Тролли и легенды - Пьер Певель

я опять подняла фонарь, на этот раз помедленнее. Понемногу я высветила гранитную скульптуру. Сначала луч света озарил ножки трона с медвежьими лапами, перед которым лежали расчлененные человеческие тела, выполненные так реалистично, что чуть ли не чувствовался исходящий от них сладковатый запах разложения. Далее следовали две кривые ноги, толстые и мускулистые, с выступившими венами и грубым покровом. Складки кожи, словно ствол старого дерева, были облеплены почерневшими лишайниками и уродливыми колониями грибов. Я еще подняла фонарь. Ноги увенчивал широкий короткий торс, укрытый бородой, больше похожей на заросли терновника, чем на волосы. На подлокотниках трона с медвежьими ногами покоились две внушительные руки, заканчивающиеся волосатыми кистями с непомерно длинными ногтями. По выпирающим плечам этого странного короля лазили навозные жуки, а промежность — хотя я старалась на нее не заглядываться — кишела роящимися насекомыми. Чувствуя себя все менее и менее уверенно, я в конце концов направила фонарь на его лицо. На этот раз я была более или менее подготовлена к тому, что увижу, и все же… все же заморгала, глядя на это гротескное и ужасное лицо, эту карикатуру на человеческое лицо с его вселяющим беспокойство уродством, на пронзительный взгляд из костистых глазниц, на злобу, сочащуюся из каждой поры его каменной кожи. А где-то под камнем тяжело стучало сердце, тупо и размеренно. Я сглотнула слюну. В ореоле света от фонаря вокруг скульптуры вырисовывались края деревянной рамы, местами еще покрытой сусальным золотом. Я вдруг поняла, на что смотрю. Это был короб алтаря, тот самый, на котором изначально крепились створки разрисованных панелей. Вот где первооснова тайны… и это определенно не статуя святого.

— Это король троллей, — раздался позади меня голос.

Я резко обернулась, невольно ослепив бывшего куратора, который заслонил рукой лицо.

— Король троллей? Что это означает?

— Ты не уберешь сначала свет?

— Да, да, конечно…

Я подчинилась. Куратор сморгнул и одернул рукава своего твидового пиджака.

— Понимаешь, — объяснил он, — этот склеп был выдолблен в горе, еще в самом начале. За этими стенами, — он стукнул по ним кулаком, — лежит земля и камень Вогезов.

Это я уже знала. Я с тревогой ждала дальнейшего. Статуя тролля вернулась во тьму, но я по-прежнему слышала, как бьется его сердце. Я чувствовала на себе его взгляд. Куратор продолжал:

— Я так понимаю, ты уже раскрыла добрую часть истории, раз уж добралась досюда…

— Не вам благодаря, — заметила я.

Он не ответил на колкость и заговорил как ни в чем не бывало, словно проводя экскурсию в музее Брога:

— В конце шестнадцатого века сеньор Юон де Брог обвинил свою дочь Элоизу в колдовстве. В ожидании церковного трибунала, который должен был прибыть для суда над ней, он запер ее здесь, в этом склепе. Однако девица оказалась не беспомощна. Она призвала темных существ, силы, которые зрели за стеной. Составляли единое с горой — еще до появления человека.

— Троллей… — едва слышно завершила я.

— Троллей, — согласился мой предшественник. — Тролли помогли Элоизе бежать из темницы, они отомстили за нее отцу…

— …и они же построили для нее алтарь.

Это было логично, как она сама сказала мне в ночь нашей встречи: это те, кто сработал алтарь. Темные фигуры меж пихт, одни высотой с дерево, другие величественны, как вершины гор. И все это — тролли, воплощения языческой магии, рожденные из камня, перегноя, Природы и Ночи.

— Остальная часть истории еще более запутана, — двинулся дальше куратор. — Согласно церковным записям, к моменту, когда отец Элоизы встретил свою смерть, сама она уже исчезла. Но в таком случае как объяснить, что алтарь троллей попал в замок, если ее там больше не было?

— Ваша гипотеза? — вопросила я с пересохшим горлом.

— После смерти Юона Элоиза завладела властью в замке, выдавая себя за свою младшую сестру Жанну.

— Значит, у Юона было две дочери?

— Нет, не думаю. Я бы скорее сказал, что это местные жители решили, что у него было две дочери. Сила внушения алтаря… ты ведь тоже ее на себе испробовала, верно?

Я кивнула. Я и вправду ее на себе почувствовала, как и все те, кто любовался этим произведением на протяжении веков. Я поняла, отчего люди Брога решили выставить панели с картинами в музее. Не дело таить такое сокровище. Еще я с пронзительной ясностью поняла, почему они так глубоко упрятали резной короб. Стоило мне разбить шлакоблоки, как злоба короля троллей расползлась по склепу, оседая липкими частицами на немногочисленной хлипкой мебели, на коробке с предохранителями, на стойке для лопат, на нашей одежде и на нашей коже. Никто не заплатил бы за подобное ни сантима. Все же жители городка могли бы мне довериться. Могли рассказать мне хотя бы о том, что алтарь так и не покидал Брога. Они могли бы сберечь мне годы бесполезных поисков. Или я когда-нибудь давала им повод засомневаться во мне? Я сжала кулаки. Неужели он и вправду считает себя намного лучше меня, мой драгоценный предшественник, в своем старом, элегантно вытершемся твидовом пиджаке? Во мраке билось сердце короля троллей. Кровь застучала у меня в висках. Меня с головой захлестнул холодный гнев.

— Почему вы мне ничего не сказали? Я бы сумела сохранить секрет, я бы сумела…

— Они солгали тебе, — прошептал мне на ухо ласковый голос. — Они ни за что бы не поверили тебе, потому что ты такая же, как я. Ты слишком отличаешься.

Теплое дыхание Элоизы ласкало мою шею. Ее тонкие пальцы лежали на моем плече, словно перышки. Я сопротивлялась искушению обернуться.

— Не слушай! — предупредил куратор. — Это не твой гнев, а ненависть короля троллей. Они с этой девушкой околдовали тебя…

Элоиза не соизволила на это отозваться.

— Хочешь ты отплатить им той же монетой? Хочешь пойти со мной?

— Нет! — крикнул мой предшественник.

Краешком губ я ответила:

— Да!

* * *

Элоиза взяла меня за руку, и вдруг я вместе с ней оказалась снаружи, под звездным небом, на скальном выступе с видом на замок и долину Брога. Я поплотнее запахнула края своей парки. Внизу городок со светящимися окнами напоминал кукольную деревню из детского рождественского фильма.

— Вон там они собираются, — прошептала девушка со звездами. — Вон там они замышляют что-то за нашими спинами. Но недолго им осталось.

Я наконец обернулась к ней. От возбуждения ее бледные щеки слегка раскраснелись. Полные губы надулись в нетерпеливой гримасе. Ее красота и святого бы тронула. Но позади нее… Она придвинулась. Я отступила. За ее спиной возвышались три десятка высоких черных крестов, тех самых, что были