Студент: Назад в 90ые - LikanTrop

этого «слегка» парень аж согнулся пополам. Губа чутко считал происходящие вокруг него раскрады. Один против двоих он ну никак не вывозил. Дядя Гена же сторону занимать не хотел принципиально, по причине врожденной доброты ли, или из-за отсутствия опыта нахождения в подобных ситуациях.

- Никому я ничо не предъявляю. Просто странно это, – буркнул Губа, сдавая назад.

- Странно - это когда твой ребенок на соседа похож, - хмыкнул Вован. Похлопав пытающемуся глотнуть спасительного воздуха Суслика по спине, – а тут обычная бытовая ситуация. Ну посеял дядя Гена мундштук. Нашли же! Да дядь Ген?

- Ага, – мужик кивнул и отправился на свою шконку в растерянности. Его итоги произошедшего кипеша устраивали полностью. К нему вопросов нет? Нет! Ценная вещь тоже возвращена. А остальное уже не важно – спокойно бы до суда просидеть.

- А ты, Губа, все таки не очень умный пацан, – подошел Вован к сокамернику и тихо добавил, но так, что я все равно услышал, – я не знаю какие у тебя отношения с Хромым. Но сам ты не вор, а такой же первоход как и мы. Пусть и наблатыканый, но тем не менее. Короче, не лезь к Студенту больше. Вот тебе мой совет. Он тебя поломает и физически, и морально. В последний раз советую.

Глава 7

Июнь 1988 года г Долгопрудный Дворец Молодежи улица Осенняя

Обычно на официальных мероприятиях ветераны Афганистана собирались в Доме Культуры. Где для них была выделена приличных размеров комната. Правда было это на бумаге, на деле же данная площадь уже который месяц использовалась как кинозал и приносило парням неплохой доход. Деньги от наградной Волги были пущены в дело, видеомагнитофон и немалых размеров телевизор. В обычное же время ребята побывавшие в горниле войны собирались на улице Осенней возле местного кладбища в подвале пятиэтажки, который оборудовали под свою базу и тренажерный зал с рингом. Сегодня в этом месте находилось всего два человека, один из которых - сержант Владимир Григорьев, сидел за столом в небольшой обставленной под кабинет коморке. Высокий за метр 85 статный мужчина с коротким черным ежиком волос и легким налетом ранней седины на висках крутил в руках пачку сигарет «Ява». На молодом мужественном лице на правой щеке и брови белели шрамы. Лицо могло бы показаться суровым, если бы не вечно блуждающая улыбка на губах. Вовка был оптимистом по жизни и от его искренней улыбки даже зимой на душе у тех, кто ее видел, расцветала весна.

- Ну что там, Рэмбо? – поднял он глаза на вошедшего однополчанина. Из подвальной комнаты 30 на 30 на половину заполненную тренажерами, а на другую половину низеньким рингом в каморку зашел гость.

- Нормалек, товарищ сержант. Адвокат заряжен. Тетку твою в чувство привели, на днях передачку брату занесет, – кивнул он и сел с другой стороны стола от Владимира.

- Какой я тебе сержант? На гражданке же, – поморщился Вова, – все пацаны уже по имени зовут. Или по кличке – Гриша! Один ты с этим «сержантом», в печенках уже.

- Ну так кроме меня с тобой во взводе никого и не было. И никого среди наших ты на своем горбу под арт обстрелом пендосов 5 километров не тащил.

- Ай! Ладно, мне то не гони! Мстишь мне за кличку Рембо? Так ты сам все бегал и орал Рембо то, Ребмо се! Вот и приклеилось, так что на себя злись, – махнул рукой Григорьев и наконец задал интересующий его вопрос, – что Шницерман говорит?

- Говорит, что брату твоему максимум светит химия, – увидев вопросительное лицо друга, Роман, он же Рэмбо пояснил, – ну это типа стройки народного хозяйства. Пол года-год на работе покантуется и свободен, – увидев расстроенное лицо сержанта, Рома попытался его успокоить, – да ты не переживай. На выходные там домой отпускают. Уверен за бутылку на работе можно даже не появляться, если с бригадиром повезет. Бабками тоже подогреем – считай на курорте побывал. С утра до вечера – делай чо хочешь.

- Ага! И памятку в личное дело о пребывании на этом курорте ему тоже запишут. И «привет» институт и работа, - поморщился бывший военный, – я брата на ровном месте под статью подставил. Сам как крыса в подполе ныкаюсь, а Славян за меня в Бутырке сидит. Не хуевый курорт.

- Справится. Слава парень крепкий. Ты то тут причем, менты всю эту херню устроили. А работу мы ему найдем. У нас два салона уже. А дальше больше, – махнул рукой Роман, а потом пододвинулся ближе к Вове, взглянул на него своими мертвыми голубыми глазами.. Этот взгляд кроме сержанта Григорьева почти никто выдержать не мог, – а если кто обидит, брат. Ты же знаешь – отправь меня! – рука Рэмбо накрыла ладонь Вовы с пачкой курева.

- Знаю, рядовой Ребко. Но надеюсь не пригодиться.

- Ты сегодня опять к Бобру на игру? – Рома достал свой любимый метательный нож, который носил в специально чехле на руке. Под курткой или рубашкой разглядеть его было невозможно. Перевязь телесного цвета совершенно неразличима под тканью. Однако когда рядовой оказывался среди своих, то от безделья любил достатьмаленький кусок стали и поиграться с ним, гоняя между пальцев, заодно и тренировка, - мы же наметили уже пару «клиентов»?

- Много не мало, у Бобра много жирных игроков появляется. Да и к тому же, если я приходить вдруг перестану, а потом хату одного из игроков бомбанут. Не подозрительно ли будет?

- Рискуешь, брат! Вдруг кто шепнет и тебя примут. Ты же в розыске.

- Отставить каркать! – поморщился Вова, – ты как обычно, Бобр уже второй год в одном месте играет и никто его не трогает. Ни бандюки, ни менты. Никто туда не сунется. Он явно отстегивает кому надо.

- Думаешь с ментами делится?

- Уверен, – кивнул Вова, - вот только с кем у него повязки непонятно. Но это не суть. Ты в районе девяти за мной заедь. Закинешь на игру как, дуй к тому игроку, который Толстый на Самолетную. Проверь, реально ли у него жена свалила в санаторий или нет. Если до завтра-послезавтра тишина, будем чистить товарища зав склада. А то на дифиците видал как растолстел? Так