Сэйл-мастер - Варвара Мадоши

Сашка решительно свернул к воротам ближайшего склада. Мелкий дверной демон был разумен ровно настолько, чтобы узнать эфирника, а на куртке Сашки был приколот значок с надписью ЧС «Блик». Штурман аккуратно закрыл за собой дверь — и побежал во тьму, петляя по проходу между стеллажей, ящиков и огромных мотков пеньки. Неяркий свет падал из зарешеченных окошек, прорезанных в ряд под потолком. Сашка слегка задел свисающую с верхней полки веревку, и в только что оставленный проход рухнул огромный моток пеньки. Штурман с крайним удивлением уставился на короткий бронзовый дротик, пришпиливший только что задетый фал к деревянной стене.

— Cunt![36] — Сашка выхватил меч из ножен, буквально в последнюю секунду успев прянуть в сторону, и поймал на лезвие второй дротик.

Кажется, первый раз с начала эфирной активной карьеры ему и в самом деле угрожали другие люди, а не капризы ветров, течений и двигательных кристаллов. В темноте помещения да еще и за поднявшейся пылью Белобрысов не видел нападавших, но, мгновенно прикинув направление, побежал в сторону, откуда прилетел второй «подарочек». Прямо перед его носом из пустоты соткались линии «паутины жизни». Руки и ноги заработали сами собой — резкий перекат в сторону, и с растопыренных пальцев свободной руки срывается «шмель». Пока оседали сияющие клочья, Сашка вновь бросился вперед. Нападение — лучшая защита, как говорил тот же Шкалик, шмыгая носом; «молотом» их долбануть, как раз подойдет…

Но невнятная фигура успела исчезнуть прежде, чем простенькое заклятие достигло цели, а «рубиновое звено» выбило щепки прямо над его головой. Их двое! Упав на пол, перекатившись и вскочив, он увидел обоих, синхронно поднявших руки в замахе. Их окружало синее эльмовое сияние… Постойте, а откуда?

— Эй, ребятушки, вы у меня на мушке, а ну-ка замри, а то…

В отличии от замершего от неожиданности на середине движения навигатора, неизвестные оказались профессионалами — скрылись прежде, чем странно знакомый голос закончил:

— …худо будет.

Сашка обернулся, и замер, чувствуя, как у него зашевелились волосы на загривке: перед ним стояла, негромко, но тревожно гудя, сама смерть. Дуло стационарного бортового орудия светилось голубыми кольцами разрядов, готовое по первому движению оператора выплюнуть смертельное заклятие.

— Опачки-опаньки, Сашка, ты ж это что? Вот так история!

Только теперь Белобрысов разглядел стоящего на пушке… домового Василия. Действительно, история!

— Василий, ты?!

— Я, родный, я! — Пушка перестала гудеть, паразитное магосвечение затихало. — Кто ж это так тебя невзлюбил-то?

— Мне бы тоже хотелось знать… — с некоторым неудовольствием Сашка заметил, что его пробила крупная дрожь. Это холодает к ночи, точно. — А ты здесь как оказался?

— Как — как, а вот так! Эту штучку сегодня капитан купила, теперь, стал быть, часть корабля. Ну — дорогое имущество, охранять же надо! Вот я… Вот, глотник-ка, — домовой протянул штурману зеленую бутылку без этикетки. Сашка послушно глотнул — и только чудовищным усилием воли не раскашлялся. Что за пойло?! Проблемы сегодняшнего дня немедленно отошли на третий план — воздуха откусить бы!

— Кххех, как ты… без закуски… — возмутился штурман с помощью того, что осталось от его горла.

— Вовсе не без закуски, — обиделся домовой. — Я тебе просто не успел передать. Вот, держи, — он вручил Сашке соленый огурец.

И тут же уважительно добавил:

— Ох, силен, штурман — первый раз «морилку» пьешь и даже не поперхнулся. Мужик.

«Мужик» прожевал огурец, и, наконец вернулся мыслям к текущему моменту: — Послушай, чем ты меня чуть не приласкал за компанию с этими типами?

— Обижаешь! — домовой прямо-таки светился от гордости. — Я ж не душегуб какой. И показал на краешек зарядного картриджа, выглядывающий из казенника орудия: черно-желтые полосы. — «Стеклянный улей», избирательное поражение только врагов! Картриджи сама шкипер при мне сегодня проверяла.

Теперь, наконец, Сашка заклятие-заряд узнал. Известная вещь: избирательно поражающий только живых врагов вихрь стеклянных осколков импульсом пушки телепортировался через борт вражеского корабля прямо в отсеки. Одной царапины, нанесенной такой вот стеклянной пчелкой, которая, кстати, еще и сама выбирала цель при активации, хватало, чтобы отправить в нокаут на несколько часов. Подстегнутая адреналиновым всплеском и доброй порцией домовицкого пойла, память охотно выдала «ценные» сведения: само заклятие было изобретено одним судовым, тогда еще морским врачом, чуть больше двухсот лет назад, и являлось первым успешным опытом по переносу матрицы поведения животных на неживые объекты; яд на осколках готовится из смеси сахара и какако. Единственным недостатком заклятия было крайне малое расстояние выстрела — подобные «подарочки» используются в основном при абордаже…

Сашка помотал головой, разгоняя неуместные мысли, и спросил:

— А если бы они не убрались — выстрелил бы?

Домовой только странно на него посмотрел, и вновь протянул бутылку.

— Куда эту дуру хоть ставить будут? У «Блика» комплемент пушек.

— В трюм, по мидделю, — охотно «слил» информацию домовой. — Оне и место расчистили уже, все вместе трудились вечером.

Сашке стало стыдно. А потом он понял — пушка внутри трюма. С автономным питанием — а то как бы домовой изобразил иначе здесь светопреставление? Выходит, у Балл есть серьезные причины опасаться абордажа?.. А как это связано с его преследователями? Сашка вспомнил мелькнувший перед самыми глазами дротик — с узким жалом, ограничителем, пузатый, больше похожий на шприц. Возможно, его пытались не убить, а всего лишь поймать? Так просто, с наскоку, не разберешься.

— Хотел бы я знать, как мне повезло попасть именно к тебе на склад?

— «Тропинку» наворожил — думал, зайдет хороший человек, посидим вместе. Вот ты и зашел.

— Спасибо, Василий, не забуду.

— Сочтемся, маршрут длинный. Давай еще по маленькой.

…Когда Сашка добрался до бригантины, Сандра с беспокойством всмотрелась в его лицо, разглядела пару царапин и учуяла «морилку» — и тут же успокоилась.

 Фух, Златовласка, совершенно целый и даже пьяный. Просто восхитительно. Иди-ка ты в каюту, счастье мое!

Глава 9,

о дьявольском котле

На следующий день Сандре не удалось выбраться на свой заранее намеченный лесной пикник: шла погрузка. С Новой Оловати набирали под завязку: планета славилась богатством не только из-за своего местоположения в перекрестье стримов и, следовательно, торговых путей, но и из-за искусных ремесленников, редких тканей, качественных мехов. Часть их груза предназначалась для Жемчужины, часть должна была пролежать в трюмах до Жасмина и даже дальше. Например, тот небольшой пакет, который Балл спрятала к себе в сейф, вполне мог продержаться и до Земли. Еще на Оловати взяли свежую воду и припасы: Берг слегка поругала качество воды, но при малом переходе до Жемчужины (меньше недели и во все еще хорошо исследованном стриме) это не должно было составить проблемы. На Жемчужине вода лучше, хотя вода — это, по сути, единственное, что там есть.

На третий день стоянки основные дела были закончены, и, пока портовые маляры под присмотром Берг споро красили корпус «Блика», Сандре таки удалось отпроситься на прогулку.

Кормчий Куликова обнаружила Масунган очень давно. Не совсем в незапамятные времена, не во время их с Сашкой айголорских каникул, когда они были парой любопытных и нисколько не боящихся будущего старшеклассников. В одном из первых своих дальних галактических рейсов. Тогда ей позарез требовалось безлюдное и безопасное убежище для зализывания душевных ран. Она наткнулась на таковое случайно и, поскольку на корабле ее ждали через три дня, провела там две ночи. В деревне, где Сандра покупала молоко и хлеб, ей сказали, что место называется Масунган, мохнатый котел: там, мол, дьявол варит своих чертей, «чтобы злее были». Место считалось не то чтобы по-настоящему плохим, но крутые склоны, ненадежные тропинки и удаленность от жилья делали его не слишком привлекательным для деревенских. А для Сандры самое оно.

Теперь те времена одинокой грусти были окончательно забыты, и Сандра, наоборот, очень хотела поделиться своим открытием с друзьями. Особенно с Сашкой. Однако Сашка вдруг в последний момент отказался ехать: настроения не было, и вообще, по альту соскучился. «Помнишь, мы хотели разучить до Жемчужины эту чудную сонату Вагнера, а если получится, то и канон Пахельбеля?»

Сандра не поверила в его музыкальное рвение: вчерашнее сашкино возвращение говорило само за себя. Умудрился впутаться в неприятности где-то в портовой зоне или в городе, вот и боится теперь из корабля выходить. Но спорить она не стала: хуже нет вытаскивать человека на прогулку против его желания. Даже если охота придет в процессе, все равно рискуешь на первый отрезок пути получить мрачного и всем недовольного компаньона.