затем достает бутылку с коньяком и наливает в бокал с холодными металлическими шариками.
– Что? – не понимаю я.
– Покажи еще что-нибудь из того, что ты купила. Хочу увидеть, на что пошли мои деньги, вроде как имею на это право.
Я не двигаюсь с места, ошеломленная просьбой. Как он себе это представляет? Я вот так вот буду прыгать туда-сюда в разных нарядах? Нашел себе бесплатное шоу.
– Можете подняться и лично разобрать все пакеты. Что не подойдет, выбросите.
– Я хочу увидеть на тебе. То, что на одной смотрится прилично, на второй может быть вульгарным. Поэтому выбери несколько платьев и примерь. В конце концов, я же не белье тебя прошу показать. Давай шустрее, уже поздно, завтра с утра ты едешь к врачу.
Я долго раздумываю, что бы такого сказать в ответ, но потом понимаю, что сил спорить уже не осталось. Ну, хочется ему
