Аспект силы - Сергей Извольский

глазах помутнело и время превратилось в бесконечность, разбавленную криками и рыданиями истязаемых инфант, причем зрители к этому моменту совсем стихли.

Уводили нас из круга уже синты-парамедики. Вышло их восемь, по двое на каждого. Меня взяли было под руки, но я высвободился — делом чести было идти самостоятельно, хотя видел я все размыто, воспринимая только желтые линии. До капсулы добраться сил хватило, а дальше туман — пришел в себя лежа на кровати лицом вниз. Почти сразу снова впал в беспамятство, но совсем скоро опять очнулся от боли.

В нанесенном на спину геле обезболивающего не было, или его действие регулировалось монитором. Ночь тянулась гораздо медленнее, чем экзекуция, спал я урывками, по большей части находясь в полубеспамятстве. Мысли путались, словно щупальца попавшего в вязкую воду осьминога — полностью отключиться не давала боль, а окончательно прийти в себя истощение и усталость. Основной мыслью, за которую в спутанном сознании получилось зацепиться словно якорем, стало опасение, как я в таком состоянии буду сдавать тесты.

К утру стало совсем плохо, я несколько раз сваливался в бред. В видениях наблюдал рядом с собой странную женщину — в скрывающей лицо венецианской черно-белой карнавальной маске. Незнакомка сидела рядом, гладила меня по голове и напевала без слов знакомую мелодию казавшимся таким родным голосом.

Сквозь проблески разума я подумывал о том, что если уже в первую ночь у меня начались галлюцинации, то что дальше? Семь суток заточения под домашним арестом грозились превратиться в растянутую экзекуцию, но все закончилось утром — сразу после оповещения о подъеме появилась синт-парамедик и залила мне раны на спине исцеляющим гелем с обезболивающим. После ее ухода пришло системное оповещение, что наказание плетьми включает в себя и последующую ночь — чтобы было время подумать о своем поведении и решить, хочется ли испытывать подобное впредь.

Не знаю, была ли подобная опция у нас в замке для получавших наказание аспектов, но мне лично больше категорически не хотелось проходить подобную экзекуцию. Избавление от боли воспринял с такой радостью, что даже запрет на ближайшие семь суток выхода из личной капсулы не расстраивал.

Еду мне выдали суточным пайком, щедро оставив сразу три, два из которых я съел к вечеру первого дня, набираясь сил после сложной ночи. Это стало проблемой — на четвертое утро получил оповещение, что суточные пайки были мне выданы как трехразовый режим питания в режиме карцера — понедельник-среда-пятница, на весь срок заточения.

После столь неожиданного поворота время потянулось невероятно медленно, и вторая половина от назначенного наказания прошла гораздо тяжелее, чем первая. Последние двое суток превратились в пытку не хуже первой мучительной ночи — на день по норме у меня было только два литра воды, и ощущение сытости они не давали. Кроме того, убегая от состояния голода в концентрации, я к субботе решил все тесты по срезу знаний.

В последние сутки домашнего ареста уже готовился лезть на стены, но к счастью нашлось развлечение — утром со стороны Солнечного колодца раздался громкий гул тысяч голосов. Дверь выхода из капсулы на трибуны-галерею огромной арены была затемнена, но я представлял, что там происходит — битвы эскадронов в ходе стратагем.

Одним из разделов, что мне пришлось учить, а не вспоминать для сдачи тестов, оказалась информация о проходящих в инкубаторах военно-экономических играх, являющимися частью образовательного процесса. В сути своей стратагемы были масштабным соревнованием, где все начиналось с экономики процесса, где каждый отряд мог сформировать — собрать, снарядить и экипировать, свой боевой эскадрон. Раз в неделю на арене проходили соревновательные бои, но в основе всего стояла экономика, так как без нормальной экипировки и снабжения одержать победу было тяжело даже разово, не говоря уже о долгой соревновательной дистанции.

В каждом инкубаторе на первой ступени было по тринадцать отрядов, но число эскадронов не могло превышать четырех — в Кальдероне они традиционно носили названия грифонов, василисков, драконов и пегасов, а вся первая ступень являлась большим отбором. На второй ступени в течение года проходил турнир четырех, после которого на третью ступень вместе с отрядами поднималось всего два эскадрона. На третьей и четвертой ступени они уже соревновались с командами других инкубаторов — кроме Кальдерона, в альвариуме Рибагорса было еще три. Так что третий и четвертый годы для двух сохранивших свои эскадроны отрядов были насыщены соревновательной программой. При успехе в чемпионате инкубаторов появлялась возможность участия в планетарном соревновании, победа в котором открывала путь в республиканский турнир аж на самой Земле.

До такого божественного уровня инкубатору Кальдерона было, конечно, далеко, но прочитать о подобной перспективе было все равно интересно — вот если бы я остался патрицием, я бы скорее всего отправился на Землю в одной из команд Академии Арагона. Причем ввиду изолированности нашей звездной системы попасть в метрополию можно только квантовым переходом с заменой оболочки — и это получается, что выигравший планетарный турнир эскадрон, если он представляет инкубатор, в полном составе получает стек души, уже становясь частью нобилитета.

Достойная награда — скорее всего об этом говорил дон Диего, когда упоминал важность стратагем для меня. Достойная, но иллюзорная — как он сам раньше говорил: при простоте формулировки невероятная сложность исполнения, причем «сложность» я бы заменил на «невозможность». Несмотря на всю красивую мишуру сказанного, в возможности преодолеть порог нобилитета для плебеев, если такая возможность не одобрена сверху, я просто не верил, для этого знания даже никакой упоминаемой доном Диего мудрости не нужно.

Начавшись с утра, бои сегодня продолжались весь день — утром, когда сражались эскадроны сначала первой, а потом второй ступени шум был достаточно умеренным, а после обеденного перерыва начиналось самое интересное. В доступном расписании я увидел, что сегодня в Кальдерон прибыло два эскадрона из инкубатора Аларкона — гарпии и сирены, а после встречи команд третьей ступени предполагалась трансляция на голокубе матчей из инкубатора Сааведра, куда два эскадрона четвертой ступени Кальдерона отправились на выезд для поединков с минотаврами и церберами. Так что к вечеру гул только нарастал, а я пытался по возгласам толпы угадать, как идут дела на соревновательном поле.

Хоть какое-то отвлекающее от голода развлечение, частью процесса которого я обязательно скоро стану. Седьмой отряд свой эскадрон в этом году не создавал, но это нереальная задача, ведь именно наш отряд являлся самым малочисленным. Отстойником, загоном для пяти процентов воспитанников инкубатора, отобранным сюда по неизвестной пока мне методике. Но переходы инфантов между отрядами — для усиления эскадронов не просто