Социализм с русским лицом - Александр Елисеев

А Генц замечал, что Христос и апостолы только жалеют богатых, потому, что им трудно спасти душу. «Христос только предостерегает людей от любостяжания, как от духовного плена, как от страсти, позволяющей забывать о высших обязанностях и интересах».

Вольно или невольно националисты становились в ряды адвокатов (правда, довольно плохих) капитализма. Они совершенно справедливо подчеркивали кардинальное отличие добровольного монашеского аскетизма от принудительной социализации марксистов. Но при этом консерваторы забывали, что государство (даже и христианское) не есть монастырь. Оно вынуждено прибегать к принуждению, и это принуждение не может не касаться экономической сферы. Другое дело, что оно не должно сводиться к тотальной экспроприации. Также недопустимо и использование его капиталистами в качестве меры, которая, в конечном итоге, направлена на благо самому же капиталу.

Вмешательство государства в экономику либо устраняет эксцессы монополизации, либо разгружает капиталистов от управления рядом отраслей и предприятий, которыми лучше распорядились бы правительственные структуры. Вмешательство в экономику традиционного государства должно отвечать интересам всей нации и в этих же интересах следует реально и серьезно ограничивать капитал, всегда стремящийся к захвату командных высот в экономике и политике. В этом плане жизненно необходимо ликвидировать крупный капитал, сосредотачивающий в своих руках огромнейшие финансово-промышленные (да и организационные) ресурсы.

Рассуждая об антихристианском характере социализма, националисты в то же время не отрицали наличие некоторого, порой весьма впечатляющего, сходства этой идейно-политической системы с религией.

Прот. И. Стеллецкий был уверен, что социализм представляет собой что-то вроде религии, обожествляющей пролетариат и придающей ему черты «мирового искупителя». Он описывал попытки некоторых социалистов подать свое учение в виде квазирелигии. Практиковалось, например, сложение «религиозных» гимнов в честь труда – как переделка церковных песнопений. На Рождество Христово некоторые социалисты преподносили своим товарищам «святочные песни», в которых воспевалось рождение «богини-индустрии». На Пасху тема о труде перефразировалась в виде пародии на подвиг Спасителя, и Его воскрешение заменялось на воскрешение пролетариата. Религия социалистов даже сумела создать «два величайших гимна человечеству в виде 9-й симфонии Бетховена и рабочей «Марсельезы».

По Шарапову же, социализм являлся своего рода религией, занимающейся поисками счастья на земле. Для любви в нем места нет, ибо счастье добывается лишь борьбой, воодушевить на которую может только ненависть. И если христианство характеризуется Шараповым как религия добра, то социализм у него предстает религией ненависти. Но он идет дальше констатации этого факта и рассуждает о «полном параллелизме христианства и социализма», предлагал просто поменять «плюс» на «минус».

И тут вряд ли возможно проигнорировать положительные оценки, данные националистами социализму. Здесь, в первую очередь, выделятся фигура Тихомирова, который перечислял справедливые, по его мнению, общественные требования социализма:

1) укрепления коллективных начал в излишне индивидуализированном обществе;

2) усиления общественной поддержки;

3) справедливого и равномерного распределения средств к жизни.

Вопрос о ликвидации злоупотреблений капитализма он считал «даже более чем нравственным», говоря о том, что общество просто обязано изменить существующие порядки.

«Светлые» стороны в социализме находил не он один. Хорошо уже знакомый нам Шарапов положительно отзывался о правых социалистах САСШ и Германии, которых уважал за опору на рабочих, живущих в условиях «прочного экономического строя» и обладающих определенным капиталом. Этим рабочим он приписывал понимание необходимости вести экспансию на внешние рынки, ибо она дает им деньги и работу. В большинстве своем, по мнению Шарапова, они невосприимчивы к пропаганде социального эгалитаризма.

Заслуги социализма признавались и руководителями черносотенной Русской партии народного центра. Она в своей программе делала пожелание монархическому государству во многом использовать «указание т. н. социализма».

И вот самое любопытное – критикуя христианских социалистов, прот. И. Восторгов в конце концов признал, что он чаще спорит с ними о термине «социализм» и его содержательной стороне. Употребление слова «социализм» в качестве самоназвания, дескать, автоматически ведет к идеологическому дрейфу от христианства к безрелигиозности. Практически, тут содержится косвенное одобрение некоторых постулатов христианского социализма. В самом деле, очень часто создается такое впечатление, что консерваторы были больше напуганы термином, чем самой сутью.

Все это, однако, не было разработано и систематизировано в полной мере. Особенно, если учесть, что русские националисты так и не дали проектов социальных преобразований, имеющих действительно глобальное значение и способных стать действенной альтернативой как левым «утопиям», так и капиталистическим извращениям. Причину этого, опять-таки, следует искать в излишней «надмирности» и гипертрофированной «патриархальности» правой идеи.

Хотя, надо заметить, что существовали достаточно радикальные (для правых) проекты перераспределения собственности.

Тихомиров старался убедить консервативного читателя в том, что некоторая доля продукта производства появляется на свет только потому, что в нем участвует коллективная поддержка всей нации. Часть, созданная ее усилиями, «не может быть ничем иным, как обобществленной собственностью».

Мыслитель симпатизировал акционированию, считая его единственной оправданной формой концентрации капитала, которая должна быть союзом капиталов. Он призывал бороться против чрезмерной монополизации и строить экономические отношения так, «чтобы… капитал распределялся возможно шире среди самой массы населения, а «работники» становились «капиталистами».

Те же позиции занимал и кн. А. Г. Щербатов, предполагавший, что «крупное фабричное производство может быть поставлено на более широкую ногу, если правительство будет покровительствовать акционерному началу со стоимостью в 25 руб. и с обязательным участием всех служащих и рабочих в своем предприятии».

Любопытно обратиться к программе Русского народнического всесословного союза. Его идеологи высказались за установление равномерных налогов, сообразных с доходами и средствами каждого, с освобождением бедных и неимущих от любых налогов.

Заметно, что консерваторы кругами ходили вокруг социализма, то приближаясь к нему, а то и удаляясь от него. Он их манил, но больше все-таки отталкивал. Им казалось, что капитализм есть все-таки наименьшее зло, которое может быть смягчено православной Церковью, сильным самодержавным государством и осторожными социальными реформами. Показательно в данном плане утверждение Шарапова: «Капитализм идет своим ходом и несет свои приемы. Устранить этот капитализм нельзя, не пришло время, не в социалисты же идти, в самом деле!»

Что ж, очень скоро как раз и пришло время «этот капитализм» «устранить». И его устранили социалисты, но только левые – настроенные антихристиански.

«Весь купец – либерал»

Излишняя осторожность отличала консерваторов и в их отношении к частному капиталу. Хотя порой монархистов, что называется, прорывало. Так, Пасхалов в одном из своих писем сгоряча уверял: «Весь купец – либерал».

Это, конечно же, было преувеличением, многие купцы как раз поддерживали правых. Да и в своих публичных высказываниях консерваторы такого себе не дозволяли. Хотя некоторые резкости и допускали, причем довольно-таки часто. Иногда оценки националистов действительно носили радикальный, антибуржуазный и антикапиталистический характер. Так, адвокат и публицист П.Ф. Булацель клеймил представителей «могущественнейшей буржуазно-капиталистической шайки, которая всеми средствами стремится к власти».

Под критические высказывания монархического публициста И. Гофштеттера попадали «буржуи всех племен и национальностей, мечтающие о разорении крестьянства».

А П. Н. Семенов презирал капитал за то, что ему «нет дела до правды и справедливости».

Но в данных случаях удается обнаружить всего лишь оттенок социализма.

Причем наряду с критикой в адрес буржуа, можно встретить и одобрительные высказывания правых по их поводу. Журнал «Деятель» даже полемизировал с «Русским государством» (газетой С. Ю. Витте), допустившим определенные нападки на предпринимателей. «Не является ли такое отношение нашего правительства, – вопрошал коллектив издания, – той таинственной причиной, благодаря которой… русское правительство, потеряв популярность в русской среде, ищет средств для осуществления своих планов не у русских, а у еврейских капиталистов». И это при том, что ранее журнал обрушился на «ту часть нашего именитого купечества, которая… в жизни своей слишком часто осуществляет пословицу: на небо поглядывает, а на земле пошаривает».