Империя хаоса. Тени Бога - Грегори Киз

Сведенборг кивнул в знак приветствия и наградил ее дружелюбной улыбкой. Это был мужчина средних лет, упитанный, с приятным, но ничем не примечательным лицом. Хотя взгляд его поражал. Казалось, он пронзал насквозь и в одну секунду постигал все тайны души человеческой. Адриана на себе испытала силу этого взгляда и все те неприятные ощущения, которые он вызывал. Сведенборг регулярно общался с ангелами, не прибегая к помощи научных приспособлений. И это определяло его принадлежность к кругу избранных, в который входили она сама, своеобразные личности, подобные Креси, с рождения воспитанные malakim, и, наконец, Людовик XIV и царь Петр, которые установили контакт с эфирным миром, приняв эликсир бессмертия.

Каким образом свой дар получил Сведенборг, Адриана не знала, поэтому, несмотря на его искреннее расположение и выказанное дружелюбие, считала его человеком, не заслуживающим доверия.

Митрополит же откровенно ненавидел ее и за то, что она особа женского пола, и за то, что она имела сношения со "святыми" и ангелами, и еще по каким-то причинам, которые он и сам затруднялся, очевидно, четко сформулировать. Оскал его улыбки и глаза навыкате говорили о его презрении к ней куда более красноречиво, нежели его неприятно резкий голос.

Она показала им записку, переданную ей Ломоносовым.

– Что это? – спросила она.

Голицын взял записку в руки и внимательно прочитал ее.

– Это распоряжение, – сказал он, – подписанное профессором Сведенборгом, отныне он занимается всеми вопросами науки.

Сведенборг заглянул в записку и кивнул.

– Да, я подписал эту бумагу, – пробормотал он, будто обращаясь к кому-то невидимому.

– Почему господин Сведенборг должен устанавливать расписание моих научных занятий? – возмутилась Адриана.

– Это входит в круг моих обязанностей, – все так же рассеянно произнес Сведенборг. – Но не я сам присвоил себе такие полномочия.

– И вы должны были получить копию, – добавил митрополит.

– Но я ее не получила.

– Это недосмотр, – сказал Голицын, – у меня есть копия…

Он порылся на своем столе, нашел и протянул ей листок бумаги. Она взяла листок и прочитала его.

– Вы обратили внимание, что он подписан императрицей и патриархом? – спросил Голицын.

– Коронации еще не было, поэтому документ не имеет силы, – заметила Адриана.

– Коронации не было, но она будет, – сказал Голицын. – И я считаю, что реформы нужно начать как можно быстрее, думаю, возражений не будет. Вы желаете объяснений? У нас так много неотложных дел, но я, конечно, могу уделить минуту внимания мадемуазель де Моншеврой.

– Буду вам признательна, тем более что вы обещали не трогать Академию.

– И Академия, и ваша должность останутся. Предполагалось произвести некоторые изменения в образовательной программе, для того чтобы современная наука приносила больше пользы. Поскольку наука признана благословенным занятием, то патриарх и императрица желают все усилия и богатства нашей страны направить на то, чтобы наука с еще большей пользой служила Богу.

– Но здесь говорится, что отныне исчисления больше не будут изучаться. Равно как и алхимия! И биология! Но это очень важные науки.

Митрополит громко откашлялся:

– Патриарх назвал их неугодными Богу.

– Патриарх не знает, какие последствия может принести его заблуждение, – сказала Адриана. – Почему его так заботит…

– Что вы себе позволяете! – взревел митрополит. – Он патриарх, избранный самим Богом! У вас нет права говорить о нем в таком тоне, иначе…

Адриана подняла руку, и та на мгновение вспыхнула светом:

– Или что, митрополит? Вы хотите потягаться со мной? Хотите, чтобы между вами и мной состоялся поединок? Между патриархом и мной? Думаю, мы увидим тогда, кому ангелы благоволят в большей степени.

Ее слова поколебали митрополита.

– Не слишком ли вы самонадеянны? – спросил он уже более спокойно. – В конце концов, те, кто командует демонами, не всегда внешне отличаются от тех, кто говорит с ангелами. – Заключительные слова он произнес не совсем уверенным тоном.

– Господин Сведенборг, – обратилась Адриана к профессору, – что вы скажете по этому поводу? Вы согласны со всем этим абсурдом?

Странные глаза Сведенборга остановились на ней.

– Пришло время для очищения, – сказал он. – Мы находимся в наивысшей точке Апокалипсиса. По его завершении мир станет либо небесами, либо адом. Мы должны слушать, что нам вещают ангелы, мадемуазель. Мы должны. Вам это хорошо известно, поскольку вы сами общаетесь с ними.

Адриана ошалело смотрела на Сведенборга. Он что, с ума сошел? О чем он говорит?

Голицын кашлянул, привлекая к себе внимание:

– Мадемуазель, вчера я видел, как вы поднимались ввысь небес, пользуясь силой ангелов. Разве, чтобы совершать такие полеты, нужны математические расчеты? Или анатомические вскрытия?

– Нет, конечно, но…

– Taloi, которые работают на наших рудниках и воюют бок о бок с нашими солдатами, машины, которые обогревают и защищают наши города, корабли, которые плавают по воде и под водой… Я мог бы еще долго перечислять научные достижения последних лет, но я не могу припомнить никаких математических расчетов, которые легли в их основу.

– В конечном счете все это сделано благодаря исчислениям и алхимии, тем открытиям, которые были сделаны в этой области сэром Исааком Ньютоном.

– Да, но сейчас, когда ангелы спустились с небес, чтобы служить нам, мы не нуждаемся больше в этих грубых и сомнительных научных знаниях. Более того, нам ясно показали, что эти устаревшие науки часто оказывались ловушками для человеческой души, с помощью которых неосторожных увлекали в безбожный, механистический мир. Сейчас нам уже доподлинно известно, что Декарт[15] и его единомышленники были не правы. Наша наука исходит от Бога, и мы не должны допускать, чтобы дьявол нашел поддержку в стенах нашей Академии. Так что, мадемуазель, я не вижу, как незначительные изменения в программе ваших занятий нарушают наше соглашение. За то время, что вы у нас проживаете, вы опубликовали пятьдесят трактатов. Я просмотрел их и мало что нашел там от математики или алхимии.

Словно громом пораженная, Адриана только и могла, что молча смотреть на них.

Он был прав. Она попала в ловушку, и так ловко расставленную, что даже не могла ее предвидеть.

9

Под толщей морских вод

Мощные ветви столетних дубов аркой смыкались у Франклина над головой. Под их сенью он въехал на широкий двор плантации Нейрна. Роберт и Шенди Тапмен были уже здесь сидели темные тени в слабом свете луны, горели красные точки их трубок.

– Я смотрю, ты что-то рано покинул званый обед, – сказал Шенди.

– Кажется у меня случилось расстройство желудка, – ответил Франклин. – А у вас тут какие новости?

Трубка Роберта пыхнула красными искорками, упавшими на землю мерцающим созвездием.

– Больше никаких кораблей на побережье мы не нашли. Как ты и предполагал, все продукты для званого обеда и новые платья для женщин привезли в город консерваторы.

Франклин кивнул и рукавом рубашки вытер пот со лба. Ночь выдалась душной, с моря ни ветерка.

– А воздушных кораблей вы нигде не заметили?

– Никаких признаков. Возможно, они приземлились где-то очень далеко и наши компасы не способны их уловить.

Франклин спешился, тут же с крыльца сбежал мальчик и взял лошадь под уздцы.

– Компасы могут фиксировать присутствие воздушных кораблей и колдунов на расстоянии в сотни миль и даже более, – задумчиво произнес он. – Ну что ж, пойдемте зададим несколько вопросов нашему пленнику.

– Меня зовут Леонард Улер.

– Московит?

– Нет. Я там учился и жил довольно долго, но родом я из Швейцарии.

– Но сюда-то прибыл из России. Вот об этом мы и поговорим.

Поворачиваясь к Роберту, Франклин так откинулся назад, что стул под ним заскрипел.

– Караул на дорогах? – спросил он Роберта.

Роберт кивнул и успокоил его:

– Слежки за тобой не было, они не заметили ни человека, ни эльфа, ни колдуна.

– Хорошо. Господин Улер, у меня нет времени, чтобы тратить его на пустую болтовню с вами, поэтому перейдем к сути дела. Вы прибыли сюда на корабле вместе с Джеймсом Стюартом?

– Да, я прибыл на одном из его кораблей.

– За спиной Джеймса стоит русский царь?

– Да.

– Пресвятая Дева, – прошипел Роберт, но Франклин махнул рукой, чтобы он замолчал.

– А за спиной царя стоят верховные владыки malakim, те самые херувимы, о которых вы говорили?

Улер хохотнул:

– Вы, сэр, попали в самую точку. Вопрос сложный, и, чтобы рассказать всю правду как она есть, потребуется очень много времени. Но если отвечать лаконично, то да.