Сэйл-мастер - Варвара Мадоши

— Правильно замечено: «ой», — благосклонно кивнула Берг. — Всем известно: непарные звери носкоеды питаются непарными носками.

— Почему? — не поняла Бэла: мало кто из оборотней носит носки.

— Потому что носкоеды заводятся от одиночества, и стремятся увеличить количество одиночества во вселенной, — пояснила Людмила Иосифовна. — А кто может быть более одиноким, более позабытым-позаброшенным, чем эфирники, которые семью и любимых годами не видят?

Говоря это, она довольно потягивала грог и одинокой совсем не выглядела.

Никто не понял, к чему и зачем была рассказана эта история, но все уяснили, что домовые враждуют с носкоедами.

Глава 8,

о слишком шпионских играх

Новая Оловать — редкостно красивое место. Зеленовато-голубое небо, искристая «золоченая» трава, невероятной красоты горы, густые леса, птицы с ярким оперением, светящиеся по ночам моря и большеглазые пещерные кошки — все это чудесный материал для туристических брошюр.

Города, начавшие здесь строиться едва ли не в первые годы звездной экспансии, имели налет удивительно респектабельной старины, несмотря на причудливую смесь русской, европейской и даже китайской архитектур: первые поселения застраивались кварталами, но потом стили поселенцев успели значительно перемешаться. Только в Барикке, первом городе, еще можно было различить самые старые районы; Саравена, город, в чьем порту совершил посадку «Блик», уже вовсю заявил себя собственно оловатский эклектичный стиль.

Здесь было на что посмотреть; и даже Сашка, который сперва расстроился тому, что они совершили посадку на западном материке, — то есть за полпланеты от Айгарнских гор и Айголоры, где жила его замужняя сестра и племянники, — не мог долго оставаться в угрюмом настроении при мысли о четырехдневной стоянке.

Правда, припортовые кварталы абсолютно ничем не отличались от всех прочих, где эфирникам довелось побывать. Мрачное, бесприютное место! Эти лавки и склады, эти дома, от которых неизменно отстает штукатурка и слои краски, несут на себе печать тех тягот, которые приходится переживать ремесленникам, обслуживающти эфирные корабли и их экипажи. Среди них — чересчур влажный соленый воздух, пропитанный магией чуть менее, чем следует из земного норматива «о нежилых землях, исключенных из налогообложения», извечные и неизбывные запахи порта, традиционные драки эфирников с буксирной обслугой, массовые загулы экипажей торговых караванов из десяти-пятнадцати тяжелых транспортов, а также довольно специфическое восприятие мира кормчими и навигаторами.

Кстати, о кормчих.

Лавку, где продают сегментарные держатели, Сандра нашла примерно на третьем часе задумчивого барражирования вдоль темных, перепутанных между собой без всякой логики и не слишком опрятных улочек, как на подбор застроенных непомерно высокими — до шести этажей! — теремами заметно аляповатой расцветки. По местной гильдии маляров плакал не тлько закн о коррупции в особо крупных размерах, а сам здравый смысл — но остался не услышан, да так и издох, никому не нужный.

«Неужели они не могли поставить коробки? — брюзжала Сандра, равнодушная к местному своеобразию. — Обыкновенные серые каменные коробки?! На них бы хоть глаз отдыхал!»

Наконец, изящно вильнув напоследок, очередная улочка выкинула Кассандру на маленькую треугольную площадь, в торце которой — о, чудо! — обнаружилась искомая лавка: «Точные стальные приспособления» гласила она, и ниже «Готовое и на заказ». Небрежно приколотый к двери кусок пергамента уведомлял «Открыто» и далее советовал: «…, стучите». На пробу кормчий потянула за ручки двери, потом толкнула: вотще, закрыто. Слегка стукнула согнутым указательным пальцем в деревянную панель — и тут же была вынуждена сделать отскочить в сторону, уворачиваясь от упавшего сверху куска черепицы.

— Kuksugere! — крикнула Санька, грозя кулаком распахнутому окну на втором этаже. — Вашу мать, saeuischen schweinen[35], три раза через левый бакштав! Какого поросячьего хрена вы там делаете, что у вас дом разваливается?

— Охолони, красавица, — посоветовали ей из верхнего окна. — Мы до завтра закрыты на профилактику.

Сандра прикинула варианты. Едва ли подходящие держатели найдутся бы в другой лавке; а если и так, у нее уже не было никакого желания заниматься поисками. День кончался — не получит сегодня, завтра придется убить на это тоже день или полдня, а она совсем уже собралась слетать в Масунган и даже подбила на это Белку и Сашку.

Кормчий Куликова прикинула открывавшиеся перед ней опции.

Можно было сразу раскатать лавку по бревнышку и обрести желаемое; можно было сначала попробовать дипломатические методы.

— Стыд и позор, сухопутные крысы! — рявкнула она вполне капитанско-боцманским ревом. — Четыре часа пополудни, а они закрыты! Даже бумажку не сняли!

Упрек был справедливым: табличка у косяка сообщала, что лавка «Разведем в лучшем виде» работает «от восхода до заката».

Ей опять-таки весьма развязно посоветовали, что можно сделать с бумажкой, и Сандра решила, что на сем дипломатические меры можно считать исчерпанными. «Сто к одному, что нерадивые подмастерья запили, а мастер и знать об этом не знает», — сказала она самой себе и без лишних слов вышибла дверь ногой.

То есть, попыталась вышибить. Подвело дерево: еще крепкое по центру, ближе к петлям двустворчатых дверей оно выгнило совершенно, и створки, вместо величественного «бууууумммм!» почти беззвучно взорвались облаком щепок и обломков покрупнее.

— М-да… — Сандра почесала лоб, однако не в ее правилах было долго сожалеть о содеянном: уверенной походкой она вошла в лавку.

Перед нею открылась картина вселенской скорби и печали: двое подмастерьев сидели на полу среди обломков двери и какого-то белого порошка, третий — видимо, тот, который отвечал из окошка — пристроился на лестнице сбоку и матерился со слезами на глазах:

— Вот сука… — бормотал он, — сука, кошелка драная, ты б знала, сколько оно все стоило…

— Вот что, — сухо сказала Сандра, которая ненавидела наркоманов, но понимала, что слегка переборщила: — Вы продаете мне держатель под кристалл 10–38, стойка на тринадцать миллиметров, а я ничего не говорю вашему мастеру.

Сандра возвращалась на корабль, глубоко погрузившись в собственные невеселые мысли. Как всякий человек действия, оно способна была по временам на редкостную степень рассеянности. Сейчас ее, например, ничуть не волновало, что прохожие вынуждены уворачиваться от полутораметрового кованого кронштейна для кристалла. Кроншейтн походил на помесь пыточного орудия, алебарды и посоха Деда Мороза. Сандра небрежно вертела его за середину, удерживая одной рукой.

Конечно, в недавней стычке никто не пострадал, а полицейский (их внимание было Сандре привычно) вместо квитанции о штрафе дал ей свой номер телефона. И все-таки кормчим владела тоска. Отчего и почему, она не могла бы сказать.

Рассеяно переводя взгляд с коньков далеких крыш на брусчатку мостовой и обратно, кормчий краем глаза заметила некую знакомую фигуру. Точнее, фигура была незнакомая — сгорбленная, в лохмотьях — но уж очень характерно она двигалась. Нищий уже почти успел нырнуть в темный провал переулка, но Сандра оказалась быстрее и поймала его за плечо:

— Златовласка! Или, скорее, замарашка? Ты какого хрена в таком виде? — весело спросила она.

Перед посадкой Княгиня выдала всем жалование за Аль-Карим, и сумма получилась симпатичной. Значит, на Новой Оловати можно было хорошо отдохнуть, тем более, что до Майреди маршрут предстоял тот еще. Княгиня намеревалась забрать круче к центру Млечного Пути, чтобы срезать путь, а там, как известно, и стримов, и ветров больше, они друг друга возмущают, да и со взаимовлияниями от крупных звезд дело обстоит не так просто. К этому переходу следовало подготовиться, поэтому они и стояли на Новой Оловати почти неделю.

Первый день прошел в обычной послепосадочной суете, а вот на второй у всех оказались свои дела. Бэла оставалась на портовой вахте, Саньке срочно понадобился какой-то зловредный держатель для какого-то ее зловредного колдовского прибамбаса. Что стало нужно Балл и Берг, Сашка в первом случае не знал, а во втором и знать не хотел, но они тоже с бригантины слиняли, а Сашку капитан милостиво отпустила.

— Не хочешь со мной за компанию? — спросила Санька, обнимая друга одной рукой. — Быстренько разберемся с этой херовиной и пойдем промочить горло.

— Нет, — сказал Сашка, — ты извини, у меня сейчас настроение не на херовины, а на нечто совершенно противоположное.

Санька понимающе хмыкнула и предложения не повторила: всем известно, что сразу ищет эфирник, прибыв в порт! Пусть их плавание оказалось недолгим, но это скорее исключение, чем правило: межзвездные путешествия могут длиться месяцами.