Путеводитель по современным страхам. Социология стрёма - Константин Игоревич Филоненко

снялась в 1988–1989 годах в одном фотосете, дважды дала интервью и переехала в город Конклин[17].

Кажется, что путь видео к крипипасте был такой:

Молодая девушка в поисках себя идет в тематические журналы либо в рамках социализации, либо чтобы просто утвердиться, либо чтобы сделать карьеру как модель. С ней записывают интервью и делают несколько фотографий, которые, однако, не были опубликованы. Дальше видео с интервью оцифровывается и попадает в различные специализированные подборки для фетишистов. Далее – кто-то режет интервью на более короткие ролики, накладывает фильтры на звук, обрезает изображение и добавляет надпись BIID. Затем пишется крипипаста о найденном на помойке компьютере и файле в нем, а видео заливается на Ютуб пользователем Xenopasta.

Каждый из этих этапов, кроме первого, игнорировал девушку как отдельного субъекта, она выступала как изображение. И только любители крипоты из СНГ сумели вернуть миру ее настоящее имя.

Это поразительная история того, как крипипаста может быть вдохновением для очень нетривиальной слаженной работы по поиску и, возможно, если «Барби» выйдет на связь, помощи человеку. При изначально очень слабой предпосылке мы получаем в целом довольно кинематографичную историю расследования со своими тупиками, отчаянием и прорывами. Это была работа ради восстановления справедливости и поиска правды – если крипипаста оказалась очевидной выдумкой, видео показывает настоящего человека, которого интересно было бы найти и узнать, все ли у него хорошо. Конечно, это игра, возможность попрактиковаться в поисковых способностях, но немаловажно и то, каким образом эта игра приводит к вполне настоящим находкам.

Нарцисс, Прометей и Василиск. Чего боятся оптимисты и пессимисты

Для того чтобы подвести итог этим небольшим размышлениям о крипипастах, связанных с интернетом, я бы хотел показать, как они отражают отношение к технологиям в целом. Его принято делить на технопессимистическое и технооптимистическое. Грубо говоря, это оппозиция «технологии нас уничтожают и помогают нашим врагам» и «технологии делают нас лучше, исполняют наши мечты». По этому разделению все страхи, которые я обозначил в начале главы (страх слежки и размытия границ, непрозрачности алгоритмов и собственной прозрачности, потери «реальной жизни»), являются порождением технопессимизма. Однако один все же является технооптимистическим – страх «что оно все выключится».

Однако мне представляется, что действительно технооптимистическими являются концепции, которые показывают технологии как часть человека, его продолжение и неотъемлемую составляющую.

Главным певцом этой концепции был, конечно же, Маршалл Маклюэн. Именно он описал все технологии и изобретения как продолжения (внешние расширения) человеческого тела. А главным из них является медиа, потому что это продолжение нервной системы.

С появлением электрической технологии человек расширил, или вынес за пределы себя, живую модель самой центральной нервной системы. В той степени, в какой это действительно произошло, данное событие предполагает отчаянную и самоубийственную самоампутацию, словно центральная нервная система не могла более полагаться на физические органы как защитительный буфер, оберегающий ее от камней и стрел разбушевавшегося механизма. Вполне возможно, что последовательная механизация различных физических органов, происходившая со времен изобретения печати, сделала социальный опыт слишком агрессивным и чрезмерно раздражающим для того, чтобы центральная нервная система могла его вынести.

«Понимание медиа», Маршалл Маклюэн

Маклюэн использует как объясняющую метафору миф о Нарциссе, который принял свое отражение в воде за другого прекрасного человека и не смог отойти, так как боялся его потерять. «Основная идея этого мифа в том, что люди мгновенно оказываются зачарованы любым расширением себя в любом материале, кроме них самих». Такая «самоампутация» – не что иное, как стремление к балансу, оглушению своих чувств посредством гиперстимуляции, перегрузки всей сенсорной системы. Медийная сфера – способ чувствовать меньше и реже находиться в границах собственного физического тела. Нарцисс «приспособился к собственному расширению самого себя и превратился в закрытую систему».

Глава, в которой Маклюэн это описывает (согласитесь, эта история сама по себе тянет на крипипасту), называется «Влюбленный в технику» – тем самым показывая, что застывший в оцепенении перед экраном гаджета только любуется собой. Уильям Митчелл в книге «Я ++» (которая посвящена взаимопроникновению технологий и человека, стиранию границ человеческого) пишет, что в наше время метафоры о человеческом и техническом «стали конкретными и буквальными». Это кажется еще более очевидным, если понять, что, глядя в экран, мы бесконечно рассматриваем собственное отражение в его черном зеркале.

Технопессимистическим же я бы назвал направление мысли, при котором мы описываем гаджеты как нечто независимое от человека, отделившееся от него. Это уже ненависть к технологиям как к чему-то противоположному человеческому. Для этого тоже есть своя античная метафора – Прометей. Ее дает великий социолог Зигмунт Бауман:

Современное смещение величайшей и самой непокорной из человеческих тревог к сфере технологий представляет собой еще один случай «прометеева комплекса» и связанной с ним «прометеевой зависти» (ужаса и злости, которые переполняют нас при виде рукотворных артефактов, демонстрирующих более совершенные навыки и мастерство, чем те, которыми мы, их создатели, обладаем и которые можем приобрести)[18].

Прометей дал людям огонь, который сильнее их и способен их уничтожить. Подверженные «прометеевой зависти» так же относятся к любым технологиям, считая, что они находятся за пределами человеческого. Мы должны быть осторожными с гаджетами и не допускать их слишком близко. Да, без них трудно, но они должны знать свое место. Один из сооснователей Apple Стив Возняк в своих интервью повторяет мысль о том, что если искусственный интеллект станет мощнее человеческого и обретет самостоятельность, он будет относиться к человеку как к домашнему животному – хорошо, если любимому.

Если принять это деление, самым технооптимистическим сюжетом крипипаст будет Тихий дом. Тихий дом – это своего рода доведение до предела концепции уровней интернета.

У Сети действительно есть несколько уровней. Верхний уровень («клирнет») – это все открытые страницы, которые можно найти поисковиками. Единственное, что нужно, чтобы их посмотреть, – браузер. Чуть глубже – страницы и данные, которые для доступа запрашивают пароль. Далее идет «глубокий интернет», глубина которого заключается в том, что для просмотра страниц и скачивания данных необходимы специальные программы и настройки. Есть также закрытые сети, для подключения к которым требуется специальное оборудование, – это нужно военным и разного рода ученым (чтобы у данных не было физической возможности «утечь» в общий интернет).

Крипипасты, в которых так или иначе фигурируют уровни интернета, существенно расширяют эту схему:

Схема уровней интернета

Это уже не уровни доступа, а степени сознания пользователя. Чем «глубже» в Сеть, тем жестче, страшнее, противозаконнее контент. Крипипасты об уровнях интернета – это не столько