Закон Долга. Вестница - Гюрза Левантская

у неё теперь есть отзывчивая публика, старалась вовсю. Её исполнение было в тот день наиболее близко к тому, что она слышала вживую. Создавалось впечатление, что питомец добрал недостающие знания у окружающих дайна-ви. Когда песня кончилась и раковина закрылась, получив порцию травы, Терри-ти ошеломлённо спросил:

— Что это было?

Ира рассказала ему про волшебного питомца, способного воспроизводить песни, по которым тоскует сердце хозяина.

— Но это же наша песня! Где вы…

— Под земля.

Терри-ти уставился на Лэтте-ри, который снова откинулся на постель и прикрыл глаза. Ира села рядом с ним на лежанку.

— Лэтте-ри… вы знать много красивый песня. Я думать, раковина мочь их петь. Мочь вы брать её вы рука?

Он медленно протянул ладонь. Куплетик с готовностью раскрылся, наполняя шатёр хорошо знакомой мелодией. Когда она кончилась, зверь получил новую порцию еды и закрылся. Ира спрятала его в нагрудный карман.

— Песня этот. Я помнить хорошо. Что она быть слова?

— О мужестве. Непонятно? Об умении идти через боль. О желании жить, — ответил ей Линно-ри.

— Она мочь учить жизнь, даже если слова не знать. Хороший песня.

В ту ночь мужчины долго ворочались во сне.

Следующим днём они миновали небольшой населённый пункт, который Ира успела разглядеть, несмотря на то что объехали его по широкой дуге. Через три-четыре километра они встали на привал, и она решила заняться проблемой, которая возникла не далее как вчера вечером. Рикан, обычно щедрою рукою выдававший ей еду для позднего ужина, встал в позу и в довольно резкой форме объявил, что если она голодна — стол к её услугам и есть отныне разрешается только в присутствии остальных солдат.

Ира молча выслушала это требование. В голове крутились совсем недобрые мысли, а ситуация выводила из себя. Она смотрела на дайна-ви, на то, как они жмутся друг к другу, искренне стараясь её не стеснять. И злилась. Гость — твоя ответственность. Гость — существо, ради которого надо выложиться. Это были правила не Рахидэтели, а её, домашние. Чисто русское гостеприимство, привитое родителями. Если что-то мешает быть хорошим хозяином, надо это менять. Ей будет стыдно всю оставшуюся жизнь, если хотя бы не попытается. Вспомнилось «непрерывное покаяние». Нет! Раз уже чувствуешь, что будет стыдно, значит — время действовать. И что, в конце концов, с ней могут сделать? Нет, давайте смотреть правде в глаза — солдат много и при желании им всё под силу. Но! Уже то, что гости в её шатре, а не кормят падальщиков, само по себе показатель того, как они относятся к её «божественной» миссии. Значит, этим надо пользоваться! Хотя бы рискнуть разок и проверить границы допустимого.

Едва поставили шатёр, она полезла в сумку за подарком Птички. Пересчёт мелкой монеты занял какое-то время, но в итоге вызвал у неё удовлетворённый вздох. Сумма была не то чтобы ощутимая, но на её цели вполне хватало. Она отсыпала горсть монет, завернув их в мешочек, закатала рукава, обнажая браслет сая, повесила кинжал на пояс и направилась к архи. Барон Бирет, которому теперь доносили о каждом её перемещении, примчался, застав Смагу уже почти осёдланным.

— Ирина, куда вы собрались?

— Деревня. Город. Назад ехать я видеть.

Барон резко схватил её за щиколотку, едва она запрыгнула в седло.

— Вы с ума сошли! В одиночку! С открытым лицом! Верхом! Без охранных знаков! Хотите, чтобы вас убили?!

— Я есть знак, — она показала ему браслет.

Барон прищурился.

— Ирина. Слезайте немедленно! Я отвечаю за вашу никому не нужную жизнь перед своим королём!

Он схватил её за руку, она начала вырываться, когда он потащил её с седла. Когда она шлёпнулась на землю, Смага дико заржал и поднялся на дыбы, заставив барона отскочить из-под копыт.

Ира поднялась.

— Не хотеть я ехать один, дать для я воины.

— Я сейчас позову солдат, и мы скрутим и вас, и вашего архи и дальше повезём в Каро-Эль-Тан в таком виде! Вы можете быть судьёй, но пока я командую этим походом, вы подчиняетесь мне!

Внезапно у него над ухом раздался рык. Он резко обернулся и уставился взглядом на слюну, капающую из пасти Мальки. Сам хозяин животного стоял неподалёку, сжимая в руке плеть. Смага попятился от огромного хищника, призывно ржа. К поляне стали стягиваться жеребцы. Урус прикрыл пасть и медленно обошёл людей, встав за спиной у Иры, молотя хвостом по земле, поднимая в воздух комья пыли и щепок. Он снова оскалил пасть, явно давая понять, кого пришёл защищать.

— Лэтте-ри! Не надо оружие быть! — затараторила Ира, положа руку на загривок Мальки. — Я сама говорить. Убери! И Малька не надо зубы.

Лэтте-ри смерил барона взглядом и подал зверю широкий знак, тот перестал рычать, всё ещё настороженно глядя на человека напротив.

Барон сжал кулаки, напряглись солдаты.

— Барон Бирет, я знать вы правила. Я иметь гость! Я плохой хозяин и мало дать моя гость. Но я хороший есть хозяин и думать о мой гость. Мне надо ехать деревня и везти мало еда. Люди купить. Есть деньги. Я мочь ехать. Смага и этот вещь моя рука меня защищать. Птичка, мой друг, говорить так. Нельзя одна — вы мочь дать солдаты. Или, — она полезла в карман, — я мочь дать деньги и сказать надо есть купить.

Барон кипел. Страшное было зрелище. Молчаливое. Если бы не месяцы, проведённые у дайна-ви, её бы, наверное, обманул этот спокойный и напряжённый взгляд, но она видела, какой гнев разгорается за его стеной. «Ну всё. Или драка, или кульком через седло до самого Каро-Эль-Тана». Внезапно барон протянул ей руку. Она непонимающе на него уставилась.

— Давайте ваши гроши, чего встали, как придорожный столб! — рявкнул он.

Ира протянула ему мешочек:

— Корни тима. Соль. Сахар. Плоды яра и ягоды. Не помнить слово. Красный быть. Хлеб. Молоко. И сухой трава… Бела… крыльник.

Глядя на барона, она задалась вопросом, а не простое ли изъятие означают его действия. Он сплюнул, ушёл к солдатам, и через несколько минут один из них пошёл седлать архи. Значит, нет.

— Ириан, вы сильно рисковали. Зачем? — спросил Лэтте-ри.

— Так надо быть. Моя язык слово есть правильный. Достало! Оно говорить… Граница быть. Граница один — достало, значит, делай и быть всё другой. Граница второй — достало, ничего не делай. Я говорить: «Достало!» Я — хороший хозяйка и любить гости. Они говорить, я судья. Я мочь это… работать. Я устать быть на граница. Я судья есть и мочь делай или я не судья и быть